Артем уныло глянул на Макса. Надо было домой, на Колхозную ехать, там и обед, и с мыслями собраться можно.

— Да что-то настроения нет.

— Чего так? Может, Борщевика упустили?

— Юра! — скривился Артем.

— Информация вам нужна.

— Передавай привет Любе!

— А информацией у вас кто руководит?… В Астраханке Борщевик. Только что подъехал. Не знаю, надолго ли.

— Ты не шутишь?

— Шутками я не заведую…

— Шутками у нас Макс заведует, — где-то неподалеку, в машине засмеялась Люба.

— Ну, вот и хорошо. Держитесь за информацию, шуток мы вам сейчас подвезем. И сидите тихо!

Глебовка находилась в соседнем районе, добирались до места чуть больше часа.

Штанов не обманул, Борщевик действительно находился в небольшом кирпичном доме, за высоким железным забором. Взяли его по-будничному просто. Водитель пахана открыл ворота, чтобы выгнать «Гелендваген», Малахов остановил машину, перекрыв джипу дорогу.

Максим и Новочадов скрутили водителя, Малахов со Стасовым прошли в дом, а там только Борщевик. Он собирался в ванную, взял халат, полотенце, но Артем лишил его удовольствия. Надел на него наручники.

— И что это значит, начальник? — буркнул Борщевик.

— А где охрана, гражданин? — усмехнулся Малахов. — Одного водителя взял? Чтобы внимание не привлекать?

— Это ты о чем?

— Бегал ты от меня, гражданин Борщовников. Но не убежал!

— Не убегал я. Но если ты настаиваешь, давай поговорим.

— Поговорим. Обязательно поговорим. В отделе.

— Помыться-то дай!

Малахов покачал головой. Часы на руке у Борщовникова, перстень, печатка — на этих предметах вполне могли остаться микрочастицы слюны или крови потерпевшего. Да на волосах могли осесть микрочастицы.

Борщовника погрузили в машину, его верхнюю одежду Артем бросил в багажник. Задержанного водителя поместили в «Гелендваген», Стасов сел за руль, Макс к нему присоединился. Малахов собрался возвращаться в город в паре с Новочадовым. Но появился Штанов, достал наручники.

— Юрий Дмитриевич, все уже закончилось, — усмехнулся Малахов, с благодарностью глядя на него.

— Да я просто не знаю, налезет мне на руку или нет…

Он надел браслет на свое запястья, попробовал его застегнуть, но не получилось.

— Странно!.. Может, у вас получится?

Новочадов смотрел на Штанова, как на законченного придурка. Но руку, тем не менее, протянул. И не очень удивился, когда на его запястье защелкнулся браслет. Понимание пришло чуть позже, когда второй браслет замкнулся на руке Штанова.

— Вы задержаны, товарищ майор!

— Эй, что такое?

— Это он Борщовникову звонил! — Штанов сурово смотрел на Новочадова.

— Сдурел, Штанов!

— Разговор перехвачен и записан!

— Это ты ловко, дорогой ты наш товарищ Штанов/

Малахов сам лично отобрал у Новочадова пистолет. Передернул затвор, вынул обойму.

— Есть, конечно, возможность застрелиться. — Артем всем своим видом давал понять, что и не надеется на это.

— Да сговор это! Должность моя вам нужна!.. Не было никакого звонка!

— А номер телефона?… Как мы Борщевика выследили? — спросил Штанов.

— Шах и мат тебе, не товарищ ты нам, майор!

Малахов затолкал Новочадова к себе в машину. Он, конечно, совсем не прочь видеть того же Павлова в должности начальника уголовного розыска. Или Стасова. Но об этом он сейчас думал в последнюю очередь. В первую очередь его смущала легкая победа. И Борщевика взяли, и «оборотня» выявили. Слишком просто все. Не последует ли за всем этим такое же быстрое разочарование?

