Вид у него был мрачный: к сожалению, до сих пор ему так и не удалось поговорить с Мариной. Так получилось, что от Смирновых они вышли большой компанией, которая начала делиться на компании поменьше только у метро, и всего несколько минут назад, выйдя из поезда, они наконец распрощались со своими последними попутчиками.

— Кажется, мне придется от нее отказаться, — вздохнула Марина.

— От чего отказаться? — настороженно переспросил Саша.

— От тефлоновой формы, конечно. — В ее голосе прорвалось раздражение, вызванное отнюдь не проблемой приобретения кухонной утвари. — Получается, я не выиграла это пари.

— Разве? — Сам, того не желая, Саша втянулся в дискуссию, но тут же решительно перебил себя: — Послушай, Марина, я хотел…

Она проигнорировала его желание и продолжила свою мысль, как будто Саша и не пытался ничего сказать.

— Конечно, Рома не обманул моих ожиданий и привел с собой именно Дашу. — Марина прилагала все усилия, чтобы не сорваться, хотя внутри у нее все кипело после постигшей ее череды открытий. Внутренний голос, правда, подсказывал, что причин для такого разгула эмоций у нее нет, вот только эмоции почему-то все равно были. — Но я-то ставила на его предсказуемость, — в ее голосе прозвучала издевка над собой. — А что можно предсказать, исходя из ошибочных представлений о существе вопроса? Так что, Саша, завтрашний совместный поход по магазинам отменяется. — Голос Марины дрогнул. В принципе ей было абсолютно наплевать, будет ли у нее когда-нибудь эта идиотская форма для кекса, просто опять вспомнилось, как всего неделю назад они с Александрой резвились по поводу Роминой предсказуемости.

— О Господи! Я сам завтра куплю тебе эту дурацкую форму, и давай с этим покончим! — взорвался Саша. Мало того, что последние десять минут нужно было поддерживать разговор с Таней и Юрой, так теперь Марина затеяла этот дурацкий разговор о форме для кекса!

— Ну уж нет! — Марина тоже была настроена решительно, но больше ничего сказать она не успела, поскольку Саша внезапно остановился и, резко притянув ее к себе, впился губами в ее губы.

Сначала поцелуй был жестким, в нем была только злость и ни капли нежности. Видимо, Саша просто счел этот способ наиболее действенным, чтобы заставить Марину замолчать. Однако постепенно его губы становились мягче, его руки уже не сжимали ее, как тиски, а гладили ласково и успокаивающе.

У Марины больше не было сил сопротивляться ни ему, ни себе. Обняв Сашу за шею, она запустила руки в его густые волосы и, забыв о разногласиях, самозабвенно стала отвечать на поцелуи. Ее отяжелевшие веки сами собой опустились, но где-то в уголке сознания шевельнулась мысль, что такой способ решения проблем хорош, только если действие его непрерывно.

Но в том-то и беда, что все хорошее когда-нибудь кончается, закончился и этот почти бесконечный поцелуй. Слава богу, что они остановились не посреди тротуара пока еще довольно людного, а около самой витрины универмага, здесь их по крайней мере никто не толкал.

Пытаясь сосредоточиться, Марина тупо уставилась в витрину на группу злобно оскаленных манекенов, демонстрировавших ассортимент летнего сезона. Впрочем, если судить по сильно опущенным углам больших ртов, это могла быть печать страдания. У манекенов, изображавших как мужчин, так и женщин, головы на чересчур длинных шеях были неестественно запрокинуты назад или столь же неестественно выставлены вперед, у всех были одинаково квадратные подбородки и узкие квадратные плечи, а длинные руки были вытянуты вперед или заломлены назад так, будто они, то есть манекены, являлись наглядными пособиями для изучения переломов конечностей.

Разумеется, Марина и раньше видела эти «шедевры», но сейчас ее почему-то передернуло от отвращения, и она поскорее перевела взгляд на Сашу, который тут же воспользовался этим, чтобы объясниться.

— Марина, между мной и Дашей действительно никогда ничего не было. Ты была совершенно права, когда сказала, что это было давно и неправда… — Он запнулся и помотал головой, почувствовав, что сам себе противоречит.

— Так не было или было? Вот типичный образец мужской логики! — Голос Марины был полон сарказма.

Она разомкнула наконец кольцо Сашиных рук, а он не стал ее удерживать, теперь они просто стояли друг против друга.

Саша укоризненно посмотрел на свою собеседницу, которой от этого взгляда не то чтобы стало стыдно, но, во всяком случае, она решила проявить чуточку терпения. Оставив пока при себе свои комментарии, Марина, по-прежнему отгородившись сумкой, пошла вперед. А Саша, шагая рядом, начал рассказывать:

— У меня была двухдневная командировка в Хельсинки. Даша тогда была секретаршей шефа, так что она была в курсе всего происходящего в фирме. В общем, не успел я войти в отель, как столкнулся с ней нос к носу. Она смотрела на меня своими наивными голубыми глазами, в ее взгляде была такая беспомощность…

В этом месте Сашиного рассказа Марина не удержалась и фыркнула, но все-таки сумела промолчать. Саша понимающе усмехнулся и совершенно невинным тоном добавил:

— Однако ее радость при виде меня была неподдельной…

Ну, в этом-то Марина не сомневалась. Не сомневалась она и в том, что его замечание носило явно провокационный характер, поэтому на сей раз обошлась просто выразительным взглядом. Судя по веселым искоркам в Сашиных глазах, он тоже не сомневался в том, что она не сомневалась.

— Даша объяснила, что они с подругой собирались поехать в двухдневный тур, знаешь, бывают такие в Финляндию, но в последний момент подруга не смогла освободиться, а сама Даша уже настроилась на поездку, хотя теперь жалела, что поехала одна.

— Отличная история. — Сарказма в голосе Марины не убавилось. — Надо полагать, как и меня, ты не оставил бедняжку в отчаянном положении, и вечер вы, естественно, провели вместе.

— Весьма мило и совершенно невинно, как это отражено на фото, — спокойно подтвердил Саша. — Потом я проводил Дашу до двери ее номера. Только до двери, — подчеркнул он, заметив, что уголки Марининых губ скептически поползли вверх. — На чем все и закончилось. Так уж сложилось, что в следующий раз мы встретились только на работе.

Сашин тон заставил Марину внимательно посмотреть на него. Она не смогла бы объяснить, почему у нее возникло ощущение, что все так и было. Причем «сложилось» не без Сашиных целенаправленных усилий. Точно так же она не смогла бы объяснить, кто тянул ее за язык, когда она задавала следующий вопрос:

— И откуда такое целомудрие? Впрочем, — тут же добавила она подчеркнуто безразличным тоном, — меня это не касается, так что непонятно, зачем вообще ты мне все это рассказываешь?

Маринино показное безразличие Сашу не только не обмануло, но и ужасно рассмешило, однако от смеха он благоразумно удержался. Вместо этого он спокойно сказал:

— Она не в моем вкусе, а рассказываю я потому, что тебя это интересует независимо от того, касается тебя или нет. — Саша беззаботно улыбнулся и решительно взял Марину под руку. С той стороны, где на плече не было сумки.