‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— То есть ты считаешь, что я всё выдумал? — проговорил, отставляя бокал с виски и испытующе глядя на помощника.

Да, у меня вообще не было образования, но в отличие от Берни, я совершенно не комплексовал по этому поводу. К сожалению, мой опыт богаче, чем всё то, что может дать любой из самых престижных университетов. От мыслей о прошлом рука сама собою потянулась к застарелому шраму под сердцем, и лишь в последний момент я вспомнил, что нахожусь в комнате не один, и отдёрнул руку, словно обжёгшись об огонь.

— Не то чтобы выдумал… — Берни задумчиво уставился на камин в кабинете, а потому не заметил моих телодвижений. — Просто сам посуди. Мы ищем молодую девушку, о которой известно, что она не имеет образования, но хорошо умеет держаться в седле. Ты приходишь на ипподром и целенаправленно делаешь ставки исключительно на жокеев женского рода. Очевидно, что среди участников состязания не будет старых матрон. Всё-таки спорт даже при современном уровне целительской магии весьма травмоопасный. То, что Шарлотта оказалась родом из какой-то глуши, — совпадение, но совпадение весьма вероятное. Многие приезжают в столицу в поисках лучшей жизни, и это тоже логично. Здесь другое жалование, другие возможности, другой уровень жизни, в конце концов! Я считаю, что ты попал в ловушку собственного разума.

То, что говорил Берни, звучало стройной теорией, но всё равно не нашло у меня отклика. Что-то было не так с этой Шарлоттой, но что? Я прикрыл глаза, воссоздавая её образ в голове. Шатенка с кофейными глазами, в которых застыл испуг. Страх – вот, что мне не понравилось тогда и что всё ещё не даёт покоя.

— Но и здесь всё очевидно, — сказал Берни, а я понял, что последние мысли проговорил вслух. — Ты сам сказал, что хозяин ипподрома, господин Биддер, запрещает берейторам брать подработки. Это подтвердил и твой знакомый Итан. А значит, девушка всего лишь волновалась о том, что может потерять место работы.

Я покачал головой.

— Берни, ты прав и не прав одновременно. Понимаешь, когда речь зашла о господне Биддере, это был не простая тревога, а настоящий яркий неподдельный испуг. Тут что-то другое…

Помощник натянуто рассмеялся.

— Кай, я тебя умоляю. Я понимаю, что всеми своими, — он сделал неопределённый жест рукой в воздухе, — штучками ты можешь определить, врёт человек или нет. Но оттенки страха? Ты серьёзно? Это уже попахивает либо безумием, либо душой, проданной дьяволу. — Он испытующе посмотрел на меня, ожидая какой-то реакции с моей стороны, но, ничего не дождавшись, вздохнул и добавил: — Но если для тебя это так важно, хорошо, я сделаю всё, что ты просишь.

Берни ушёл, а я подумал, что сейчас не мешало бы хорошо выспаться. Виски́ нещадно ломило, в сон тянуло зверски. Из-за ночных скачек за последние двое суток я спал не более четырёх часов. А из-за планов на посещение Шарлотты Тайлин, судя по всему, ближайшую ночь мне вновь придётся провести далеко от своей постели.

Я почти задремал в кресле, но в соседней комнате что-то громыхнуло, а затем раздался характерный звук женских каблучков. Грязно выругался. Какого демона мой дом превращается в проходной двор?!

— Риша, что ты здесь делаешь?! — Я окинул взглядом одну из гостевых спален своего особняка и краснощёкую фею. Последняя, к слову, почему-то стояла на высокой спинке кресла и тянулась к потолку.

На моих словах девушка ойкнула, горной козочкой спрыгнула с кресла, после чего стремительно крутанулась на месте и тряхнула густой копной рыжих волос.

—Ох, Кай, какой приятный сюрприз!

Я поморщился от слащавых ноток в её голосе.

— Повторяю. Что. Ты. Здесь. Делаешь?

— Дело в том, что я решила завязать с борделем. Мадам Жозефина сказала, что продаёт бизнес, её прижали какие-то крупные шишки и стребовали отдать всех девочек, кто посвежее. Мадам Жозефина хорошая женщина, честно обо всём предупредила заранее, вот я и ушла, а заодно решила попробовать себя в чём-то новом…

Фея тут же сделала огромные несчастные глаза и словно невзначай начала теребить край длинной юбки. Стройная ножка мелькнула в глубоком разрезе, оголилась до самого бедра и тут же исчезла.

Я усмехнулся.

— А что ты делала здесь, конкретно в этой спальне?

— Ну как что, Кай? — Фея бросила на меня жеманный взгляд из-под ресниц, проверяя, в каком я настроении. Похоже, она действительно наивно полагала, что я не в курсе того, что она живёт в моём доме уже третью неделю. — К тебе пришла. Вот, хотела сделать приятно: небольшую перестановку в комнате, занавески те же поменять. Этому особняку явно требуется женская рука, чтобы создать атмосферу тепла и уюта.

Я изумлённо приподнял брови и теперь уже действительно более тщательно осмотрелся. В гостевые спальни обычно не заходил, так как до сих пор мне дела не было до пустых помещений. Спроси меня кто ещё неделю назад, в каком цвете или какой мебелью обставлена та или иная комната, не ответил бы. Но сейчас взгляд неожиданно выхватил передвинутую кровать; свёрнутый рулоном ковёр на шёлковой подкладке с несколькими крупными багровыми разводами; сваленные в кучу коллекционные статуэтки из застывшей лавы, которые собирал ещё мой дед; какую-то вульгарную мазню в пошлых золочёных рамах.

— Нравится? — сияя улыбкой, уточнила Риша. — Я нашла эти чудесные картины у тебя на чердаке и сразу же поняла, что ими непременно надо украсить особняк! А те глиняные камни решила выкинуть, они совершенно бесполезны, совершенно одинаковы и лишь собирают на себе пыль. Я пробовала их отмыть, но в итоге эта ерунда лишь ломается и портится в воде.

— А ковёр тебе чем не угодил? — спросил, скрипнув зубами.

— Ковёр? Какой ковёр? Ах, этот ковёр. — Фея покраснела и стала раздражающе накручивать локон на палец. — Да старый он какой-то, к тому же в эту комнату не подходит по цветовой гамме.

— А может, потому что ты разлила на него бутылку вина? — мрачно произнёс.

Стеклянная тара, кстати, обнаружилась совсем недалеко.

— Ну, и это тоже, — не стала отпираться рыжая бестия. — Да ладно тебе, подумаешь какая-то половица, у него вон даже ворса нет нормального. Зато смотри, какие занавески я тебе повесила!

Шторы и вправду заслуживали отдельного внимания. До сих пор я настолько увлёкся разглядыванием преобразившейся комнаты, что каким-то образом не заметил отвратительных кричаще-оранжевых штор.