Борщевик молчал всю дорогу. Не угрожал, не требовал адвоката, просто о чем-то думал, взвешивая, анализируя. Молчал и Новочадов, нервно посматривая по сторонам. Он явно верил в могущество своего криминального босса и ждал нападения. Думал об этом и Артем. И продолжал думать, когда появились сначала одна, а затем и вторая патрульные машины. К двум случаям предательства со стороны сотрудников мог добавиться и третий.

Но все обошлось. Малахов доставил Борщовникова в отдел, там и отдал его на растерзание криминалистам. И перстень его на экспертизу забрали, и часы, и верхнюю одежду, с волос клок состригли, взяли смывы с рук. Пока одно-другое, Артем просмотрел посмертные фотоснимки потерпевшего. Досталось Горбину: крепко лицо разбито, на голове ссадины, гематомы. Но даже изуродованное лицо показалось ему знакомым. Он позвал Павлова, тот показал ему прижизненные снимки Горбина. Артем кивнул, рассматривая фотографию. А ведь это Горбин приходил к Земской, просил за Еву Лазареву.

После проведенных процедур Борщовникова доставили к Малахову в кабинет.

— Надеюсь, вам объяснили, зачем ваши часы отправились на экспертизу? — спросил Артем.

— Не убивал я никого, — скривился Борщевик.

— Кто убивал?

— Не знаю. Станок бил, Клемень… Пятак тоже бил… Кто из них, не знаю.

— По голове кто бил?

Согласно предварительному заключению судмедэкспертизы, смерть наступила в результате удара по голове тупым предметом. Подробности вскроются. В прозекторской на анатомическом столе.

— Да все били… Я не бил!

— Но и не останавливали.

— Почему же не останавливал? — хмыкнул Борщевик.

Потому что не остановили. Плохи ваши дела, гражданин Борщовников. Если на часах найдут следы крови, вам предъявят обвинение в убийстве.

— Предъявить не трудно. Удержать сложнее.

— А если еще у вас в доме колье найдут…

— Какое еще колье? — голос у Борщевика дрогнул.

— А которое Горбин с Лотковой снял.

— Я здесь при чем?…

— Знаете, Борщовников, почему ваши адвокаты вам не помогут? — Артем сурово смотрел бандиту прямо в глаза.

— Рука Москвы?

— И давить она будет жестко.

— Ну, почему же будет… Не убивал я Земского. Не убивал я Хохлатова. Не убивал я Чиркина.

— Вы правильно все понимаете. Но я вам не верю.

— Доказательств все равно нет.

— А Горбин?

— Горбин… Это ведь он Земского грохнул! — сказал Борщовников затравленно глянув на Малахова.

— Как это можно доказать?

— Ну как… Станок слышал, Клемень, Пятак.

— Когда слышали, где?

— Вчера… И я слышал…

— Может, попробуем с самого начала? Зачем вам понадобился Горбин?

— Да затем и понадобился. Затем, что дочь Лоткова убили.

— Кто убил?

— Убил этот, не помню, как его зовут… муж.

— Муж убил?

— Муж убил. И ушел. А Горбин пришел. Зачем он приходил?… Знаешь, кто такая Ева Лазарева? — спросил Борщевик, проницательно и с насмешкой глядя на Малахова.

Похоже, он знал, где ночевал Артем.

— Заманивает она тебя. Наиграется и убьет…

— Сам-то ты в это веришь? — качнул головой Малахов.

Слышал он о синдроме Клеопатры. Или самки богомола, которая отгрызает голову своему самцу после совокупления. Но это хоть и патологическая, но лирика. Не могла Ева убивать просто так, из маниакальных побуждений. Тем более начальников районной полиции. А если мужчины и гибли, то совсем по другой, хотя и близкой к Лазаревой причине.

— Горбин не Лоткову приходил убивать. Ему нужен был ее муж… Вспомнил, Козоев… Потому что он с Евой был.

— Может, и был.

— Но я-то думал,