– Я не обиделась…

– Молчи! – Лидия Николаевна требовательно взмахнула рукой. – Ночью за порог выходить нельзя! Что бы ты ни увидела, что бы ни услышала! Это тебе понятно?

Арина молча кивнула.

– Это темное место. Древнее капище прямо под нами. Онзнал, где поставить сторожку. Онтаких энергий не боялся. Но ты другая. И если хочешь остаться прежней, сохранить в душе то светлое, что в ней есть, ты будешь слушаться!

Арина смотрела на Лидию Николаевну, на ее побелевшие губы и сползшие на кончик носа очки и понимала: это не злость, не раздражение, это тщательно скрываемая, но готовая в любую минуту выплеснуться наружу паника. Во что же Арина втянула этих людей? Во что вляпалась сама? Темное место… А ведь и в самом деле темное!

За окном смеркалось, дым наливался чернотой, сгущался. Блэк у двери то и дело вскидывал голову, прислушиваясь к чему-то, неслышимому человеческим ухом.

– Давайте спать, – вздохнула баба Глаша, и Арине вдруг показалось, что ложиться спать ей так же страшно, как и выходить из сторожки.

Укладывались быстро, без лишних слов. По молчаливому согласию свечу гасить не стали, тусклый свет от нее теперь виделся им островком безопасности.

Сон не шел. Арина ворочалась с боку на бок, прислушивалась к тому, как тихо, едва слышно, перешептываются на печи старушки, всматриваясь в темноту за окном.

Это только сначала темнота казалась кромешной, но шло время, и она наполнилась особенной, незнакомой жизнью. То тут, то там вспыхивали зеленые огоньки. Если бы они были парными, Арина решила бы, что это звери, но огоньки иногда собирались группками по три, по пять, а потом и вовсе рассыпались на одиночные зеленые точки. Болотные огни, Арина читала о таком в преданиях и легендах. Зеленые болотные огни, которые уводят заплутавшего путника в самую топь, на погибель.

Со стороны печи больше не доносилось ни звука, наверное, умаявшись за долгий день, старушки наконец-то уснули. Арина села в кровати, коснулась оконного стекла. Оно было холодным, чуть влажным. Конденсат…

Ладонь с растопыренными пальцами на черном фоне окна казалась неестественно белой, неживой. Арина отдернула руку, на стекле остался отпечаток. Или не отпечаток?..

Тонкое запястье, длинные пальцы с узловатыми суставами, глубокие складки на белой ладони… Эта рука была чужой, чужие пальцы скользили по стеклу, словно паучьи лапы. Снаружи…

Наверное, Арина закричала бы, но ужас сдавил горло, не позволяя издать ни звука. Длинный синюшный ноготь царапнул стекло, постучался деликатно, как припозднившийся гость, опасающийся нарушить покой хозяев. Арина не отрываясь наблюдала за рукой и отстраненно, почти спокойно, думала о том, что, если сейчас из темноты вынырнет лицо, какое угодно, пусть даже самое обычное, она сойдет с ума. И утром баба Глаша найдет на кровати перед окошком пускающую пузыри дурочку.

Блэк вскочил на кровать, щелкнул зубами у самого стекла. Рука исчезла в темноте, и снаружи послышалось раздраженное шипение, как будто на раскаленные камни плеснули холодной водой. Болотные огоньки засуетились, заплясали, свиваясь в диковинный узор и тут же рассыпаясь зелеными искрами.

Арина вцепилась в густую шерсть Блэка, прижалась к нему щекой, не отрывая взгляда от темноты за окном, медленно осознавая то, о чем предупреждала Лидия Николаевна. За стенами сторожки пряталось нечто. Нечто опасное, которое только и ждет, что нарушившие его покой человечки зазеваются, потеряют бдительность…

Блэк мотнул головой и, соскочив с кровати, замер у двери, навострив уши. Арина, с трудом заставляя непослушные мышцы повиноваться, подошла к двери и тоже прислушалась. В тяжелые дубовые доски кто-то скребся, вздыхая и, кажется, постанывая. Зверь или все то же неведомое нечто?

Арина прижалась ухом к двери, затаила дыхание. С той стороны больше не доносилось ни звука, но девушка чувствовала: незваный гость не ушел, так же, как и она, затаился по ту сторону двери. У ног тихо порыкивал Блэк, шерсть его стала дыбом.

– Кто там? – спросила Арина шепотом.

Нет, ей совсем не хотелось знать, кто там, в темноте, но и стоять вот так у запертой двери было невыносимо.

Ответом ей стал мощный удар, что-то с силой врезалось в дверь, в яростной попытке высадить ее, сдернуть с тяжелых петель. Арина закричала, отпрянула, едва не споткнувшись о Блэка и чудом сохранив равновесие. Удар повторился, следом послышалось уже знакомое шипение.

– Не бойся, Аринка! – Баба Глаша торопливо слезала с печи, нашаривая в темноте свою шаль. – Не бойся, – повторила она. – Дверь ему не одолеть.

– Оно тебя чует, – донесся с печи дребезжащий голос Лидии Николаевны. – И злится, что не может добраться.

– Что это такое? – Арина отступила от содрогающейся двери. – Что тут вообще происходит?

– Мы не знаем. – Баба Глаша быстрым, каким-то суетливым движением перекрестилась, набросила на незанавешенное окно свою шаль. – Вот так будет лучше, – сказала уже чуть увереннее.

Лучше и в самом деле стало. Нечто за дверью побесновалось еще пару минут, а потом затихло и, похоже, убралось восвояси. По крайней мере, Блэк больше не проявлял признаков беспокойства.

– Иди спать, – велела баба Глаша, возвращаясь на печь. – Теперь до самого утра будет тихо.

– А стекло? – Арина с опаской покосилась на занавешенное шалью окно. – Его ведь можно разбить.

– Значит, нельзя, если до сих пор не разбили, – послышалось уже с полка. – Заговорил он их, и дверь и окно. Спи, Аринка. Когда ты спишь, оно как-то… спокойнее.

Легко сказать «спи», только вот как уснуть после такого?! Как вообще с этим жить? Баба Глаша сказала, что до утра будет тихо. Она в этом уверена или ей просто хочется так думать?

Арина вернулась в постель, до самого подбородка натянула одеяло, крепко зажмурилась. Сон – это очень важно. Если сейчас она заснет, то, возможно, кошмар исчезнет, а утром окажется, что ничего и не было: ни тьмы, ни запертой на огромный засов двери, ни сторожки, ни болота. Окажется, что все это только лишь сон…

Ей не хватало тиканья часов. О своих старых ходиках с сиплой кукушкой Арина вспоминала теперь с нежностью. Без часов и само время, казалось, остановилось. А если время остановилось, значит, рассвет в этом гиблом месте не наступит никогда…

Арина не уснула, не сомкнула глаз до тех пор, пока темнота за окном не стала чуть менее плотной, а болотные огоньки не исчезли вовсе.

* * *

…Первым это услышал Блэк, вскинул голову, навострил уши. Арина сдернула с окна шаль. Там, за стеклом, невозможно было ничего рассмотреть, предрассветный туман сливался с ночной темнотой, укрывал от взгляда абсолютно все. Звук доносился оттуда, из этого туманного марева. Знакомый звук. Знакомый голос…

Кто-то кричал, звал на помощь, орал во все горло. И Арина знала, кто это. Макс, неугомонный мальчишка, не оставивший попытку найти сторожку Сказочника. Дождался, когда уляжется пожар, и поперся на болото. Один… Ночью… Или не ночью? Макс хоть и шалапут, но не дурак, он не сунулся бы в такое место ночью.