– Привет, ребята, – помахала я рукой.

Егор откинул челку с глаз и улыбнулся.

– Привет, – сказал он, – что-то ты совсем пропала.

– Так угнетают рабочий класс, вы же в школе наверняка это проходили. Работаю от зари до зари, без выходных.

– Делать тебе нечего, брось работу, чего мы тебя не прокормим, что ли, – заулыбался Егор.

– Не могу я бросить, эти эксплуататоры настолько непригодны к самостоятельной жизни, что, боюсь, помрут без меня.

Ребята внимательно посмотрели на Максима, намекая, что пора бы мне его представить.

– Знакомьтесь, это Максим, мы с ним недавно познакомились, и я была столь любезна, что предложила ему экскурсию по близлежащим территориям.

– И я не отказался, – улыбнулся Максим, нежно беря меня за руку.

Я готова в интересах следствия изображать влюбленную пару. Надо так надо. Хи-хи!

– Егор.

– Степан.

Они обменялись рукопожатиями. Мне показалось, что Степан стал сутулиться еще больше.

– А где же Вероника? – поинтересовалась я.

– Приболела, – хмуро ответил Степан.

– Да вот, хотели уже через пару дней ехать, вроде обещают дожди, чего здесь сидеть, – вздохнув, заговорил Егор, – да Вероника разболелась, съела что-то не то, с утра лежит, надеюсь, поправится скоро.

– Жаль, – сказала я, – передавайте ей привет, пусть выздоравливает.

Еще бы не жаль: она была вместе с нами, когда мы читали газету, Максиму было бы полезно познакомиться и с ней.

– Рыба-то хорошо клюет? – поинтересовался Максим.

Егор охотно стал делиться секретами: рассказал, где рыба ловится лучше всего, намекнул, что сетку ставить не стоит, что на червяка клюет плохо, и так далее, и тому подобное. Степан изредка дополнял рассказ друга короткими замечаниями. Максим время от времени задавал вопросы, которые на первый взгляд не могли показаться подозрительными, а выглядели, как дружеское любопытство. Откуда ребята, чем занимаются, почему приехали сюда, нравится ли им здесь...

Я не просто радовалась, я ликовала. Скоро, очень скоро мы найдем преступника!

– А вы бы в гости к девчонкам зашли, – пригласила я, надеясь, что, может, за столом они сболтнут что-нибудь интересное, а Солька с Альжбеткой мне потом расскажут.

– Да нет, спасибо, – пожал плечами Степан.

– Вы не стесняйтесь, – подбодрила я, – мы только что от них. Они веселятся и будут рады вас видеть.

– Мы просто не можем сегодня... заняты, – ответил Степан.

Чем это они заняты, сидят и пиво пьют.

– Ну, сходите хоть на полчасика.

– Нет, – мотнул головой Степан.

– У нас планы были на этот вечер, а потом еще Вероника приболела, мы уж в другой раз, – поддержал друга Егор.

– Ну, как хотите, – улыбнулась я, – мы пойдем, пора мне возвращаться на плантацию.

Мы попрощались и зашагали в сторону роскошных домов. Прохладный ветерок пролетал мимо, шурша листвой, настраивая на спокойный лад. Я посмотрела на Максима: он явно находился в состоянии глубокой задумчивости.

– А кто соседи Воронцова? – спросила я.

– Один дом сейчас перепродается, а второй принадлежит владельцу стоматологической клиники, он редко здесь бывает, оба дома пока пустуют.

– Что вы думаете о Егоре и Степане?

– Заядлые рыбаки.

– Я серьезно.

– Степан наверняка сидел в тюрьме и, думаю, прилично сидел. Они с Егором очень разные, пока трудно понять, что их может объединять.

– А откуда вы знаете, что он сидел?

– Я гляжу, что для тебя это не новость, – он усмехнулся и поддал ногой камень.

– Да, я знаю об этом.

– За что?

Как он так все выворачивает, что уже я отвечаю на его вопросы, а не он на мои? Мы так не договаривались, кто тут главный? Я!

– Вы не ответили на мой вопрос, – я решила быть настойчивой.

– Просто интуиция, пожалуй, подробнее и не объясню, какие-то слова, жесты... так за что он сидел?

– Разбой, кажется, я точно не помню.

– А как ты узнала об этом?

– Он сам сказал: сидели как-то, выпивали, само собой и выплыло.

– Ты меня с ними из-за этого познакомила?

– Отчасти да, хотя я и понимаю, что если человек сидел в тюрьме, это еще ничего не значит, но все же...

– А что за Вероника?

– Вообще-то, обычная вертихвостка, но очень уж богатство уважает, просто спит и видит это богатство.

«Говорить или не говорить? Говорить или не говорить? Говорить или не говорить?»

– В тот вечер, когда Степан рассказал о том, что сидел в тюрьме, мы случайно наткнулись на газету...

Ну же, смелее.

– ...там была статья про то, что Галина Ивановна, сестра бизнесмена Воронцова, купила колье за бешеные деньги...

Максим остановился.

– Когда это было?

– Точно не помню, может, за неделю до случившегося...

– Назови всех, кто присутствовал при этом.

– Я, Альжбетка, Солька, Степан, Егор и Вероничка. Но мы тут ни при чем!

Надеясь, что Максим все же прислушается к моим словам и вычеркнет меня и девчонок из списка подозреваемых, я замерла, ожидая его ответа. Но уже через секунду по выражению его лица, поняла, что ни о каких исключениях речи быть не может.

– Ты могла бы рассказать мне об этом раньше.

– Вот еще!

– А как же твоя гражданская совесть? – ухмыльнулся Максим.

– Спит моя совесть, та, которая гражданская.

– Тогда почему сейчас рассказала?

– Все вам не так, – возмутилась я, – что бы я ни сделала, вы начинаете подозревать меня еще больше.

– Так если у тебя все шиворот-навыворот, как же тебя не подозревать?

– Значит, в то, что моя совесть проснулась, вы не поверите?

– Не поверю, – Максим уже смеялся.

Правильно. Не верьте.

– Где теперь эта газета? – спросил он с явной заинтересованностью.

На меня обрушился удушающий приступ паники. Не могла же я сказать, что газета после вечеринки оказалась у нас в домике – круг подозреваемых расширился бы не в нашу пользу.

– Не знаю, – пожала я плечами, – мне надо было к Воронцову возвращаться, и я ушла раньше.

Выкрутилась.

Теперь я собиралась поделиться с Максимом своими гениальными мыслями. Выбрав торжественный тон, я сказала: