его не жалей, пусть работает. Ты у нас все-таки аспирантка, а он студентик.

— Какая я тебе Львовна? Семеныч? Ты, что с дуба рухнул? Мне двадцать два, а не двести пятьдесят!

— Ну как хочешь. Не нужон тебе школяр, так я его могу кому другому отдать, — начал старый провокатор.

— Это почему же не нужон?! — передразнила старика Таня. — Еще как нужен!

— Чего стоишь, как полено с глазами? Топай, вон нужон говорит, — старик подтолкнул нерешительного студентика к строгой Тане.

Девушка недобро улыбнулась, и холодно, но так, чтобы не испугать, приказала Оврану дотащить собранный мусор к общей куче, а сама отправилась узнавать, что дальше.

— Эх, тюха, — выхватывая у парня грабли возмутился Семеныч. — Кто ж так граблями работает. Это ж продолжение тебя, представь, что танцуешь со своей Таней.

— Не моя она.

— Моя, не моя. Будешь так отказываться никогда твоей не будет. Девка она как эти грабли, должна почувствовать, кто хозяин. Ее нужно прижать к стенке, да так, чтобы вырваться не могла. Тогда голуба будет точно знать, что твоя, и не сможет больше сопротивляться. Эх молодежь! Ничего не знаете, ничего не можете! Что без нас делали бы? — между тем старик ловко, точно танцуя, подбирал пропущенный молодежью лист и мусор.

— А теперь ты давай! — Хрыч шустро вручил грабли обалдевшему от фамильярности студенту. — Давай, давай не шлангуй, — завхоз поправил грабли в руках Оврана, и придирчиво глядел на неумелые попытки студента повторить кордебалет Семеныча.

— Ну вот, можешь же когда захочешь, — Семеныч подобрал еще одни грабли и пристроился рядом со студентиком.

— Ты не отвергай работы парень — она ум в порядок приводит, и приучает к разумности. Думаешь мне нравиться днями скрести, таскать, ремонтировать? Нет. Я также устаю, но работа позволяет мне остаться человеком, она дает мне смысл жизни.

— Без нее я точно не живой, — помолчав добавил завхоз.

Овран покосился на навязчивого коллегу.

— Да я и не отказываюсь от труда, только не нравиться мне принудиловка.

— Принудиловка? — удивился Семеныч. — Да, плохо вас сегодня учат в школе. Субботники не для того, чтобы тебя принудить. Он нужен, чтобы ты не превратился в себялюбца, не потерял чувство плеча. Работа рядом с другими дангрисидами делает тебя равным им. Ты вкладываешься в общее благо, отдаешь обществу, и потому можешь требовать от него соблюдения твоих интересов. Поступаясь чем-то своим ради общего, ты получаешь право и на что-то нужное тебе. Можешь мне поверить, общее важнее частного, а товарищество выгоднее конкуренции.

— А кем вы работали раньше? — почему-то спросил Овран.

Семеныч остановился, внимательно вглядываясь в лицо парня, затем принялся грести энергичнее прежнего.

— В старые времена, в Смуту, я был крепостным у бояр Мурлозовых. Самые мерзкие людишки из всех, с кем меня сводила судьба. Потом в армии, пока не пробили ногу, видишь левая короче правой. Тогда бежал от Мурлозовых, вместе с семьей, и осел в Улавае. В то время сюда пришел Сантар, он правил честно и разумно. Шло время я не старел, а однажды узнал, что теперь могу жить вечно. Тогда я уже работал на заводе, токарем. У меня пятый разряд. Тогда к нам приперся Паро, куватранский петух. Мы его так и звали. Вот после него-то и началось новое время, сначала здесь на Севере, а после гибели Мстислава и на юге.

— Тогда Сантар создал Совет Мудрых, — вставил Овран.

— Да, создал, но не он, — старик хитро глянул на студентика.

— Вы ошибаетесь, — снисходительно улыбнулся парень.

— Это вряд ли. Мы с твоим отцом тогда принимали активное участие в его создании.

— Вы знаете моего отца? — искренне удивился Овран.

— Знаю. И Сантара знаю. Мудрый тогда потерял мудрость. И если бы не Лимом…

— Глава ОК?

— Он самый, Сантар превратился бы в царя. Наверное, он был бы не плохой правитель, но мы потеряли бы шанс стать полноправными хозяевами нашей страны. Лимом с Сантаром тогда чуть не подрались. Благо Мудрый уступил, и попросил нашего совета. Мы проголосовали, и создали правительство, так и назвали Совет Мудрых. Тогда в Совет вошли трое Сантар, Довруж и Идилга. Пятнадцать лет спустя Сантар и Довруж ушли на покой. Надо отдать должное Мудрому, с тех пор он не претендует на власть. Живет как обычный человек, соблюдает введенные при его управлении правила. Вы молодежь сегодня не знаете каких усилий нам стоило извести элитарность в нашем обществе. Дворяне долго сопротивлялись, последних, только двадцать лет назад извели. Некоторых обменяли на наших. Представляешь со времен гибели Мстислава сидели в тюрьмах. Их и пытали, и калечили в поисках секрета вечной молодости.

— А что это такое? Почему мы не стареем после сорока пяти?

— Не все вопросы надо задавать парень. Что-то лучше не знать, — завхоз снова остановился, серьезно глядя в глаза Оврану.

— Ну, а дальше ты, наверное, и сам знаешь? На смену Сантару и твоему отцу, пришел Ярс и еще один чудак. Он быстро ушел. Вместо чудака выбрали Гранидара и его подельника Ванада. Тогда-то мы и разделились на юг и север. С тех пор юг возвращается к своим истокам…

— Потому и Патриоты.

— Верно, а север идет вперед, поэтому Прогрессисты. Наш мир построен на идее поступательного развития, и мы стремительно уходим вперед в знании и от южан, и от корпоратов.

— Не понимаю, как Гранидар мог попасть в Совет? Ведь у нас выбирают по поступкам.

— Некоторые умеют очень хорошо маскироваться. Тогда никто не знал о его происхождении, несколько лет назад разведка нашла в Куватре, что он побочный потомок Тимофея Михайловича Мурлозова.

— Предателя. На лекциях по истории нам рассказывали, что он руководил уничтожением пленных дангрисидов с южной равнины.

— Он много чего наделал. Именно при его поддержке Ульрих протопал до Рояла, почти не встречая сопротивления. Тимофей Михалыч сдал все, вместе со своим заграничным родственничком Парадом Мурлозе.

— Мурлозе?

— Да, Мурлозов, только на манер корпоратов.

— Странные они. Так ненавидят свою Родину. Откуда это в них? — задумчиво проговорил Овран.

— Это не случайность парень. Семейка Нуреманов вложила много денег в воспитание ненависти к своим корням. Все эти Мурлозе, Будуре и тому подобные прихвостни южан, жаждут реванша. Многие из них раньше были купцами, боярами, дворянами. Они бывшие владетели этих земель. Но они предали царя и их имущество ушло в казну. Потомки предателей с этим не согласны, потому утверждают, что Мстислав узурпировал власть, не отстают от них и местные аристократы.

— Разве мы их не разгромили?

— Разгромили? Нет студентик. Наш Сантар оказался слишком мягок, и купился на притворные раскаяния предателей. А сейчас они ждут момента,