к Р. Никсону. Президент выглядел уже несколько усталым, хотя полдень еще не миновал. Фотографирование, общий разговор: высоко оценивает советские успехи в космосе, рад приветствовать советских космонавтов, говорит о важности контактов и взаимопонимания.

Сразу же после приема — самолетом в Хьюстон, где вечером состоялась встреча с американскими космонавтами. Дружелюбие, взаимное любопытство, подтрунивание над «зажимом» американских ученых-космонавтов — зачем-то их стали обучать летать на самолетах, хотя ясно, что полет на космическом корабле и на самолете, управление кораблем и самолетом практически не имеют ничего общего. Они отшучиваются, говорят, что все-таки это приятно — научиться водить самолет (так же, как в свое время научиться водить автомашину).

Утром начали осмотр Центра пилотируемых полетов в Хьюстоне.

Центр пилотируемых полетов занимается проектной разработкой космических кораблей и наиболее важных проблем, выдает промышленным фирмам технические исходные данные на отдельные космические корабли и оборудование, ведет экспериментальные работы, обеспечивает подготовку наземной и бортовой команды корабля к управлению в полете, участвует в подготовке корабля к старту на космодроме и обеспечивает управление кораблем со своего центра управления, располагающегося здесь же, в Хьюстоне.

Для организации пилотируемых космических работ в США характерны следующие моменты. Люди, создающие проект корабля, участвуют в работе до конца и обеспечивают с Земли управление кораблем в полете. Нет разрыва ответственности между замыслом и окончанием работы (осуществлением полета). Персонал подготовки космонавтов и сами космонавты являются также работниками центра (как у нас в авиационных КБ, где летчики-испытатели — служащие соответствующего КБ), ведущего разработку кораблей. Такая организация работы помогает оперативно решать вопросы, связанные с испытаниями и доведением технических характеристик космических аппаратов до необходимых требований.

Нас провезли по хорошо спланированной и ухоженной территории центра, показали нам центр управления полетами, тренажеры, скафандры, помещение для карантина космонавтов, возвращающихся с Луны.

Схема управления полетом достаточно логична. Наземные пункты командно-измерительного комплекса расположены в различных точках Земли (так, чтобы корабль во время полета был виден хотя бы с одного из них — таким образом обеспечивается почти непрерывность связи), получают с борта корабля информацию и немедленно (автоматически) переправляют ее по наземным каналам связи в Хьюстонский центр. Здесь информация обрабатывается на вычислительных машинах, разделяется в стандартные группы и в виде таблиц или графиков выдается на телевизионные экраны перед операторами (их порядка 30―40). Операторы могут вызывать на свой экран различные стандартные группы информации и не сходя с места советоваться между собой, пользуясь внутренней связью.

Большинство операторов контролирует борт корабля. Кроме этого, часть операторов занята контролем состояния средств наземного комплекса (какие станции работают, характеристики их работы, возможное резервирование, состояние других станций и т. п.), часть обеспечивает связь с экипажем, часть контролирует состояние средств эвакуации. Процесс контроля, анализа и управления на Земле идет непрерывно. Имеются три команды операторов, возглавляемые сменными руководителями полета. Более высокое руководство имеет возможность наблюдать за процессом управления полетом либо через стекло (во всю стену) из «гостевой», либо по телевизору.

В состав центра управления входит и электрический стенд-модель корабля, на котором во время полета можно имитировать возникающие «отказы» и «проигрывать» возможные способы выхода из положения.

Оборудование центра управления, большая и оперативная информация, предоставляемая каждому оператору, и то, что управление полетом ведется в той же организации, которая разрабатывала проект корабля, — все это производит хорошее впечатление продуманности и четкого распределения обязанностей и ответственности. Наличие необходимой информации у каждого члена группы управления, возможность непрерывного обмена мнениями между членами группы и принятия решений на месте позволяют избежать громоздких, приводящих к большим потерям времени «оперативных» совещаний, переносов информации путем телеграмм, телеграфных докладов, переноса информации с регистрационных лент на плакаты-таблицы и графики.

Такая же схема организации управления реализована и у нас — в Центре управления полетами.

Тренажеры для комплексной тренировки экипажей космических кораблей «Аполлон» по оснащенности, по методам имитации работы бортовых приборов и изменения видимой в иллюминаторы картины близки к нашим тренажерам космических кораблей (например, для кораблей «Союз») и находятся примерно на одинаковом уровне.

Это вообще характерно для технических средств управления сложными процессами, которые мы видели и в центре управления, и на тренажерах, и в пультовой испытательной станции завода, где изготавливаются основные блоки корабля «Аполлон»: инженеры, проектирующие пульты и вывод информации, не забывают о возможностях человека по надежной переработке информации, соответственно стараются обеспечить достаточное количество рабочих мест и, главное, на каждом рабочем месте обеспечить возможность оперативного получения любой необходимой информации (но в виде ограниченных стандартных порций). Обеспеченность информацией — обязательное условие плодотворной, успешной работы.

Внутри тренажеры, естественно, имитируют кабины кораблей, рабочие места членов экипажа. Приборные доски и пульты — натурные. Здесь, в кабине корабля, у них явно нарушаются принципы соответствия возможностей человека и поступающей к нему информации: стены кабины покрыты сотнями тумблеров с надписями, стрелочными индикаторами и т. п. Одновременно здесь же и пульт вычислительной машины, существенно упрощающей управление, и тумблеры, и громоздкие и несоответствующие своему назначению ручки управления. Кабины кораблей очень напоминают кабины современных самолетов, и это не случайно — проектанты кораблей в США, насколько я понял, пришли в космическую технику из авиации и невольно принесли с собой и некоторые не лучшие методы отображения информации и управления. Как это ни странно, наземные пульты испытаний и управления (с точки зрения методичности построения) сделаны у них на более современном уровне — это понятно: по-видимому, эта «второстепенная» работа была поручена людям, не слишком обремененным традицией.

Наши корабельные средства отображения, выдачи команд и управления, позволяющие концентрировать информацию, группировать команды, резко сокращать число элементов, используемых для выдачи команд (например, для выдачи нескольких сотен команд на корабле «Союз» используются лишь несколько десятков клавиш), представляются мне более удобными, более перспективными. Впрочем, объективности ради должен добавить, что мой спутник — Г. Т. Береговой был другого мнения — ему нравилось, что кабина корабля «Аполлон» похожа на кабину самолета, ему нравятся тумблеры и большие рычаги управления, и он считает, что мы напрасно уходим от авиации. А мы от нее не уходим — просто космический корабль и самолет — это разные аппараты, и условия полета и условия управления у них разные, и поэтому об «уходе» от традиции речи быть не может. Что же касается методов, то скорее авиационная техника начнет заимствовать у нас, например, методы отображения информации и выдачи команд.

После тренажеров осмотрели установку для тренировки ходьбы в скафандре в условиях лунной тяжести и скафандр. Скафандр производит очень хорошее впечатление подвижностью. Это достигнуто за счет очень тонкой гермооболочки (кстати, гермооболочка одна), шарниров и гофров во всех местах, где имеется относительное движение частей человеческого