плотно задернутыми шторами на окнах. Переливается яркими огоньками люстра.

Двое мужчин сидят на диване и о чем-то говорят. Слов не разберу, сплошное бу-бу-бу, как будто из бочки. Лица незапоминающиеся, европейского типа, но на поляков, как я подозревал, не похожи. Скорее, наши. Больно уж типаж родной, с намешанной кровью. Один в темно-коричневом пальто, второй — в короткой зимней дубленке, крепко сбитый, невысокий и коренастый.

Судя по всему, в доме никого, кроме этих двоих и возможной пары охранников больше никого нет. Теперь нужно облететь двор, чтобы убедиться в отсутствии других людей. А как? Через стену? Не долбанусь в нее, если с разбегу захочу пройти насквозь? Хотя чем собрался биться? Тела-то нет! Снова развожу руками и плыву к наружной стене, как раз к межоконному простенку мимо разговаривающих друг с другом мужчин. И оказываюсь на улице! Уф! Здорово быть духом шамана! Плохо лишь одно: я не слышу внятно человеческую речь. Надо поработать над этой проблемой.

Только сейчас, оказавшись снаружи, я понял, что ребят держат в отдельном кирпичном доме, а в нескольких метрах от него возвышается добротный двухэтажный особняк. Двор, судя по заваленным снегом дорожкам, и какой-то неопрятности, бросающейся в глаза, давно не убирали. Больше всего следов ведет именно сюда, до боли похожему на родовую гостиницу над Источником дому. Неплохо так натоптано, как будто два десятка человек беспрерывно туда-сюда ходили. У особняка тоже тропинка, но довольно слабенькая. А вот и еще следы, только от какой-то машины. Обнаружил черный внедорожник чуть дальше, за кирпичным гаражом. От искусно выкованных ворот машину не видно, и сделано это с таким расчетом, чтобы соседи не заинтересовались.

А ведь здесь не простые люди живут! Дома-то просторные, а к каждому территория в несколько гектаров. Сделал несколько гребков и оказался снаружи.

Герб рода Ушатых я не сразу признал, но благодаря знаниям, которые вбивали в меня Иван Олегович Булгаков вместе со Светой, мне удалось идентифицировать его. Ушатые… А какая у них связь с паном Богумилом? Или я чего-то не понимаю? Бред какой-то! Стоп! Да ведь в газетах писали об аресте Шуйских, которые были причастны к покушению на императорскую семью и их гостей, и где-то промелькнула информация, что старшая семья Ушатых тоже замешана в заговоре. Не поэтому ли их усадьба заброшена, что все находятся в Бутырке? Тогда кто эти люди, находящиеся здесь?

Я снова делаю разворот, подлетая поближе к микроавтобусу и замечаю возле него еще двоих, только в кожаных зимних куртках и без шапок. Вышли покурить, наверное, а до этого сидели внутри, даже не контролируя вход во двор. Какая-то странная компания.

…- Андрей Георгиевич! С вами все в порядке? — Никанор, увидев меня в отключке, перепугался и остановил машину, притерев ее к краю дороги.

— Ну что ты панику поднимаешь? — я поморщился, ощущая противную сосущую пустоту в животе и подкатывающий к горлу тошнотный ком. Хм, летаю без экзоскелета бесплотным духом, а блевать хочется по-настоящему. Или такой откат, бьющий по вестибулярному аппарату? — Ничего не случилось, задремал…

— Первый раз такого задремавшего вижу, — Никанор поднес рацию к губам и быстро произнес, что все в порядке, помощь не требуется. Потом обернулся ко мне и добавил: — У вас глаза побелели, клянусь. Я видел, как Омрын в транс уходит, у вас такое же состояние сейчас было.

— У тебя вода есть? — спросил я. — Пить хочу.

— Там, в кармашке чехла, бутылка минералки, — не оборачиваясь, сказал водитель, внимательно глядя на дорогу. Мы уже выехали на Хорошевское шоссе и скоро должны были подъехать к дому.

Я выпил чуть ли не полбутылки, убирая неприятную тошноту в горле, потом посмотрел время. С момента окончания уроков прошло уже три часа. Родители близнецов бьют тревогу, надеюсь, и обзванивают всех одноклассников. Тогда почему молчит мой телефон? Никто из ребят не волнуется, что ли? В таких случаях идет интенсивный обзвон, все делятся слухами и предположениями.

— Слушай, Никанор… Значит, я становлюсь шаманом? — поинтересовался я. — Мухоморов, вроде, не ел сегодня.

— Да фигня все это, Андрей Георгиевич, — мотнул головой личник. — Дело-то не в мухоморах, а в какой-то травке, которой Омрын дышит, и тайной методике. А насчет вас… не знаю. Я в таких вещах не разбираюсь. Омрын точно бы определил…

Я кивнул. Меня больше всего беспокоила мысль, почему родители Даньки и Нины не обзванивают их друзей, в число которых вхожу и я. Уверен, что номер моего телефона у них есть, да и узнать его не столь сложно. И буквально сразу же аппарат взорвался звонкой мелодией. Как накликал! На экране отображались незнакомые цифры.

— Слушаю, — напряженно жду ответа.

— Андрей Георгиевич, — мужской солидный голос, спокойный и ледяной, даже уши режет. — С вами говорит Захарьин Василий Романович, отец Даниила и Нины. У вас есть время выслушать меня?

— Говорите, Василий Романович, — я посмотрел в окно. Мы уже близко от «муравейника».

— Моих детей похитили. Телохранители появились час назад и сказали, что подверглись атаке неизвестных. Применен какой-то блокиратор магии и усыпляющий газ. Ребят выдернули прямо из машины и увезли в неизвестном направлении. Мне звонили эти люди, но требование их было весьма странным, — Захарьин замолчал, словно подбирал нужные слова.

— Продолжайте, Василий Романович, — мягко подтолкнул его я.

— Предупредили, чтобы мы не поднимали шум, не бежали в ГСБ, не обзванивали одноклассников, кроме одного: княжича Мамонова. Похитители что-то хотят от вас, а не от моих детей. Я не могу понять смысла этого требования, но вынужден подчиниться. Прошу вас, Андрей Георгиевич, спасти близнецов. В долгу не останусь.

— Мне они тоже звонили и указали место, куда я должен подъехать. Только вы не подумали, Василий Романович, что платой за спасение станет моя жизнь?

— Похитители не посмеют причинить вам зло, — голос Захарьина осекся.

— Мы уже не дети, Василий Романович, и каждый из нас представляет угрозу для определенного круга лиц как носитель Дара, — как неразумному пояснил я. — Поэтому, где гарантия, что меня оставят в живых?

— За вами Мстиславские, — неуверенно произнес мужчина.

— Ну да, поддержка на их уровне есть, но не на таком уровне. Нам запретили звонить в полицию, в ГСБ, обращаться за какой-нибудь помощью.

— Вы откажетесь?

— Да нет, я уже еду туда, и надеюсь вместе с друзьями вернуться домой. Вы же знаете, где находится загородная дача старшего рода Ушатых?

— Они там? — сдавленно спросил Захарьин, не ожидавший, что я знаю местонахождение похитителей.

— Уверен на девяносто процентов, — я улыбнулся про себя. Если наш разговор подслушивают, то это провокация спецслужб, а не какие-то там мифические друзья пана Богумила или оставшаяся агентура. Нет у них таких возможностей,