— Мы могли бы вернуться к первоначальным ставкам, — прямо ей в губы шепнул Саша, его рука прошлась по выпуклости ее груди, прикрытой тонкой тканью халатика.

— Только не здесь. — Марине вдруг пришло в голову, правда, с большим опозданием, что, несмотря на поздний час, кто-нибудь из соседей вполне мог услышать их через открытое окно. Хорошо еще, что едва ли кто-то мог их увидеть, поскольку ближайший дом располагался довольно далеко, к тому же они находились на девятом этаже.

— Погоди… — На пороге спальни Саша остановился и нежно поцеловал Марину, притянув ее к себе так близко, что оба они ощутили каждый сантиметр тела друг друга. — Так ты выйдешь за меня замуж?

— Возможно, — выдохнула Марина, возвращая ему поцелуй. Конечно же, она выйдет за него замуж, но опять взыгравший в ней дух противоречия не позволял признаться в этом сейчас.

Казалось, Сашу вполне удовлетворил ответ. Следующий его поцелуй был уже более страстным. Одной рукой крепко прижимая ее бедра к своим, другой он медленно расстегнул верхнюю пуговку на Маринином халатике, потом следующую… Марина почувствовала Сашину ладонь на своей обнаженной груди, его губы нежно скользнули от ее губ к шее, потом к ключице, вот он уже целует ее грудь…

Марину кольнула ревнивая мысль о том, что у Саши чертовски хорошо получается процесс соблазнения, однако следом за этой мыслью явилась другая, о том, что он бы не достиг совершенства, если бы не практиковался. Это ее утешило, тем более что и он сам, и его прекрасное тело принадлежали теперь ей…

Вдруг Марина осознала, что они оба, совершенно обнаженные и абсолютно готовые заняться любовью, тесно прижимаются друг к другу. Она даже не заметила, когда Саша успел избавить их от всей, прямо скажем, скудной одежды.

— Ты выйдешь за меня замуж? — тяжело дыша, повторил свой вопрос Саша.

— Это… шантаж… — едва смогла выговорить Марина.

— Конечно… — его руки и губы продолжали блуждать по ее телу…

— О господи, да… — Ее слова перешли в стон, слившийся воедино с его стоном, и он увлек ее к постели…

В этом году 13 ноября, день рождения Ангелины, пришлось на субботу, так что ожидался большой съезд гостей. Двумя днями раньше отмечали Александрино пятнадцатилетие, однако празднование посреди недели ограничилось совсем узким семейным кругом, поэтому сегодня ей тоже предстояло принимать поздравления. Ну а поскольку по субботам Александра не училась, то к одиннадцати утра была уже у Ангелины. Во-первых, чтобы помочь любимой тетушке в приготовлении угощения, во-вторых, чтобы принять живейшее участие в классном развлечении. А именно: в составлении свежих гороскопов, как того требовала тетушкина репутация астролога-любителя.

Более подробно разрабатывались, так сказать, именные гороскопы, но на всякий случай гороскопы заготавливались для всех знаков Зодиака, поскольку у Ангелины всегда бывали и неожиданные гости. В таких случаях тетушка по мере необходимости добавляла к основе несколько индивидуальных штрихов.

Что касается кулинарной части подготовки к приему, оставалось лишь сунуть в духовку последнюю порцию пирожков и закончить оформление торта. Над тортом колдовала Александра, Ангелина же в данный момент была озабочена астрологией: ни в одном из составленных ею гороскопов она не видела той изюминки, которая помогла бы создать нужное настроение.

Задумчиво уставившись на только что сотворенную завитушку из крема, Александра произнесла скучным голосом:

— Знаешь, Ангелина, ты вполне могла бы пообещать Сашкиной маме известие, которое перевернет всю ее жизнь. Когда Нина станет бабушкой, ее жизнь и правда ведь изменится.

— Ты уверена?

— В чем? — с наивным видом переспросила Александра. — В том, что ее жизнь изменится?

— В том, что она ничего не знает. И кстати, ты сама что-нибудь знаешь или догадываешься?

— Я догадываюсь. Более того, я уверена. — Александра сделала еще один завиток из крема. — Ангелина, по причине близкого соседства я имею возможность изо дня в день наблюдать идиллию Саши и Марины с той самой июльской ночи, когда ценой невероятных усилий мне все же удалось их ввергнуть в объятия друг друга. Все это время и до и после свадьбы они вели себя как вполне нормальные, хотя и до одурения счастливые люди. А вот в последние три дня они не только оба буквально светятся, но Сашка готов с Марины пылинки сдувать. Как ты думаешь, к чему бы это? Кстати, формулировка «известие, которое перевернет всю жизнь» особенно должна понравиться Сашке.

Александра принялась за следующие завитки, Ангелина же задумалась.

— В том, что ты говоришь, Сашенька, есть резон, — наконец сдалась она, — но почему ты уверена, что Нина еще ничего не знает?

— Если бы она знала, то непременно приехала бы к ним и наверняка зашла бы к нам. И потом… — Александра выглядела смущенной, — мне почему-то кажется, что сначала они сами хотят сполна получить удовольствие от этой новости. Но, — Сашенька подняла вверх указательный палец, — их уже пора расколоть.

Ангелина припомнила другое предположение Александры, казавшееся куда более невероятным.

— Если ты права, — с расстановкой произнесла она, — тогда сегодняшний день они могут счесть подходящим, чтобы объявить всем о таком знаменательном событии. Значит, придется начать огорошивать гостей предсказаниями чуть ли не с порога, чтобы наши молодожены со своей новостью нас не опередили.

— Зато для Сашки и Марины ты превратишь этот день в незабываемый. Представляешь, как эффектно прозвучит их новость после твоей преамбулы!

— Значит, так и сделаем. Вот только Павел… ведь он, как и Нина, — Весы, так что предсказания должны иметь некоторое сходство.

— Да уж, его кондрашка хватит, если ты пообещаешь ему новость, которая перевернет его жизнь, — рассмеялась Александра. — Не дай бог, еще решит, что ты согласна наконец выйти за него замуж.

Павел Николаевич был «вечным» поклонником Ангелины. Его преданность пережила два ее брака, сам он тоже был дважды женат, но дамой его сердца неизменно оставалась Ангелина.

Ангелина усмехнулась.

— Сашка, ты неисправима.

— Меньше всего я хочу, чтобы кто-нибудь меня исправлял! — фыркнула Александра.

— Упаси меня бог, дорогая, от такого неблагодарного занятия.