Подрезав грузовик мясной компании, лимузин первым проскочил на светофор и въехал на территорию исторического квартала.

— Мы в городе, сэр! — воскликнул Клаус, возбуждённый быстрой ездой.

— Отлично справляетесь, сержант! — в тон ему ответил Эренвой. Неожиданно впереди на встречной полосе появился чёрный микроавтобус.

Клаус резко свернул влево, и машина, подскочив на бордюре, влетела в узкий дворик.

Какая-то женщина в окне громко закричала. Возле клумбы испуганно залаяла собака.

Лимузин снёс ограду, пару скамеек и выскочил на узкую улочку, которая вела к финальной магистрали.

Однако сеть оказалась раскинута уже слишком широко, и навстречу машине спешил ещё один микроавтобус бюро.

— Небось думают, что поймали нас, — зло ухмыльнулся Клаус и остановил машину. — Упритесь ногами в планку, сэр… На всякий случай…

Эренвой понял задумку водителя. Бронированный лимузин весил вдвое больше микроавтобуса, имел усиленную раму и специальные диски, а потому риск был минимальный.

Стоявшие на тротуаре овощные палатки и газетные киоски в расчёт не принимались. Но, видимо, их владельцы поняли, что им грозит, и громко запричитали.

Длинная темно-синяя машина взревела двигателем и, дымя покрышками, начала разгоняться по выщербленному асфальту.

Увидев, как разлетаются товары сметаемых палаток, шофёр микроавтобуса включил заднюю скорость и попытался заскочить в переулок, но было уже поздно.

Страшный удар потряс пузатый автомобиль, и его разорванный корпус отлетел на узкий тротуар. От повторного сотрясения вспыхнуло пламя, а затем с треском взорвалась ёмкость с жидким водородом.

— Победа, Клаус, — прокомментировал Эренвой, посмотрев назад.

— Да, сэр, осталось совсем немного.

— Немного… — тихо повторил полковник и посмотрел в окно на спешивших по своим делам прохожих и чахлую зелень, росшую в вечной тени многоярусных развязок. Они гудели где-то наверху, заставляя вибрировать исполинские бетонные опоры, на которых держались. Где-то там было солнце, парки и озера, рестораны и дорогие магазины, а здесь вся жизнь постепенно умирала. Про человека, которому не повезло в жизни, здесь говорили: он живёт внизу.

Даже автомобили по этим дорогам ездили совершенно другие. Никакого лака, только функциональность — двигатель, колеса, руль. Бронированный лимузин Эренвоя смотрелся здесь как существо из другого мира.

Появилась развилка, и Клаус уверенно свернул влево — на загаженную магистраль, по которой ходили грузовики, собиравшие мусор и нечистоты по всему городу.

От жуткого запаха, царившего здесь, пассажира лимузина защищали только герметичный корпус и кондиционер. Запах был одним из признаков городского «нулевого уровня».

— Это ничего, что грязно, — пояснил Клаус, — зато это самая незаметная дорога.

Проносясь по липким лужам и взметая вороха потерянного мусора, машина в несколько минут преодолела оставшийся отрезок пути.

Выскочив на обычную магистраль, она сбросила скорость и свернула на улицу Ламайер.

— Кажется мы первые, а, Клаус? — произнёс Эренвой, внимательно вглядываясь в проезжающие мимо автомобили.

— А вон и номер 24, сэр, — заметил Клаус.

— Отлично, пересекай встречную полосу и стань так, чтобы заблокировать вход во двор.

— Сейчас сделаем, сэр.

Несколько машин сердито засигналили, когда длинный лимузин пересёк дорогу прямо перед их носом.

— Ничего — потерпите, — сказал им Клаус и, напугав удивлённых прохожих, плотно припарковал машину поперёк ворот.

— Ну все, дорогой друг, здесь мы с тобой прощаемся, — произнёс Эренвой и сзади обнял Клауса левой рукой.

— Я никогда вас не забуду, сэр, — сказал тот.

— И я тебя тоже, дружище, — заверил Эренвой и выстрелил сквозь спинку сиденья.

Клаус дёрнулся, словно пытаясь выпрямиться, затем сник и повалился на руль.

— Прости, дружище, так было нужно, — сказал ему полковник и, в последний раз дотронувшись до плеча Клауса, выскочил из машины. Замки на дверцах автоматически заблокировались.

Когда Гумай вбежал во двор, с улицы Ламайер уже доносился визг покрышек.

Эренвой проскользнул в тёмный подъезд, быстро поднялся по знакомой лестнице и позвонил в дверь.

По напряжённой паузе он понял, что его рассматривают через глазок. Затем замок щёлкнул, и обыкновенный человек «без особых примет», коротко бросил:

— Быстрее.

Эренвой шагнул внутрь. Там его встретили ещё двое и буквально потащили сквозь заготовленные стенные проломы.

— Пришлось купить здесь две квартиры, — пояснил один из сопровождающих.

Они прошли по какой-то кухне, выбрались в коридор и снова свернули, теперь уже в спальню.

Под ногами заскрипела кирпичная крошка, а в лицо ударила волна свежего ветра — в наружной стене спальни зиял ещё один пролом.

— Высоты не боитесь, полковник? — спросил тот, что шёл первым. — Всего-то третий этаж.

«Неужели?!» — почудилось вдруг Гумаю, однако он понял, что это просто минутная слабость. Внизу была навалена куча строительных мешков с тряпьём и стояли двое крепких парней, чтобы подстраховать дорогого гостя.

И Эренвой решительно шагнул вниз.

Короткий полет, взметнувшаяся пыль, ему сейчас же помогли выбраться. Следом стали прыгать остальные.

Тем временем перед загородившим ворота лимузином образовалась целая свалка из агентов бюро, пытавшихся оттащить тяжёлый автомобиль. Однако сделать это не удалось, пришлось переползать во двор по его скользкой крыше.

Одними из первых это проделали Лео Маленков и Зигмунд Фарбиндер.

С пистолетами в руках, они словно гончие псы пронеслись по детской площадке и, оказавшись в подъезде, возглавили погоню, но успели преодолеть лишь один пролёт лестницы, когда наверху раздался страшный взрыв и половина третьего этажа, распадаясь на куски, стала осыпаться вниз.

Преследуемые градом кирпичей и клубами известковой пыли, сотрудники бюро выскочили обратно и остановились посреди двора, отряхивая одежду и ожидая дальнейших указаний.

— Всё-таки ушёл, сволочь, — произнёс Маленков, держась за окровавленное ухо.

— Ушёл, — согласился Фарбиндер. — Интересно, где его теперь искать…

— А-а, лучше и не искать, — махнул рукой Лео. — Поехали отсюда, пока не появилась полиция. Ненавижу я эти разборки.

Не останавливаясь ни в одном пересадочном пункте больше десяти минут, полковник Эренвой провёл в пути более трех суток.

С Дижанейро его отправили на орбитальном челноке, затем пересадили в полицейский катер, и вскоре он уже потерял счёт судам, в которых ему довелось попутешествовать.