Он проводит рукой по своим кудрям.

– Отвратительно. В итоге эта генная терапия дала результат, совершенно противоположный обещаниям доктора Шарлотты.

– Ну, по крайней мере ты стал любезнее.

– Ну хоть что-то хорошее.

Он хлопает себя по бедру.

– Слушай, я понимаю, что ты вся в мыслях о своем красавце. Но настанет момент, когда вы оба будете в отчаянии, потому что ничего не можете с этим сделать.

Он улыбается.

– А знаешь, что говорят о том, каково оказаться единственным парнем на Земле?

Я кладу руки на колени и вздыхаю.

– Обычно это просто предположение, примерно такое: «Я бы не стала встречаться с тобой, даже если бы ты остался единственным парнем на Земле».

– Ага, ну да, в реальности все может быть не так, просто имей это в виду. Я и наполовину не такой плохой, как ты думала. Ты сама так сказала.

Я пожимаю плечами.

– Может, перед лицом смерти мы просто склонны закрывать глаза на предосудительное поведение?

Он наклоняется еще ближе ко мне и понижает голос:

– А что, если это наш последний шанс?

Я рассматриваю его резко очерченный подбородок, его блестящие глаза, белые-белые зубы. Все его поведение выдает, что это искренность, а не насмешка. Если бы мне не нравился Джек, стала бы я встречаться с Шейном теперь, когда я знаю его с лучшей стороны?

Я выдыхаю.

– Лучше понадеемся, что вскоре найдут лекарство, ладно? Мы прожили в одной комнате двенадцать суток, так что теперь встречаться со мной для тебя будет все равно что встречаться с сестрой.

Он стукает меня подушкой.

– Обязательно надо было это говорить?

Разговор кончается двести третьим по счету боем на подушках.

Появляется доктор Калдикотт. Как обычно, она напоминает сержанта-инструктора – плечи назад, подбородок вперед. Однако впервые со смерти Розы она приходит к нам без защитной маски и скафандра. Странно видеть чье-то еще лицо, кроме Шейна, не скрытое маской. Она не улыбается в точном смысле слова, но и не хмурится, как обычно.

Она прочищает горло.

– Мы вас выпускаем.

О господи, если я поспешу изо всех сил, я смогу отвезти Сэмми туда, где проводятся клинические испытания AV719, где бы это ни было. Они начинаются сегодня.

Она продолжает:

– Завтра.

Вся моя радость лопается как мыльный пузырь.

– Ну пожалуйста, пусть это будет сегодня. Моему брату нужно попасть на клинические испытания, и только я готова бороться за это. Пожалуйста, доктор Калдикотт.

– Прости, Эйслин. Департаменты здравоохранения во многих штатах совместно готовят пресс-релиз, который поможет избежать шумихи, которую, несомненно, поднимут определенные группировки. Ускорить процесс невозможно.

– Вы не можете сделать исключение?

– Никто из нас не может. Завтра. Кроме того, если бы твоя мама хотела, чтобы твой брат попал в исследовательскую программу, он был бы здесь.

Ее взгляд безжалостен.

После ее ухода, я чувствую себя пришибленной, как будто нас решили вовсе не выпускать. Мое настроение становится еще мрачнее, когда вечером звонит мама и пытается выглядеть доброжелательной.

– Даже если бы ты не приняла CZ88, другие бы это сделали, и в итоге я все равно бы пришла к такому решению. Я не собираюсь записывать своего ребенка на лечение, в котором так много неизвестных факторов.

– Но у предварительного исследования были восхитительные результаты. Ты с ума сошла, если не попытаешься ухватиться за это.

– Нет. Безумным было бы… Слушай, мы должны праздновать твое возвращение, а не ссориться.

– Я просто не понимаю, почему ты сдалась и не пытаешься помочь Сэмми.

Она пронзительно вскрикивает.

– Сдалась? Как ты можешь так говорить? Как?

– Ты знаешь, о чем я.

– Нет, не знаю. Понятия не имею, что у тебя на уме, а может и никогда не понимала.

Я вздыхаю.

– Увидимся завтра, мама.

Совершенно вымотанная, я вешаю трубку.

Шейн подсаживается ко мне.

– Она многое пережила.

– Мы тоже.

Я кладу голову ему на плечо, и мы сидим так довольно долго.

Потом я встаю, чтобы позвонить доктору Гордону и попытаться убедить его сообщить мне, где именно проходят клинические испытания. Но он такой же упертый, как и мама.

На следующий день доктор Калдикотт на прощание обращается ко мне и Шейну со следующими словами:

– Если вы почувствуете головокружение или жар, звон в ушах или другие симптомы CZ88, вам следует немедленно вернуться сюда.

Мы с Шейном перемигиваемся. Это и правда случилось. С опозданием на день, но случилось. Может быть, когда я вернусь домой и мама увидит, как хорошо я себя чувствую, она изменит свое мнение насчет Сэмми. Тогда мы сможем убедить исследователей разрешить Сэмми присоединиться к программе с опозданием. Выбраться отсюда – значит вернуться в мир, где я могу бороться за то, что для меня важно.

Доктор Калдикотт пожимает нам руки.

– Ваши семьи скоро будут здесь. Настало время вернуться к нормальной жизни.

К нормальной. Я вздыхаю. Никогда еще эти слова не звучали так удивительно.

На нашем сайте (NowYouKnowToo.com – теперь вы тоже в курсе!) мы будем постоянно обновлять информацию о состоянии здоровья этих пациентов и публиковать карты с обозначением зон, затронутых CZ88.

Конечно, мою жизнь можно назвать нормальной лишь относительно. Как можно вернуться к прежней жизни, если Роза и еще шестнадцать человек погибли, а мое собственное здоровье может вылететь в трубу в любой момент, спасибо доктору Стернфилд, надеюсь, злодейка корчится в муках в загробном мире.