В первой половине июля 1972 года Абу Дауд вылетел в Западную Германию, чтобы собрать общую информацию о месте проведения Олимпийских игр. По прибытии в Дортмунд его встретила женщина-переводчик, обычно сопровождавшая его в поездках по Западной Германии, и местный неонацист Вилли Поль, с которым Абу Дауда в свое время познакомил другой известный нацист «в третьем поколении», террорист и банковский грабитель Удо Альбрехт [53]. Между неонацистами и палестинцами было соглашение о том, что на территориях, контролируемых ФАТХ, неонацисты в случае необходимости получат укрытие. В свою очередь, неонацисты обещали ФАТХ всяческую поддержку в борьбе с Израилем на территории ФРГ. Вилли Поль заранее купил для Абу Дауда машину и подготовил фальшивый западногерманский паспорт с водительскими правами. Он сопровождал Абу Дауда на конспиративные встречи, проходившие во Франкфурте, Кельне, Мюнхене и других городах ФРГ. Сам Вилли Поль не принимал в них участия, не зная даже, с какой целью Абу Дауд приехал в Западную Германию. Конечной точкой маршрута был Мюнхен. Прибыв в столицу Баварии, Абу Дауд купил карту города, информационные брошюры предстоящих игр, изучил схему метрополитена и списки отелей. Затем он добрался на метро до северной окраины Мюнхена, где шли последние приготовления для принятия спортсменов в Олимпийской деревне. Через несколько дней он вылетел в Афины, где встретился с руководителем отдела внешней разведки ФАТХ Махмудом Юсуфом аль-Наджаром, более известным под оперативным псевдонимом Абу Юсуф, и финансовым директором ФАТХ Махмудом Аббасом, или Абу Мазеном. Судя по воспоминаниям Абу Дауда, состоялось две встречи. С Абу Мазеном обсуждалась финансовая сторона операции, в детали которой Абу Дауд не был посвящен [54]. С Абу Юсуфом решались вполне конкретные оперативные вопросы. Он скептически отнесся к планам «Черного сентября», полагая, что акцию такого масштаба невозможно подготовить за два месяца. Оперативный отдел «Черного сентября» не имел ни малейшего представления о том, какие меры безопасности предпримут израильтяне и немцы, где будет размещаться израильская сборная, как будет охраняться Олимпийская деревня. Не были решены и очень сложные логистические вопросы. К тому же и Абу Мазен как финансовый директор не был склонен разбрасываться средствами. Возможно, захват израильских спортсменов так и остался бы несбывшейся мечтой руководства «Черного сентября», но 25 июля 1972 года из Бейрута пришло сообщение об очередном покушении «Моссада». В своем офисе бомбой, спрятанной в почтовой бандероли, был взорван член ЦК НФОП, редактор палестинской газеты «Аль Хадаф» Бассам Абу Шариф. По воспоминаниям Абу Ияда, именно после этого покушения план захвата израильской олимпийской сборной получил полное одобрение руководства ФАТХ.

Оперативный отдел «Черного сентября» приступил к планированию и подготовке теракта. Постепенно «мюнхенский проект» стал приобретать отчетливые очертания. Как символ борьбы палестинского народа за право жить на своей земле по предложению Абу Ияда операция получила название «Икрит и Барам», в память о жителях двух палестинских деревень на севере Израиля, депортированных в ходе Первой арабо-израильской войны 1948 года. Вся подготовительная работа проходила в условиях глубокой конспирации. В ее суть были посвящены максимум 5–8 человек, остальные члены организации, участвовавшие в подготовке теракта, продолжали работать «в штатном режиме». Руководство «Черного сентября» знало, что у «Моссада» в Сирии, Ливане и Египте были свои информаторы и агенты. Страх перед агентурой «Моссада» нередко граничил с паранойей. Исходя из этого, необходимо было максимально завуалировать активизацию оперативного отдела накануне открытия ХХ летних Олимпийских игр. Встречи и совещания, как правило, проводились за пределами Бейрута, где размещалась основная штаб-квартира «Черного сентября». За период с июля по август 1972 года Абу Ияд, Али Хасан Саламе, Абу Дауд, Фахри эль-Омари и Атеф Бсейсу инкогнито совершили более десятка перелетов между Бейрутом, Тунисом, Мюнхеном и европейскими столицами.

В конце июля Абу Ияд, Фахри эль-Омари и Абу Дауд встретились в Софии, чтобы окончательно определиться по ряду вопросов. Обсуждались:

• состав боевой группы;

• обеспечение ее надлежащими документами;

• доставка в Мюнхен оружия;

• переправка в Мюнхен боевиков и их размещение на месте;

• состав группы наружного наблюдения;

• выработка стратегии переговоров;

• утверждение окончательного списка палестинских заключенных.

Организаторы теракта рассчитывали на прибытие израильской олимпийской делегации в составе 20–30 человек. Для ее захвата было достаточно группы из восьми боевиков. Абу Дауд решил для этой миссии отобрать молодых палестинцев, владевших немецким языком. В 1960–1970-х годах благодаря специальной стипендии западногерманских властей в ФРГ обучались сотни молодых людей из лагерей палестинских беженцев. В распоряжении «Черного сентября» в Бейруте имелась типография с оборудованием для изготовления фальшивых паспортов и виз. Несколько человек, агентов «Черного сентября», смогли устроиться на работу в Олимпийскую деревню и выяснить, в каком корпусе должна была разместиться израильская сборная. Группу наружного наблюдения было решено набрать из числа местных палестинских студентов, которые напрямую подчинялись бы самому Абу Дауду. По его словам, Олимпийская деревня была выстроена на окраине города и обнесена двухметровым забором из металлической сетки, не создававшим серьезное препятствие на пути боевиков к комнатам израильтян. Оружие можно было доставить в Западную Германию через международный аэропорт Франкфурта-на-Майне. Он считался четвертым по величине европейским аэропортом, ежедневно пропускавшим через себя десятки тысяч пассажиров. Логично было предположить, что у курьеров, провозящих оружие, было больше шансов миновать таможенный контроль во Франкфурте, нежели в самом Мюнхене.

Руководителем группы боевиков был выбран 25-летний палестинец по имени Юсуф Назал, взявший себе оперативный псевдоним Тони. В свои 25 лет это был уже опытный федаин, прошедший через кровопролитные сражения гражданской войны в Иордании (1970–1971) в составе 48-й Палестинской дивизии. За его плечами были также диверсионные вылазки против иорданских и израильских объектов. После поражения палестинцев в гражданской войне Тони перебрался в Западную Германию, где устроился работать на одной из мюнхенских бензозаправок. Он свободно владел немецким языком, но был низкорослым и грузным, что могло осложнить его проникновение в Олимпийскую деревню. Однако, поскольку альтернативы его кандидатуре не нашли, руководители операции остановились на первоначальном выборе.