– Тогда ты сейчас переносишь девушку в машину, – он тяжело поднялся. – Выедем к трассе, а дальше я по тротуару проеду к твоей базе.

Я переносил Надю в машину, прислушиваясь к её тяжёлому, сбивающемуся дыханию.

– Только держись, слышишь? – шептал я.

Её губы шевельнулись, словно Надя хотела ответить.

– Инна, отбой, подходи к базе, мы через пару минут будем на въезде… – говорил в телефон Денис. – Вот как?.. – хмуро бросил он. – Это уже интересно.

Спрашивать, что интересного сказала ему Инна, не было ни сил, ни желания. Когда я сел на заднее сидение рядом с Надей, поддерживая её, и машина тронулась с места, Денис жёстко проговорил:

– На трассе сбили Льва Ладожского, когда он перебегал через дорогу. Водитель, естественно, не хочет проблем, поэтому запасся телефонами свидетелей. Есть люди, которые видели, что Лев выскочил как раз с этой дорожки и бегом кинулся на трассу, причем махал руками водителю автобуса, стоявшего на остановке. В общем, Ладожский очень хотел поскорее отсюда смыться.

– К черту Ладожского! – буркнул я. – С ним разберёмся потом, если останется жив, конечно. Сейчас главное – Надя.

– Одно другому не мешает, – пробормотал Денис. – Я всё сфотографировал и прихватил бутылку, которая там лежала. Пусть разберутся, что пила твоя жена, чьи пальчики ещё есть на бутылке, что делал в этом районе Ладожский и куда он так торопился.

Разберутся, конечно. Но сейчас для меня главное, чтобы Надя открыла глаза, чтобы с ней все было хорошо. И с ней, и с ребёнком. Я крепче сжал её руку.

Держись, только держись…

Через год…

Жаркое июньское солнце лютовало в городе, но на базе отдыха Назаровых оно, казалось, не жгло, а ласково пригревало. Я лежала на покрывале в тени дерева и с ленивой улыбкой смотрела, как Дэн выходит из воды. Упрямый – за год он натренировался так, что перестал при ходьбе припадать на ногу. Когда он в плавках, протез, конечно, видно, но я уже давно не замечала, чтобы Дэн комплексовал из-за своего увечья. Сейчас он – начальник службы безопасности крупного предприятия. И я больше не слышу о том, что я должна бросить «старого калеку» и радоваться жизни без него.

Звонок телефона заставил меня отвлечься, а имя на экране – поморщиться.

– Да, я слушаю.

– Инна, – замогильным голосом заговорил Ладожский. – Я помню всё, что ты мне сказала, но я не могу тебя забыть.

А вот я бы с удовольствием о нем забыла, но не получается. Парень упорно напоминает о себе раз в два-три месяца.

– Помнишь? Это хорошо, значит, повторять не придётся, – сухо сказала я. – Лев, как тебе ещё объяснить, что я не хочу с тобой общаться? Могу прилично, могу матом – на твой выбор.

Дэн сел рядом со мной. Капли воды на его коже блестели на солнце. Он прищурился и, не понижая голоса, сказал:

– Могу я объяснить. И даже лично для этого встретиться.

– Опять он рядом с тобой? – в голосе Льва прозвучала досада. – Инна, ну как ты не можешь понять, что я не виноват? Дело закрыли, а ты всё повторяешь, что не хочешь общаться с убийцей.

– Закрыли? – разочарованно переспросила я.

– А какое тут вообще может быть дело? – Ладожский возмущённо фыркнул и агрессивно продолжил: – Надя жива, никто ее не убивал. Ей стало плохо, я побежал позвать хоть кого-нибудь на помощь. Так спешил, что сам под машину попал, между прочим. У меня до сих пор ребра болят, рука еле шевелится, нога плохо срасталась. Что было с Надей – это уже к врачам вопрос. Какая-то медикаментозная дрянь попала в газировку? Так её могли прямо на производстве в бутылку добавить, или в магазине. Я тут причём? Я сам пил то же самое! Да и какой смысл мне был травить Надю? Я с ней уже не встречался, она вышла замуж, ждала ребенка от мужа. Да, они с Кириллом из-за чего-то поссорились, и Надя попросила у меня помощи, но это же не повод её убивать. Я вообще пошел туда, чтобы убедить ее вернуться к мужу...

Всё-таки умудрился выкрутиться! При всех доказательствах, которые против него были, при следах сильнодействующего препарата, которые обнаружились в бутылке, – выскользнул в крошечную щелочку, как пронырливый червяк. Разумеется, ни Надя, ни Кирилл не будут официально заявлять, что она ждала ребёнка не от мужа. Кирилл и нам-то этого открытым текстом не сказал, официальных показаний они оба не дадут. Анастасия Кирилловна Назарова записана как дочь Надежды и Кирилла. В некоторых случаях правду действительно стоит скрыть.

– Послушай, все это интересно, но не имеет отношения к главному, – твёрдо сказала я. – Я живу с другим мужчиной, и мы любим друг друга. Ты в наши отношения никак не вписываешься. Это понятно?

– Когда я был здоров, то был нужен, а теперь… – печальным тоном проговорил Лев.

Я даже усмехнулась от такой наглости. Он ещё пытается мной манипулировать?!

– А теперь нет, – подтвердила я, невольно покосившись на протез Дэна. – Больше не звони.

– Инна, ты не представляешь, как изменилась моя жизнь, – торопливо заговорил Лев, словно боялся, что я брошу трубку. – Я никому не нужен с этими рёбрами, ногой, рукой.

Не сомневаюсь, что с таким умением ныть Лев хорошо устроится. Найдёт жалостливую девушку или сядет на голову родителям и будет вдохновенно жалеть себя. Насколько я знаю, подвижность его руки и ноги реально было бы восстановить постоянными упражнениями. Значит, Лев или не хочет много шевелиться, или снова врет. Это уже его проблемы, меня они не касаются.

– У тебя есть родители и неплохая работа, – спокойно напомнила я. – Я тебе уже все сказала, повторять не буду. Извини, мне некогда.

Дэн отобрал у меня телефон, отложил его в сторону и притянул меня к себе.

– Встречусь-ка я с этим Львенком, – протянул он. – Объясню что к чему…

– Нельзя, у него ручка и ножка болят, – я фыркнула. – И он такой бедный. Хотя я примерно представляю, сколько он зарабатывает и сколько его отец получил за последнюю картину. Дэн, я не понимаю, как вообще можно было закрыть дело, в котором куча доказательств и толпа свидетелей?

– Следователь – женщина, – ответил Дэн. – Мне звонил Кирилл, он рвал и метал, а сделать ничего не мог. Я ему уже объяснял и тебе скажу то же самое: этот Львенок пока ещё не понял, насколько крупно он попал. Видимо, думал, что пару раз покувыркается в постели со взрослой тётей в погонах и быстренько от неё отделается. Только я тебе ручаюсь, что дама его не отпустит, пока он ей самой не надоест. Я её видел. Давно разведенная, пятьдесят два года, фигура… Ну, в общем, на диетах дама не сидит. Выглядит старше своего возраста. Вот и делай выводы, выпустит ли она из когтей молодого смазливого парня, которого фактически отмазала от реального тюремного срока.

– Вряд ли отпустит, иначе бы не рисковала своей профессиональной репутацией, – я хмыкнула. – Это будет долгая любовная история.