62-я стрелковая дивизия. Находилась на формировании в ПриВО с 28 июля 1942 года до первых чисел октября. В своем составе имела: до 500 человек старого кадрового состава, 2 400 человек курсантов расформированных военных училищ, до 500 человек летно-технического состава. Остальной состав прибыл из запасных бригад и госпиталей. Из общего количества личного состава 7 700 человек русские, украинцы, белорусы и евреи. Среди них 1 045 человек членов и кандидатов ВКП(б), 2 026 человек членов ВЛКСМ.

252-я стрелковая дивизия. Находилась на формировании в УралВО с 1 августа с.г. до первых чисел октября. Имела 450 человек старого кадрового состава, 2 500 человек курсантов военных училищ, 2 тыс. моряков Тихоокеанской флотилии, остальной состав прибыл из запасных частей и госпиталей. Из общего количества личного состава 9 505 человек русских, украинцев, белорусов и евреев, 7 тыс. в возрасте от 20 до 35 лет. Среди личного состава имеется 960 членов и кандидатов в члены ВКП(б), 2 145 человек членов ВЛКСМ.

Аналогичное положение с личным составом в 226-й и 212-й дивизиях. Все эти дивизии на фронт прибыли полностью укомплектованные личным составом и вооружением. Недоставало в отдельных дивизиях автотранспорта, тракторов и артиллерийских лошадей.

Анализом фактов боевых действий устанавливается, что причинами неуспеха и плохих действий пехоты является плохое руководство бойцами пехотных подразделений, со стороны командного состава роты, батальона, полка и дивизии.

Привожу наиболее характерные факты. Командир 62-й сд полковник Фролов и нач. штадива подполковник Коломиец, получив приказ о наступлении, не разъяснили командирам задач, не проверяли, как выполняются отдаваемые ими распоряжения, практической помощи командирам полков не оказывали. Командиры полков несерьезно отнеслись к подготовке подразделений и личного состава для выполнения операции. Командир 123-го сп, 62-й сд майор Проявенко с местностью ознакомился только на карте, командиры батальонов местность просматривали ночью, границы полосы действий батальонам отведены не были. Вследствие плохой организации батальоны к исходному положению для атаки были подтянуты не к 3:00, как было предусмотрено приказом, а только к 7:00, были обнаружены противником и подвергнуты сильному артпулеметному обстрелу. Попав под обстрел противника, командиры растерялись, потеряли управление подразделениями. Бойцы группами и одиночками рассеялись на поле, роты и батальоны полка смешались. По сути, никем не управляемые бойцы пошли в атаку, но пройдя 200–300 метров и попав снова под сильный огонь противника, залегли. Полковая артиллерия находилась на значительном расстоянии от пехоты, вела огонь по площадям, не подавляла огневые точки противника, мешавшие продвижению пехоты. Командир 123-й СП майор Проявенко со штабом полка в это время находился на КП полка в 3 км от подразделений, связи с командирами батальонов не имел и не принял никаких мер для приведения подразделений в порядок. Зам. командира полка по политчасти батальонный комиссар Трущ к началу наступления полка находился в тылу и прибыл в район действий подразделений спустя два часа.

306-й СП этой же дивизии, действовавший с правого фланга 123-го СП, запоздал с наступлением, половиной своих подразделений нашел на боевые порядки 123-го полка, подразделения этих полков смешались, что еще больше внесло беспорядка. Командир 123-го СП Проявенко и после этого не принял мер к наведению порядка. 21.10 Проявенко, поддавшись паническим слухам о продвижении немцев с фланга, вместо организации обороны проявил трусость, приказал отвести назад роту автоматчиков и был склонен к отходу. Но отход был предотвращен секретарем партбюро полка Косолаповым. В результате изложенного полк поставленной задачи не выполнил, потеряв за два дня боев 50 процентов личного состава. А дивизия за это время потеряла до 3 тысяч человек личного состава.

О бездарности Проявенко и неспособности его руководить полком мы информировали Военный совет фронта еще до начала операции, однако отстранен от занимаемой должности только 24.10.42 года.

Мы также информировали Военный совет фронта о бездеятельности и неумении руководить штабом начальника штаба 62-й сд подполковника Коломиец, однако Военный совет оставил его и отстранил от должности 24.10.42 года, после того, как Коломиец во время наступления частей напился пьяным до невменяемости.

Имел место ряд случаев проявления трусости со стороны командиров подразделений. Так, зам. политрука пульроты 104-го сп, 62-й сд Степанов в бою проявил трусость, создал панику и увел с поля боя в тыл 2-й взвод этой роты. С целью уклониться от ответственности за совершенное преступление, Степанов прострелил себе кисть левой руки. Степанов ОО (Особым отделом. – Б.В.) расстрелян перед строем личного состава роты.

Характерные примеры плохой работы командиров 226-й сд. До 23.10.42 года 226-я сд находилась в резерве армии, в бою не участвовала. Так как 252-я сд за три дня боев понесла значительные потери, командование 66-й армии дало приказание 226-й сд в ночь на 24.10 пройти через боевые порядки 252-й сд, занять исходное положение на северных скатах высоты 137,8 и утром повести наступление, развивая успех 252-й сд. Командир 226-й сд полковник Никитченко и его штаб не разъяснили детально задачи командирам частей, части дивизии своевременно на исходное положение не вышли. Командиры полков, батальонов и рот, проходя в ночное время через боевые порядки 252-й сд, на местности не ориентировались, в чем им не помогло и командование 252-й сд.

Командиры частей 226-й сд потеряли много времени на поиски своих подразделений. Командиры частей не были предупреждены, когда начать атаку. Артиллерийская подготовка начата еще до того, как части подошли к исходным для атаки рубежам.

Начальник штаба 226-й сд полковник Бойко спустя 10–15 минут после того как был произведен артиллерийский огневой налет, по телефону передал командирам полков, что огневой налет на ДЗОТы противника уже произведен и полки должны идти в атаку для захвата высоты «Блин». Части, будучи неподготовлены еще к атаке, не сосредоточившись, вступили в бой с противником с ходу, не сделав броска на сближение с противником. А когда полки пошли в наступление, они были встречены сильным артминометным и автоматическим огнем противника, т. к. наша артиллерия уже молчала.

985-й сп, идущий в ударной группе дивизии, в первый же период от огня противника потерял 50–60 процентов командиров рот и батальонов. Бойцы, не имея руководства со стороны комсостава, не зная что делать, вместо стремительного продвижения вперед, залегли на боевых порядках 252-й сд. Командиры 985-й сп майор Коробка и 987-й сп подполковник Ляхов в начале боя потеряли управление подразделениями, ходом боя не руководили, не знали, где находятся их батальоны, не ориентировались на местности, все время путали высоту «Блин» с высотой «Груша». Вследствие незнания настоящего положения своего полка майор Коробка стал на путь очковтирательства и дезинформации командования дивизии. Коробка доложил, что его подразделение наступает, а на самом деле они залегли.

Среди работников штаба 226-й сд в решительный период боя отсутствовала дисциплина, отдельные командиры не выполняли приказания старших начальников. Начальник оперотделения штадива майор Ворона, нач. штадива полковником Бойко был послан с заданием на КП к командиру дивизии. Ворона приказание нач. штаба не выполнил, самовольно ушел в 987-й сп, где пробыл целый день, не доложив об этом никому. Командир разведроты капитан Поляк был послан на КП к комдиву для получения указаний по организации разведки. Поляк к комдиву не явился, разведка организована не была. Факты неправильных действий отмечены и в других дивизиях.