Его заместителем был назначен 27-летний Афиф Лютиф [55], взявший себе псевдоним Исса, по-арабски — Иисус. Он был четвертым ребенком в многодетной арабо-еврейской семье. Мать Афифа Лютифа была еврейкой, вышедшей замуж за араба- христианина из Назарета. Несмотря на еврейские корни, он не чувствовал своей принадлежности к израильскому народу, а осознавал себя палестинцем. В 1958 году, когда Афифу исполнилось 13 лет, он вместе с семьей переехал жить в Западную Германию, где его отец вел успешный бизнес. После окончания школы Исса поступил в один из университетов на политехнический факультет. Через пару лет он неожиданно для всех бросил учебу и уехал из страны. Несколько лет провел в Париже, благодаря чему к его безупречному немецкому добавился легкий французский прононс, придававший речи особый шарм. В 1966 году Исса и остальные его братья присоединились к ФАТХ. После Шестидневной войны 1967 года он вернулся на Ближний Восток, чтобы вести борьбу с израильтянами. В Иордании осенью 1970 года Исса вступил в боевые отряды «Черного сентября», где близко сошелся с Юсуфом Назалом (Тони), с которым рука к руке сражался в Аммане в сентябре 1970 года и в битвах при Джераше и Аджлуне в июле 1971 года. После поражения палестинцев в Иорданской гражданской войне (1970–1971) Исса бежал из страны и некоторое время жил у своей немецкой подруги в Западном Берлине, затем в Париже. Приглашение принять участие в акции ему было передано прямо во французскую столицу лично от Абу Ияда через западногерманского неонациста Вилли Поля. По своему интеллектуальному развитию Исса превосходил других членов террористической группы, которых сами руководители операции между собой называли «мясом». Он был фанатиком, но не террористом-самоубийцей, готовым бездумно сложить голову за «палестинское дело». К 1972 году двое из его братьев отбывали заключение в израильских тюрьмах. Вероятно, желание освободить их мотивировало его участие в этой крайне рискованной и даже безумной акции. Посовещавшись между собой, Абу Ияд и Абу Дауд решили, что Исса будет отвечать за политическую часть операции, то есть вести от лица «Черного сентября» все переговоры по обмену заложников.

В конце июля Тони и Исса были допущены в узкий круг посвященных во все детали предстоящей операции, которой присвоили наименование «Икрит и Барам». Абу Дауд лично инструктировал их, требуя не позволять никаких актов агрессии в отношении заложников. Дело было не в гуманизме. Просто боевая группа должна была сконцентрироваться исключительно на «внешнем кольце», исключив любую возможность штурма. Никогда нельзя полностью контролировать ситуацию. Недавние события, связанные с освобождением бельгийского авиалайнера Sabena, стали тому лишним подтверждением. Абу Дауд особо подчеркнул, что возложенная на них миссия в корне отличалась от всех предыдущих операций, в которых им приходилось принимать участие, и носила не столько военный, сколько политический характер. Абу Дауд все время акцентировал внимание на том, что с заложниками нужно обращаться хорошо, поскольку они будут постоянно находиться в объективе мировых СМИ. Даже связывая израильтянам руки, нужно будет объяснить, что это необходимая мера предосторожности. Но при этом следовало принять во внимание, что среди израильских спортсменов будут очень сильные мужчины, люди, прошедшие военную подготовку, способные оказать серьезное сопротивление. Пользоваться оружием Абу Дауд разрешил только в самом крайнем случае.

За три недели до начала игр Тони и Исса вместе с Абу Даудом и Фахри эль-Омри вылетели в баварскую столицу, чтобы осмотреться в городе, изучить Олимпийскую деревню и подготовить встречу остальных федаинов. На заранее арендованной квартире была сделана закладка продуктов на три дня, подготовлена спортивная форма, чтобы боевая группа могла слиться со спортсменами, и даже веревки для связывания заложников. В сборе информации им, как обычно, помогали местные палестинские студенты, не задававшие лишних вопросов. Они изучали подходы к Олимпийской деревне, а также отмечали слабые места в системе ее охраны.

