новой силой, и терпеть уже было невозможно. Продолжаться так долго не могло. В конце концов, это сказывалось и на службе. В очередной раз испытывая угрызения совести перед ребятами за свою внезапную немощь при задержании одного шустрого воришки, Журавлев, когда немного полегчало, отправился в расположенный неподалеку госпиталь, чтобы посоветоваться с врачом.

Госпиталь временно располагался в трехэтажном здании бывшей школы, и найти нужный кабинет было не так-то просто. Илья долго бродил длинными запутанными коридорами, пока не встретил стройную медсестру в белом халате и белой косынке, аккуратно повязанной поверх тщательно забранных под нее волос. Ее милое личико показалось Журавлеву знакомым, но разглядеть его на большом расстоянии – а девушка перед ним как раз только что завернула в дальний коридор – не представлялось возможным.

– Девушка! – окликнул он медсестру. – Не могли бы вы подсказать, как мне найти доктора?

Медсестра обернулась, и ее большие красивые глаза сейчас же залучились ясным светом, а белые, будто накрахмаленные щеки покрыл легкий румянец. Она робко улыбнулась, и на ее щеках образовались две трогательные ямочки.

– Илья?! – воскликнула медсестра и поспешила ему навстречу. – Здравствуйте! Вы к нам по делу или приболели?

Журавлев узнал в медсестре Ольгу Владимировну Мантову, сожительницу своего приятеля капитана Филимонова. Он хоть и видел ее всего второй раз, но не узнать эту эффектную женщину не смог, даже если бы захотел.

– Фронтовая контузия замучила, – ответил он с несвойственным для себя смущением и коротко, чтобы Ольга не заподозрила его в нытье, рассказал о своем недомогании.

– Ой, Илья, знаете, какой у нас доктор замечательный! – Ольга тотчас же горячо принялась ему рассказывать о достоинствах знакомого профессора. – Демьянов Владимир Николаевич – всем докторам доктор. Великий человек! Он вас мигом вылечит. – Она взяла Илью за руку и как маленького повела за собой. – Сейчас сами увидите, что за человек наш Владимир Николаевич.

Профессор и вправду оказался душевным человеком и после внимательного осмотра назначил лейтенанту лечение. И даже выдал целую баночку особой мази, изготовленной по его собственному рецепту.

– Не ленитесь, молодой человек, смазывайте, смазывайте и еще раз смазывайте ступню, и здоровье к вам обязательно вернется, – дружелюбно напутствовал жизнерадостный профессор и напоследок пошутил: – Вы еще спляшете гопака на собственной свадьбе. До свидания.

В коридоре Илью терпеливо дожидалась Ольга, сменившая больничный халат и тапочки на выходное платье и туфли на каблуках, отчего выглядела сейчас немного выше. Она держала в руках желтую дамскую сумочку и методично постукивала ею по своим округлым коленкам. В таком виде она выглядела настолько привлекательно, что Журавлев от неожиданности даже поперхнулся. Он долго и гулко кашлял, пока Ольга, сияя озорными глазами, решительно не постучала его кулачком по спине.

– Илья, – сказала она со смехом, – следите за своим здоровьем.

– Извините, – виновато произнес Журавлев, а про себя подумал, что вот сейчас рядом с ним стоит чужая миловидная женщина, и ему с ней удивительно хорошо и спокойно. Он даже незаметно улыбнулся своим мыслям.

– Я что-то не то сказала? – поинтересовалась Ольга, заметив его странный взгляд и необычное выражение на смуглом лице.

– Это я… так, – засмущался Илья. – Не обращайте внимания.

Они не спеша направились к выходу. На улице дул легкий освежающий ветерок, принося из парка сладковато-пряные ароматы лип и молодых тополей. Здесь, на улице, уже ничто не напоминало о едких запахах карболки и хлора, которыми в этом здании пропахли, кажется, даже сами стены.

Жмурясь от нестерпимо яркого после мрачных коридоров госпиталя солнечного света, густо лившегося с чистого голубого неба, Илья спросил:

– Ольга… – он на секунду запнулся, – Владимировна, вам в какую сторону?

– Как минимум до перекрестка Советской и Базарной нам идти вместе, – ответила она, стрельнув озорными глазами. – Если вы, конечно, сейчас направляетесь на свою работу и не откажетесь проводить меня?

– Ну что вы, – ответил Илья с предупредительностью, как будто испугался, что женщина вдруг передумает. В этот момент он и сам не ожидал от себя такой прыти и с тихим ужасом чувствовал, как густо зарделись его щеки – еще немного, и все лицо его станет бордовым от смущения. Он вынул из кармана галифе мятый платок и принялся вытирать влажное от пота лицо, неловко при этом оправдываясь: – Ну и жарища стоит. Мочи нет.

Ответить на его слова Ольга не успела: заслышав за спиной тарахтенье мотоцикла, она обернулась и приложила ладошку козырьком к глазам.

– Кажется, мой Сава едет, – проговорила она, и на лице ее тотчас вспыхнула радостная улыбка. – Вон как торопится.

На сей раз Филимонов был одет в военную форму: даже издалека было видно, как ярко сияет у него на груди Золотая звезда. Он быстро приближался, широко раздвинув колени, упираясь пыльными сапогами в круглые ребристые подножки, отбрасывая по сторонам яркие блики круглыми окулярами мотоциклетных очков, закрывавших половину его лица. Фуражка, нахлобученная по самые уши, намертво держалась на ремешке под подбородком, чтобы случайно не слететь под порывом ветра.

Капитан лихо затормозил рядом с ними, подняв вокруг себя облако серой пыли.

– Мой горячий привет! – с наигранной веселостью крикнул он и ловко откинул очки на черный околыш фуражки. Быстро оглядев смущенную парочку, он с заговорщическим видом достал из-за пазухи вялый букетик полевых ромашек и, коротко кивнув, протянул его Ольге: – Мадам, примите эти скромные цветы. В поле за городом нарвал.

Украдкой взглянув на Илью счастливыми глазами, девушка смущенно чмокнула Филимонова в загорелую щеку и проворно уселась позади него на высокое сиденье.

– Илья, не пришлось вам проводить меня! – звонко крикнула она и помахала ему рукой.

– Как-нибудь в другой раз, – победно ухмыльнулся Филимонов и так резко рванул с места, что порывом ветра у Ольги задрало подол платья, оголив крепкие стройные ноги. Она громко ойкнула, поспешно прижала подол рукой и плотно прижалась грудью к горячей спине Филимонова.

Дождавшись, когда они скроются за поворотом, Илья глубоко вздохнул, даже как будто с облегчением, и размашисто зашагал к управлению.

Еще издали он приметил девушку, которая привлекла его внимание своим необычным поведением: она подошла к дверям управления, постояла, держась за дверную ручку, потом передумала, повернулась и пошла по направлению к улице Советской. Не успела она сделать и десяти шагов, как вдруг опять развернулась и вернулась к двери. Постояв возле нее в нерешительности еще некоторое время, она опять развернулась и уже уверенно зашагала прочь.

Заметив, что странная незнакомка сильно прихрамывает, Журавлев решил непременно ее догнать и поспешил следом.

– Гражданочка-а-а, – окликнул он девушку, – задержитесь на минутку!

Испуганно вздрогнув, девушка съежилась, как будто в ожидании удара в спину, и стремительно