что Танцора обучают неким шаманским практикам. Весь Род Мамоновых уже три столетия живет рядом с людьми, умеющими использовать свой уникальный Дар на основе каких-то невероятных способностей. Транс, употребление галлюциногенов, целительство, блуждание по астралу. Это не та магия, которой владеют одаренные. Мы — стихийники, а шаманы пользуются иными возможностями. Так как у нашего объекта обнаружены проблемы с одаренностью, не могли ли Мамоновы начать развивать иные способности Танцора?

— Согласен, такую версию мы тоже выдвигали, — Мстиславский помассировал подбородок и не стал развивать тему. — Хорошо, господа. Вы свободны. Полный отчет передадите воеводе, а мы ознакомимся с ним попозже.

Четко развернувшись, офицеры вышли из кабинета Иртеньева. Воевода задумчиво проводил их взглядом, а сам продолжил сидеть в кресле, так как его рабочее место было занято императором.

— Ваши люди излишне переборщили, Николай Юрьевич, — медленно произнес Мстиславский. — Именно что излишне. Я не давал полномочий говорить от моего имени, а всего лишь намекнул, что Танцору нужна дозированная информация по Источнику Ушатых.

— Виноват, Ваше Величество, — побледневшей Иртеньев по-мальчишески легко вскочил на ноги и вытянулся так, как давно не тянулся перед вышестоящими руководителями. — Моя невнимательность привела к ситуации, когда княжич Мамонов может пойти вразнос. Готов лично поговорить с молодым человеком и объяснить ситуацию.

— Скорее всего, это лишь усугубит его обиды, — покачал головой цесаревич, решив вмешаться в разговор. — Вроде бы сделал доброе дело, спас друзей от похитителей, а оказалось — его грубо использовали.

— Об этом и шла речь, — император вздернул палец вверх в назидательном жесте. — Провокация удалась. Мы теперь знаем, чего ожидать от княжича Андрея. Пожалуй, пора ехать домой. Николай Юрьевич, я хочу видеть отчет офицеров и ваши личные выводы как можно быстрее. Завтра на совещании…

— Слушаюсь, Ваше Величество! — Иртеньев так и не садился. Проводив до двери Мстиславских, он вернулся в кабинет и рухнул на диван, где до этого сидели его волкодавы. Ну зачем Корнилову понадобилось провоцировать мальчишку? Брякнул не подумавши, едва людей не погубил. Ладно, кладка в подвале не вся обвалилась, удержала опорные балки.

— Что думаешь, сын? — по доброй традиции, император с наследником обсуждали горячие темы в салоне «Хорса», отгородившись от водителя и охранника стеклянной перегородкой. — Интересная история получается.

— Мы теперь знаем, что княжич Мамонов гасит Источники с той легкостью, что присуща великим Витязям, а то и Магистрам.

— Насчет легкости ты перегнул, — усмехнулся Мстиславский-старший. — Мы не знаем, как отреагировал организм. По словам Корнилова, парень после уничтожения Источника упал на колени. Вероятно, это был откат, и весьма серьезный, почему Андрей так отреагировал на слова офицера. Ему стало очень плохо… Да, Юра, это большая проблема: что делать с таким опасным оружием. Врагом бы я его не хотел видеть, иначе придется идти на самые жесткие меры.

— Теперь нужно узнать, как его возросший Дар будет влиять на искру одаренных, — задумался цесаревич.

— Да никак он не влияет, уже понятно, — отмахнулся отец. — Сколько вокруг него в лицее ребят крутится, хоть родители одного из них забили тревогу? Нет, так это не работает. Мне кажется, искру он может погасить только в одном случае: при тесном эмоциональном и физическом контакте. Ты же понимаешь, о чем я толкую?

— Абсолютно, — непроизвольно дернул щекой Юрий. — И поэтому после демонстрации способностей я считаю, что Лидию нельзя отдавать в жены Мамонову.

— Еще раз повторяю: нужен практический опыт, — жестко сказал Мстиславский. — Кстати, девочка та, Нина Захарьина — чем не кандидатка? Спасший ее княжич в девичьих глазах теперь герой. А героев любят. Вот и нужно сыграть на этом. Захарьины что пестуют?

— Воду.

— Ну вот, через год-другой уже можно смело и без угрызений совести провести эксперимент. Не убудет у Захарьиных от потери одной одаренной.

— Цинизм в квадрате, — проронил Юрий Иванович.

— Когда мы полностью разберемся, какой зверюга вырос из Андрея Мамонова — вот тогда и будем спать спокойно. Цинизм — это послать наемного убийцу и лишить жизни мальчишку только из-за того, что мы не понимаем механизм его антимагии. А подложить под него красивую девицу — в чем цинизм? А может, он и сам не откажется?

— Насколько мне известно, княжич увлечен Вероникой Елецкой.

— Плохо. Нам не нужна соперница, как и Жоре Мамонову. Вот чую печенкой своей — он лелеет мысль о создании альянса с нашим кланом. Все равно вернется к этому разговору. А единственная гарантия наших дружеских и союзнических отношений — женитьба Андрея на Лидии. Ты или свыкаешься с этой мыслью и помогаешь мне, или я беру все в свои руки.

Юрий Иванович мрачно молчал. При всех выгодах альянса он боялся за дочку. Против свадьбы, как ни парадоксально выглядела ситуация, он не возражал. Но при одном условии: точная уверенность, что Разрушитель не погасит искру Лидии. И опять же, возникает очередная проблема. А кем будут их дети? Это что, какая-то одаренная девушка должна родить от княжича ребенка, чтобы на его примере выработать необходимые мероприятия? А как отреагирует на бастарда Георгий Мамонов? Все заходит слишком далеко с непредсказуемым финалом.

— Я поговорю с Елецким, — решив что-то про себя, император нарушил молчание. — Чтобы увлеченность молодых людей не переросла в нечто большее и не помешала нашим планам… хотя, и здесь вырисовываются интересные перспективы. Елецкие очень сильные стихийники Земли. И Вероника уже должна владеть своим Даром на уровне Ратника.

— Возможно, так и есть, — не стал отрицать Юрий Иванович. — Такие подробности выяснять у аристократа чужого Рода не принято.

— Елецкий — мой вассал, — захолодел император. — Прикажу, всю подноготную выложит. Но меня сейчас интересует одна деталь, которую все выпустили из виду. Что там за визуализация со Стихией произошла? Корнилов говорил о каких-то звездочках, порхавших над головой Мамонова, а потом они исчезли, как будто мальчишка их поглотил.

— Такого просто быть не может, — уверенно ответил цесаревич. — Источник — это магический атрибут Силы, а княжич Мамонов — антимаг. Он погасил враждебную ему магию, и на этом все закончилось. Но мы точно знаем, что подобное действие сказалось на нем неблагоприятно.

— Ага, и еще увеличило его ментальную силу, — фыркнул старший Мстиславский. — Я постоянно возвращаюсь к этому эпизоду и понимаю, что все гораздо сложнее. Шаманская магия не может быть столь мощной, она базируется на иных принципах. Например, ее носитель может уничтожить своего врага методом управления или воздействия на психику, но не так, что продемонстрировал Андрей. Там была настоящая атака, стихийный удар Воздуха, но сложный для восприятия.

— Ты переоцениваешь способности мальчишки, — возразил цесаревич.

— Возможно, — не стал спорить отец. — Но подобная версия не даст нам расслабиться, когда выяснится, что утаивает княжич Андрей.

— Твоя версия основывается на