Естественно, что меня тут же пробило на вопрос по поводу использованного макета документов. Показалось достаточно странным, что майор и его команда, никак не связанные с дипломатическим ведомством, таскают с собой на боевую операцию электронные версии документов подобного уровня.

Уж больно подозрительно это выглядит. Не уж-то кто-то там наверху, отправляя их на задание по моему сопровождению и поимке, реально рассчитывал на то, что я скажусь послом Российской Империи, и мне понадобятся верительные грамоты! В книгах подобную «случайность» обычно называют «роялем в кустах», и читатели дружно плюются когда нечто подобное сваливается на главного героя.

Впрочем, Воронов тут же успокоил мою резко разыгравшуюся паранойю, заявив, что все наши бумажки – чистейшая липа. Ни он, ни его подчинённые никогда и в глаза не видели как выглядит документация подобного уровня, ну а то, что они напечатали – всего немного переделанная версия выпускного диплома одной из Санкт-Петербуржских бизнес Академий.

Оказалось, что подобных шаблонов у них имеется целая библиотека, которую обычно используют, в случае необходимости, чтобы быстро создать более-менее правдоподобную несуществующую личность или внедриться к каким-нибудь папуасам из отстающих стран третьего мира. У тех же либерократов подобные бумажки не сработают – они будут проверять человека по своим базам, а вот для чиновника какого-нибудь Малого Юго-западного Магриба и такой филькиной грамоты за глаза хватит.

Выбрали её потому, как выглядит она «Красяво и Бохато», а местным азиатам – всё равно. Они так и так не знают как должны выглядеть настоящие бумаги.

Здесь подправили, там текст переписали, росчерк ректора учреждения, путём замены места постоянной работы оного, превратилась в закорючку от Министра Иностранных Дел. Вместо Вензеля моего будущего, я надеюсь, венценосного тестя, залепили по приколу подпись товарища Сталина. Ну а заодно датировали документ тысяча девятьсот сорок пятым годом, на что я, к своему стыду, не обратил внимания.

– А мы по шее потом от Имперской Канцелярии за такие фортели не получим? – сработало у меня внезапно чувство самосохранения.

– По шее Вы, «товарищ» Ли Си Цин, тысяча девятьсот двадцать восьмого года рождения, – расплылся в широкой улыбке вояка, – получите в любом случае! Если выберемся, конечно. А у нас – спецоперация и дезинформация государственных структур вероятного противника – вполне приемлемый ход для достижения своих целей. Вот так вот, Ваша Светлость.

«М-да… – мысленно крякнул я и, слегка скиснув, подумал. – А почему чуть что – сразу я и по шее? Да я вообще ни в чём не виноват! Ну… почти ни в чём».

Если честно, то в последнее время я часто задумывался над сложившейся ситуацией и задавался извечными русскими вопросами: «Кто виноват?» и «Что делать?» Правда, под «последним временем» я имею в виду период, начиная с первого сеанса «банного издевательства», которое устроили мне Ву Шу с Янкой.

У меня словно бы какая-то пелена с глаз пропала, да и мозги как-то прочистились, позволив с критической точки зрения посмотреть на роль одной личности в истории моей жизни, а заодно в том, что сейчас происходит. Взглянуть с другой стороны на моего наставника, известного так же как «Варяг».

Не сразу, конечно, не было никакого щелчка или озарения, да и процесс прочищения извилин был отнюдь не быстрым. Какое-то время я всё равно словно бы фильтровал любую информацию, так или иначе затрагивающую меня и Варяга. Да что уж там говорить, голова, вообще, только недавно включилась и заработала как надо при осмыслении любых моментов, связанных с этим человеком.

Ну, во-первых, «Охренеть и ах!» Несчастный, изуродованный калека вместе с семьёй, при всех возможностях, переезжает в дремучую глубинку и, конечно же, именно там встречает того единственного, кто способен поставить его на ноги! И, естественно, тот тут же бросается его лечить. Видимо по доброте душевной, потому как делать ему, видите ли, больше нечего!

А ведь я не раз и не два слышал от чулымских, что самопальный священник Жора – человек не просто суровый, а злой и довольно жестокий и жадный. В деревне Варяга вообще не любили, но я как будто не воспринимал эту информацию ни в положительном, ни в отрицательном контексте. Что называется, пропускал мимо ушей.

И вот этот человек берётся вылечить инвалида и ничего не просит взамен? А потом ещё учит его всему, что знает и умеет сам… Нет, я вполне верю, что предчувствуя свою скорую смерть, наставник мог пойти на то, чтобы передать свои знания, но! Я почему-то никогда не задумывался над тем, а как именно я за какие-то пару годиков, ну пусть даже те четыре-пять лет, что я помню, взял да и освоил то, чему многие посвящают всю жизнь, но так и не достигают моего уровня? И это с учётом того, что мне нужно было ещё заново учиться ходить, а потом ещё развивать порядком атрофировавшиеся мышцы, и так далее, и тому подобное?

Опять же, только недавно, когда Ву Шу начала «дрючить меня на столбиках», до меня дошли её слова о том, что дерусь я пусть технично, но такое чувство, что я никогда не отрабатывал свои приёмы и даже стойки под себя. Нет, в искусстве лаоши я, по её же словам, показываю уже немалые успехи. Но это фактически только первый шаг и лишь маленькая частичка, да и даётся она мне ой как не просто, в то время как знания, усвоенные мной от наставника, кажутся сейчас воистину огромными.

А ещё разговор с Вороновым на тему метания ножей и прочих колюще-режущих предметов. Вот что значит фраза: «Ты вроде бы делаешь всё правильно, но я не понимаю, почему ты мажешь! Такое впечатление, что ты выучил само движение, руки, а глазомер и навыки не развивал… Словно бы и не занимался никогда подобным!» Я ведь точно помню, как часами напролёт мучался с наставником, который как раз был докой в том, как познакомить кусок стали с глазом противника на расстоянии, и всё никак не мог нормально поразить мишень.

Нормально ли, что после смерти Варяга я, до встречи с Ниной, каждый раз, когда раздражался, слышал в голове мантру успокоения, которую зачитывал мне его голос? Если так задуматься – то нет! Это точно шиза! А я как-то не обращал на всё это никакого внимания.

А эти сны… где меня каждую ночь встречал мёртвый наставник и постоянно умирал, стеная о том, что я предал его? Ведь они начались примерно тогда, когда у меня появились друзья, а сам я решил не слепо следовать последним наставлениям Варяга, не скрываться, непонятно от кого пряча свою силу, а просто жить в своё удовольствие.

Да и тот странный эпизод с попаданием в другой мир. Последнее что я помню – встреча с бабушкой, а дальше – темнота, в которой я парил, пытаясь остаться самим собой, и вот я падаю с мотоцикла на полянке посреди джунглей. Надо сказать, что я довольно вдумчиво допросил Воронова и вытряс из него всё что он знает, и услышанное мне очень не понравилось!

Я не провалялся в коме и не был похож на одержимого или находящегося под контролем человека. Кузьма Ефимов оставался вполне естественным и вполне себе узнаваемым. Вот только я свёл почти на нет любые контакты с друзьями и знакомыми, а так же очень профессионально «терял» слежку, чего в принципе не умею. Но всё же в конторах, курирующих меня любимого, тоже не лопухи работают, и по результатам наблюдения аналитики и психологи установили явное несоответствие психопаспорту. Ну а то, что происходило позже… когда я, а точнее тот, кто управлял моим телом, начал готовиться к походу в Украинскую Зону и к переходу в этот мир – вообще отдельная история.