Добравшись таким образом до двери, я прильнула к небольшой щели. То, что мне удалось разглядеть, оптимизма не вселяло. Голое поле и ни одного строения в обозримом пространстве. Выходит, я зря надрывалась, призывая на помощь. Здесь просто некому было меня услышать. Подергав дверь, я убедилась, что закрыта она основательно. Нужно искать другой выход. Я перевернулась на спину и внимательно осмотрела стены. В противоположном углу, почти под самым потолком, было небольшое застекленное окошко. И все. Больше никаких выходных отверстий. Но как же оно высоко расположено! Даже со свободными ногами мне ни за что до него не дотянуться.

И тут я услышала звук приближающейся машины. Кто это решил нарушить безмолвие степи? Что, если это Руслан надумал вернуться? Допустим, что-то пошло не так и Светка не пришла на встречу. Прождав ее в парке, он разозлился и теперь хочет выместить злость на мне. Надо срочно что-то придумать. Спрятаться тут негде. Защищаться мне тоже нечем. А мои физические возможности на пределе. Да я даже замахнуться на него не смогу. Только пальцем погрозить. Ну же, Татьяна, думай! Думай!

Я стала отползать в дальний угол. В нем освещение было совсем уж слабым. Возможно, Руслан не сразу заметит меня там. И тут моя рука наткнулась на какое-то препятствие. Я попыталась разглядеть в темноте, что помешало моему продвижению. Под рукой оказался кирпич, наполовину утопленный в земляном полу. Сдвинувшись на полкорпуса, я согнула ногу и с силой ударила пяткой по кирпичу. Потом еще. И еще. Хоть и с трудом, но кирпич поддался. Я схватила его правой рукой и замерла, вжавшись в стену. Теперь мне было чем встретить своего тюремщика.

Двигатель затих. Машина остановилась. Раздался топот ног. Судя по звуку, Руслан вернулся не один. Кого это он прихватил с собой? Выходит, у него все-таки были сообщники? Это плохо. С одним я бы еще справилась, но на остальных у меня вряд ли хватит сил. Ну и пусть! Я все равно буду бороться. Что напророчили мне магические кости? Удачу? Вот об этом я и буду думать. Удача на моей стороне, значит, все у меня получится.

Загремели замки. Кто-то яростно бил по засову металлическим предметом. Странно. У Руслана были ключи. Он что, забыл про них или потерял? Прозвучал последний удар, и засов с тяжелым стуком свалился на землю. Дверь распахнулась. В проеме показался мужской силуэт. Размахнувшись, что было силы, я метнула кирпич в дверной проем. Раздался громкий крик. Мой мучитель, не ожидавший такого приема, увернуться не успел. Кирпич отрикошетил от мощной груди и упал на землю. Согнувшись пополам, мучитель пытался восстановить дыхание. Я же ползком добралась до кирпича, схватила его и вновь прицелилась.

– Ну, Иванова, дождешься ты у меня, – услышала я знакомый голос.

Я пристальнее вгляделась в мужскую фигуру. Батюшки, да это же не Руслан! Это же майор Заблоцкий. Он! Точно он. Значит, Руслан до меня больше не доберется. Значит, моим мучениям пришел конец. Пальцы, сжимавшие кирпич, разжались. Импровизированное оружие упало на землю.

– Майор, а вы здесь какими судьбами? – еле слышным шепотом произнесла я.

– Да вот чаю хотел попить, – пошутил он. – А тут, оказывается, только кофе наливают.

– Я не ждала вас, – пытаясь сдержать невесть откуда взявшиеся слезы, проговорила я.

– Это я уже понял, – ласково заметил Заблоцкий, приближаясь ко мне. – Ну что, поехали домой, что ли?

Я попыталась подняться, но с путами на ногах это сделать было не так-то просто. Поняв, в чем заключается проблема, Заблоцкий выругался и поспешил мне на помощь. Вынув из кармана складной нож, он разрезал веревки, отбросил их в сторону и, подхватив меня на руки, понес из сарая. Навстречу нам уже бежали коллеги майора во главе с подполковником Кирьяновым.

