«Дотракийцы не верят в деньги; большинство их рабов были даны им в качестве подарка», – говорит Джорах Дейенерис (3.3), хотя его определение «подарка» довольное неточное. Экономика табунщиков проста, основывается на набегах и дани – или, точнее, плате за сохранение денег. «Они приходят, получают от нас дары и уходят», – объясняет волантийский таможенник Каво Ногарис (ТД, Тирион VI, 318). В Ваэс Дотрак находится большой рынок, так как город расположен на торговом пути через Дотракийское Море, по которому следуют те, кто предпочитает не плыть через Валирию и не отдавать дань странным традициям Кварта. Там происходит торговля между купцами Запада и Востока; дотракийцы могут прийти и обменять на что-нибудь награбленное, но они не торговцы. Если они что-нибудь продают, то это рабы. В этом случае их жертвами обычно являются мирные люди Лхазарина или пастухи овец, которые уводят свой скот на восток степи и которых дотракийцы продают в городах залива Работорговцев и Волантисе. Дотракийцы презирают этот скромный сельский народ. «Является ли лошадь другом овце?» – спрашивает Маго (1.8), когда Дейенерис узнает о человеческих жертвах при набеге на Лхазарин. Ее вмешательство с целью спасти мейегу (целительницу или колдунью) Мирри Маз Дуур от изнасилования будет иметь ужасные последствия; спор среди воинов кхаласара о явной снисходительности Дрого к гуманным чувствам Дейенерис косвенно приводит к его смерти и к расформированию кхаласара.

Многое из того, что мы знаем о дотракийцах, передано нам Джорахом Мормонтом, который жил среди них долгое время и свободно говорит на дотракийском. Когда мы первый раз встречаем дотракийцев в Пентосе, на свадьбе Дрого и Дейенерис, они кажутся воплощением дикости, особенно на фоне городского образа жизни Иллирио Мопатиса. Чрезмерное употребление алкоголя, жареного мяса, секс у всех на виду, завывания вместо музыки и откровенное хвастовство – это отличительные черты дотракийского праздника. «Дотракийская свадьба без по крайней мере трех смертей считается скучной», – поясняет Джорах (1.1). И конечно, хвастовство о смелости в бою приводит к поединку и смерти проигравшего. Выпивка и похвальба в воинских культурах обычно приводят к насилию; старая английская поэма, датирующаяся концом десятого века, описывает такой спор на пиру:

Условием власти кхала над кхаласаром является его здоровье и сила; когда воины чувствуют, что Дрого слабеет, их преданности ему наступает конец. «Кхал, который не может усидеть в седле, не кхал», – говорит Джорах. «Это не Вестерос, где люди почитают кровные связи. Здесь почитают лишь силу; они будут сражаться после смерти Дрого, – предупреждает он Дейенерис. – Твоего ребенка оторвут от груди и скормят собакам» (1.9). И конечно же, со смертью Дрого большая часть кхаласара расходится, оставляя Дейенерис лишь с несколькими рабами.

При всем варварстве дотракийцев их язык отличается необычной метафоричностью. Дрого использует описательные обороты и метафоры, чтобы выражать свои мысли. Так, он называет море «отравленной водой», потому что лошади не могут ее пить. В Ваэс Дотрак, городе, которым правят вдовы кхалов, дош кхалиси, Дейенерис заставляет себя съесть сырое сердце лошади, тем самым убеждая даже тех, кто был скептически настроен, что ребенок, которого она носит, станет «Жеребцом, который покроет весь мир» из пророчества. Дрого отвечает своей кхалиси удивительно эмоциональной клятвой. Он обещает, что нападет на Вестерос и даст своему еще не родившемуся сыну «железный стул». «Я поведу свой кхаласар на запад, туда, где кончается мир, и поплыву на деревянных лошадях через черную соленую воду… я убью мужчин в железных одеждах и разрушу их каменные дома, – говорит он. – Я клянусь перед Матерью Гор, а звезды пусть будут мне свидетелями» (1.7).

Также и ласкательные слова в дотракийском языке – «кровь моей крови», «мое солнце и звезды», «луна моей жизни» – не лишены поэтичности, что говорит о том, что люди, живущие в тесной связи природой, не обделены воображением. Дейенерис устраивает пышные проводы своему мужу, говоря ему, что они встретятся вновь, «когда солнце встанет на западе и сядет на востоке, когда осушатся моря, когда горы сдует ветер, будто это не горы, а листья» (1.10). Слова Дейенерис, которые мы снова слышим, когда она встречает мужа и ребенка в Доме Бессмертных (2.10), отражают традиционные поэтические приемы английских баллад, выражающие невозможность или бесконечность: ср. «…пока луна и солнце не станцуют на лугу / а это никогда не случится», или строчки шотландского поэта Роберта Бёрнса «Осушу океаны, нет, я не устану, / Ценить любовь, пока сам не погас». В контексте Известного мира идея о том, что моря могут высохнуть и горы может снести ветер, кажется не столько выражением невозможности, сколько отсылкой к ужасной судьбе Валирии, о которой мы поговорим ниже.

Религиозные верования дотракийцев, как это ни удивительно, основываются на фигуре лошадиного бога – Великого Жеребца. Они верят, что после смерти вместе с мужчиной нужно сжечь его лошадь, чтобы он смог скакать вместе с кхаласаром своего бога на небе – звездами:

Тот, кто не был сожжен, лишен загробной жизни; Дрого угрожает Маго самой ужасной расправой, когда убивает его: «Я не сожгу тебя, а оставлю тебя на земле с жуками в твоих глазах и червями в твоих легких» (1.8). Священная гора, Мать Гор, является культовым местом вблизи Ваэс Дотрак, что указывает на определенную роль женщин в этом крайне патриархальном обществе. Дош кхалин обладают способностями к целительству и прорицанию, и именно они указывают на сына Дейенерис Рейего как на «Жеребца, который покроет весь мир; кхала над кхалами. Он объединит людей в единый кхаласар, и все люди мира окажутся в его пасти» (1.7).

Ваэс Дотрак – это священное место, где нельзя носить оружие и проливать кровь. Это необходимая для воинственной культуры предосторожность в месте, где собираются кхаласары. В дохристианской Исландии конец Альтиг, или ежегодного собрания, назывался vapnatak, или «берите оружие». Мужчины снова могли вооружиться. Таким образом, у дотракийцев принят закон о мирном сосуществовании в пределах священного города, традиция, которую нарушает пьяный и отчаянный Визерис. Джорах ясно предупреждает его: «Не смейте показаться перед ними с оружием в Ваэс Дотрак; вы знаете закон» (1.6). Дрого обходит запрет на кровопролитие, подарив Визерису золотую корону самым жутким образом, который только можно представить. Также у монголов существовал запрет на пролитие крови знатных людей, но разрешалось засовывать их головы в мешок, топить их или топтать лошадьми.