Несколько секунд девушка ошеломлённо молча стояла, судорожно комкая льняной чехол, а потом её как будто прорвало.

— Ты, Кай, просто отвратителен в своих низменных подозрениях. Нельзя судить всех по себе! Милинда не такая! Она бы никогда не сделала мне ничего плохого, а уж тем более то, о чём ты говоришь!

— Это ты утверждаешь, опираясь на то, что последний раз тесно общалась с ней, когда вы ещё играли в куклы? — язвительно отметил.

На это Джейн возразить было нечего, и я нутром чуял, что прав в своих догадках. Несколько секунд девушка возмущённо смотрела на меня, а затем её негодование трансформировалось во что-то иное, что я не смог распознать. Не успел, а потому не был готов к удару. Она шагнула ко мне, всё так же держа дурацкую грубую ткань в руках. В туманно-синих глазах бушевал морской шторм.

— А знаешь что, Кай? Я не удивлена, что ты думаешь о людях так плохо. Мне искренне тебя жаль. Это ж насколько должна быть отравлена душа ложью и лицемерием, чтобы вообще никому не верить? Ах да, я совсем забыла, у тебя же нет друзей. Лишь Берни, которому ты платишь деньги за его работу, и женщины для удовольствия… которым ты тоже платишь. Неудивительно, что в других людях ты видишь лишь омерзительно уродливые отображения собственных мыслей. Ты жалок, Кай Ксавье, жалок хотя бы тем, что неспособен испытывать настоящие чувства.

— Будем надеяться, что я оказался не прав, — произнёс внезапно низким хриплым голосом и стремительным шагом покинул галерею искусств.

Леди Джейн удалось сделать то, что до сих пор ещё не сделала ни одна женщина — пробить броню ледяного спокойствия, которую я так тщательно выковывал долгие годы. Пальцы сжимались в кулаки, костяшки чесались, страшно хотелось разнести в щепы галерею, а лучше всё здание сразу. Да, у меня действительно нет друзей. Но я их и не хочу иметь. Друзья, любовь, доверие, привязанности — всё это делает нас слабее, уже не говоря о том, что рано или поздно люди предают. Они с улыбкой говорят, что всё будет хорошо, а потом делают так больно, что хочется сдохнуть. И чем ближе подпускаешь к себе человека, тем больнее будет впоследствии.

Обыкновенные песчаные дорожки центрального ипподрома Лорнака ярко подсвечивались мерцающими зеленоватыми магическими шарами, а трибуны, обычно заполненные лишь на треть, кишели народом, хотя уже давно наступила полночь.

Густая, возбуждённая, шумная толпа в темноте напоминала мрачное взволнованное море перед начинающимся штормом, каждая волна которого превращается в рокочущий вал. Это море хлынуло на площадку с металлическими ящиками для голосований, залило все сидячие места на трибунах и даже стоячие вдоль поля, где вот-вот должен был состояться финальный заезд.

Ослепляюще ярко светила янтарная луна. Словно издеваясь, небесное светило говорило: «Хорошая погода в Лорнаке бывает только по ночам».

Я сидел на прежней скамейке и с безразличием наблюдал за колышущейся массой людей на верхней площадке, которая стремилась успеть сделать последние ставки. Чёрт, неужели я всё-таки где-то просчитался? Неужели Милинда Блэр, оставшись одна в дорогой столице, не соблазнилась на лёгкие деньги благодаря участию в скачках? Итан сказал, что берейторы почти ничего не зарабатывают, но должна же была девушка без образования и из навыков владеющая исключительно верховой ездой хоть как-то себя обеспечивать? Конечно, можно было бы предположить, что леди Блэр устроилась на работу сиделкой к какой-нибудь пожилой состоятельной аристократке, как она ухаживала за воспитательницей, но здесь в Лорнаке совершенно другая конкуренция. Слишком много желающих устроиться на столь тёпленькое место под крышей, и наниматели давно требуют с кандидатов дипломы о целительских курсах и многолетний опыт работы в этой сфере. Да и не вяжется это с характером решительной девушки, в одиночку переехавшей из глуши в столицу, а также уговорившей подругу на авантюру с подменой личности на летние месяцы. Как бы леди Джейн не идеализировала свою подругу, отдельных мелочей из всей этой истории мне хватило, чтобы понять, что Милинда совсем не такая, какой её видит леди Оллроу. Да и та травля ведьминским порошком — огромный удар по неокрепшей психике маленькой девочки. Мало того, что в результате от неё отказались приёмные родители в пользу лучшей подруги, так ещё и сама Милинда наверняка долгие годы думала о том, что останется уродливой навсегда. А ведь внешность для молодых девушек значит безумно много, если не всё. На тот момент у сиротки не было ничего, кроме внешности.

Из состояния задумчивости меня вывел низкий звук гонга.

— Дамы и господа, маги и магэссы! — Раздался уже знакомый звонкий голос букмекера. — Сегодня заключительные скачки этого сезона! Скорее, торопитесь! В забеге участвуют только лучшие из лучших! Те, кто побеждал не менее трёх раз в этом году!..

Я перевёл хмурый взгляд на многочисленные кабинки, из которых вот-вот должны были вырваться участники заезда. Под номером два вновь выступала Шарлотта Тайлин, правда уже не на помеси аваравонского и кремового кахерского, а на каком-то молодом рысаке. Исходя из списка жокеев, даже мне было очевидно, что эти бега ей не выиграть. Более того, в этот раз среди наездников числилось ещё два женских имени. Я долго думал в какой ящик бросить пригоршню монет, но в итоге бросил в ближайший. Как оказалось, поставил на Шарлотту.

— Последняя минута, торопитесь! — продолжал зазывать людей букмекер.

Роса на песчаных дорожках влажно поблёскивала в свете жёлтой луны, а я всё пытался понять, почему мои поиски зашли в тупик. Интуиция подсказывала, что до сих пор я всё делал верно, вот только… ни Милинду, ни упоминаний о ней ни я, ни Берни не нашли. Среди выступающих жокеев в конце лета тоже искал, вот только, как оказалось, добрая половина наездников использовала псевдонимы. В личных делах берейторов информации о лошадях было в разы больше, чем о самих людях. Определить, участвовала ли Милинда в бегах или нет, не представлялось возможным.

Что я делаю не так? Почему след Милинды как будто испарился? Не могла же она действительно просто исчезнуть?! На что жила это время? Чем питалась? Нет, определённо я что-то упускаю из виду. Что-то, что лежит на поверхности. Неужели я теряю нюх?

Кто-то тронул меня за плечо.

— Ох, Кай, как я рад, что вы снова здесь!

С удивлением перевёл взгляд на Итана Редли. Сегодня он был одет проще, чем вчера, на голове котелок вместо цилиндра, да и штаны явно по привычке заправлены в высокие сапоги с жёсткими голенищами. Итан широко улыбался, вокруг глаз образовалась мелкая сеточка морщин. Ни единого признака лжи. Он действительно рад меня видеть.

— И вам доброй ночи, Итан.

— Тут нигде ни одного свободного места, не знал куда приткнуться, дай, думаю, проверю вчерашнюю скамейку. Вдруг повезёт? А тут к моей удаче вы. Позволите присоединиться?

Усмехнулся. Господин Редли явно слукавил. Он целенаправленно шёл именно к этому месту, рассчитывая встретить здесь меня. Подвинулся, освобождая место для молодого человека. Пока двигался, прозвучал ещё один гонг, а затем выстрел из пистоля, сигнализирующий начало скачек.