– Нашел, товарищ подполковник, – запоздало крикнул Заблоцкий. – Жива ваша Татьяна. Еще и меня чуть не прикончила.

Нас окружили со всех сторон. Принялись наперебой задавать вопросы, поздравлять меня с освобождением. Кирьянов все пытался вырвать меня из рук Заблоцкого и собственноручно донести до машины, но майор ни за что не соглашался выпустить меня из своих крепких объятий. Мы двигались к дороге, на которой были припаркованы полицейский «уазик» и патрульный седан. Мне было приятно, что столько сильных мужчин явились спасать меня. Перед машиной Заблоцкому все-таки пришлось опустить меня на землю. Я оглянулась назад, чтобы запечатлеть в памяти место, где я провела столько беспокойных часов. Как я и предполагала, местом моего заточения оказался одиноко стоящий сарай. Кому в голову пришла мысль поставить его посреди поля, я понятия не имела. Возможно, впоследствии я и выясню это. Просто так, чтобы не мучиться неизвестностью.

– Татьяна, я сожалею, что все так вышло, – произнес кто-то позади меня.

Я обернулась. Из окна «уазика» выглядывал Руслан. Лицо его выражало печаль и сожаление. Только мне его почему-то не было жаль.

– Объясните это Филиппу Мальцеву, которого вы так безжалостно лишили жизни, – тихо проговорила я.

– Неправда. Я не убивал его. Да, я ударил его табуретом по голове. Просто чтобы вырубить. Но я его не вешал. Вы должны мне верить, – с отчаянием в голосе крикнул он. – Я не хочу сидеть за чужое преступление. Вы должны верить мне!

Я отвернулась. Смотреть на Руслана было невыносимо противно. Жалкое зрелище: взрослый мужчина, цепляющийся за последнюю соломинку, лишь бы спасти себя. Я заняла место на заднем сиденье седана, и машина тронулась. Последнее, что я увидела, – это перекошенное лицо Руслана и его раскрытый в крике рот, изрыгающий проклятия в адрес полиции.

Через несколько дней ранним утром я сидела в палате Венчика и угощала его деликатесами из соседней кулинарии. За прошедшие после освобождения дни я успела залечить многочисленные ссадины и ушибы, приобретенные в период моего непродолжительного плена. Встретившись со Светкой, я узнала подробности операции по поимке Руслана. Рассказывая о том, как мчалась в полицию, как выкладывала там новости, стараясь не пропустить ни одного слова из телефонного разговора, как в спешном порядке гонялась по книжным магазинам в поисках конверта розового цвета, Светка не переставала нахваливать самоотверженное поведение майора Заблоцкого. Какой же он молодец, да как оперативно он действовал, да как гнался за Русланом, когда тот, почувствовав засаду, вознамерился сбежать. Одним словом, майор Заблоцкий произвел на Светку гораздо большее впечатление, чем мое пленение и освобождение, вместе взятые.

Венчик шел на поправку. Сегодня доктор сказал, что в больнице Аякса продержат недолго. Выписка не за горами, так как состояние больного стабильно положительное. Венчик уплетал блинчики с мясом, запивал их йогуртом и слушал мой рассказ, время от времени задавая вопросы.

– Так, значит, про рукопись Руслан узнал от своего коллеги по банку? – уточнил Венчик.

– Ну, да. Дмитрий рассказал ему эту историю как хохму. Хотел вместе с ним посмеяться над неуемной фантазией некоторых людей, а получилось совсем не смешно. К тому моменту Руслану до смерти надоела служба в банке, и он мечтал избавиться от этой работы. В истории про рукопись он усмотрел свой шанс на быстрое обогащение. Он так рассудил: Мальцев – беспробудный пьяница. Завладев документом, Руслан ничем не рискует. Кто же станет слушать подобного типа, если он даже и пойдет в полицию с заявлением о пропаже исключительно эксклюзивного документа, которым якобы владел? Да его там на смех поднимут и выгонят взашей. Скажут, пойди проспись, и дело с концом. А сам Мальцев Руслана ни за что не вычислит. Откуда? Ведь он с ним лично не знаком. Он даже с Дмитрием не знаком, если на то пошло, – проговорила я.