Еще в середине июня 1972 года около 50 молодых палестинцев, самому младшему из которых было 17 лет, были набраны в учебный центр ФАТХ на берегу Средиземного моря в нескольких километрах южнее Бейрута. Это была самая обычная группа добровольцев, которой в скором времени предстояло пополнить ряды федаинов. В этом лагере молодые палестинцы проходили начальную военную подготовку. Их обучали стрелять из автоматов Калашникова, метать гранаты, закладывать взрывные устройства, действовать слаженно, а также свободно ориентироваться на незнакомой местности. После того как было принято решение о проведении в Мюнхене операции, из 50 курсантов были отобраны шестеро. Каждый из членов особой боевой группы, подражая традиции латиноамериканских революционеров, взял себе оперативный псевдоним. В число шестерых избранных вошли: 20-летний Халид Джаувад (Салах), в недавнем прошлом успешный футболист, проведший два сезона в бундеслиге; 19-летний Джамаль эль-Джаши (Самир); его двоюродный брат 26-летний Аднан эль-Джаши (Денави), способный студент, получивший специальную стипендию для изучения химии в Американском университете Бейрута; 19-летний Мохаммед Сафади (Бадран); Афиф Ахмад Хамид (Паоло), член ФАТХ с 1968 года, проучившийся год в Западной Германии; Ахмад Шейхи Таха (Абу Халла), проведший детство в ФРГ. Непременным условием для отбора в «специальную группу» было владение немецким языком. Всем шестерым сказали, что они выбраны для выполнения секретной миссии, о которой им будет сообщено позже. Им было приказано попрощаться с семьями, ни словом не обмолвившись, что их будут готовить для выполнения особой операции.

В начале августа они вылетели в Ливию для прохождения специальной подготовки. В тренировочном лагере посреди Ливийской пустыни, вдалеке от населенных пунктов, из них сформировали боевую группу специального назначения. В августовскую жару в Ливийской пустыне они интенсивно тренировались, находясь по многу часов под палящим солнцем. Они совершали многокилометровые марш-броски, преодолевали высокие стены и глубокие рвы. В пустыне они должны были «притереться» друг к другу. По характеру учений члены группы были уверены в том, что их готовили для проникновения на израильскую военную базу. Никому даже в голову не могло прийти, что все эти изнурительные тренировки предназначались для проведения акции на территории Олимпийской деревни в Мюнхене.

Во второй половине августа Фахри эль-Омари вылетел в Ливию, а Абу Дауд направился в Бейрут для встречи с Абу Иядом. Исса и Тони остались в Мюнхене, ожидая прибытие из Ливии остальных федаинов, продолжая вести наблюдение за Олимпийской деревней. Тони даже удалось устроиться работать поваром на территории деревни. Исса проник на объект в качестве сезонного разнорабочего. В свободное от работы время он играл в шахматы, просиживая по несколько часов у ворот А-25, не отводя глаз от корпуса, в котором должны были разместить израильских спортсменов.

В Бейруте Абу Ияд передал Абу Дауду поддельные иорданские паспорта с фальшивыми западногерманскими визами. Там же, в Бейруте, были утверждены окончательные списки заключенных террористов, свободу которых будет требовать Исса в обмен на жизни заложников. Общий список включал в себя 236 заключенных, среди них две террористки «Черного сентября», Рима Таннус и Тереза Халса, захваченные в Лоде 9 мая 1972 года при штурме авиалайнера Sabena, Кодзо Окамото из «Японской Красной Армии», а также пятеро офицеров сирийского Генштаба, похищенных «Сайерет Маткаль» в Южном Ливане 21 июня 1972 года. По предложению Абу Дауда в список были включены лидеры западногерманской лево-анархистской террористической организации RAF Ульрика Майнхоф и Андреас Баадер, а также 16 террористов-неарабов, заключенных в других европейских тюрьмах. Абу Дауд считал, что это могло оказать дополнительное давление на западногерманские власти. После этого Абу Дауд вылетел в Тунис. Там он провел несколько дней и вновь вернулся в Западную Германию, чтобы проконтролировать доставку оружия и принять остальных боевиков. Находясь в Мюнхене, Абу Дауд постоянно перемещался, меняя свое местожительство каждые 24 часа. Контакт с руководством «Черного сентября» он поддерживал исключительно через личного связного Абу Ияда, Атефа Бсейсу. В нужный момент Абу Дауд должен был через него передать сигнал Фахри эль-Омари к отправке основной группы боевиков.