– Как ваше самочувствие, леди Инари? – наконец спросила она. – Вы давно к нам не приходили.

– Вашими молитвами и заботой я совершенно здорова, – нацепив милую улыбку, ответила ей. – Надеюсь, что еще не скоро заболею.

– Да будет так, – ответно улыбнулась женщина, но продолжала внимательно на меня смотреть и вдруг произнесла: – Вы изменились.

– Изменилась? – тут же удивленно повернула на нее голову сестра Антония, а затем, прищурившись, уставилась на меня. – А пожалуй, вы правы, сестра Изира.

– Это все мой крем, – вмешалась в разговор женщин Викки.

В ее голосе звучала неприкрытая гордость. Я лишь закатила глаза. Мне кажется, дело совсем не в креме, который подруга сначала заставляла меня мазать, а потом сама стала натирать мое тело после омовения. Я бы не пустила ее в ванную комнату, но однажды девушка поняла, что я забываю о ее баночке, и устроила мне скандал.

Но честно скажу, и ее массаж, и то, с каким усердием она заботилась о моем теле, действительно сотворили чудо. Нет, кожа не восстановилась полностью, но потеряла тот ужасающий серый оттенок и перестала шелушиться. Следующим желанием подруги стало привести в порядок мои волосы. Но я не допускала ее к ним. Да и у нее не было специальных целительных мазей. Она придумывала какие-то отвары и все приговаривала, как только наступит лето, она сделает для меня чудо-настойку, которой я должна буду мыть голову.

Именно любовь к травам сблизила нас намного сильнее, чем то, что произошло в кабинете директрисы. У Викки загорались глаза, когда она обнаруживала новое свойство какого-то растения. А у меня стараниями матушки Геллы собралось много книг о флоре нашей империи.

– Ваша кожа стала сияющей, – задумчиво протянула сестра Изира. – А раньше вам разве не предлагали мази?

И осеклась, поняв, какую глупость спросила. Видимо, она позабыла о моем прежнем положении в пансионате, когда во времена еженедельных пребываний в лазарете Бледной Моли могли предложить только розги. Но правда в том, что этим кремом я пользовалась практически всю свою жизнь, а результата не было. Тогда почему сейчас он начал действовать? Не иначе это желание Викки и ее неуемная вера в целительские свойства мази сотворили чудеса. С одной стороны, я боялась того, что вскоре увижу в зеркале, а с другой, радовалась, что мое уродство не останется навсегда.

– Вы невероятно щедры, леди Виктория, – похвалила подругу сестра Антония.

Викки покраснела как маков цвет.

– Интересно, откуда у пансионерки такой дорогой крем? – ни к кому конкретно не обращаясь, выдала сестра Изира.

Мы все, не сговариваясь, посмотрели на лекаря как на дуру.

– Что такое? – смутилась она.

– Сестра, – мягко дотронулась до локтя женщины сестра Антония, – покровители никогда не откажут в маленькой просьбе своих подопечных.

– Тогда это не заслуга леди Виктории, – почему-то нахмурилась лекарь. – Леди Инари следует благодарить…

– Не следует, – резко перебила я женщину. – Пожалуйста, давайте не будем обсуждать мою внешность. Эта тема не для благородных леди, а больше подходит рыночным торговкам, вам так не кажется? – И мило улыбнулась им.

В мою руку впились ноготки Виктории. Она посчитала мои слова грубейшей ошибкой. Но, несмотря на это, ни одна из сестер Ордена Магнолии не сделала мне замечания.

Они обе отодвинули шторы, каждая со своей стороны, и предпочли смотреть в окно, нежели общаться с пансионерками. Меня полностью устраивало такое положение.

Мерный стук колес изредка прерывался потряхиванием, когда лошадки набирали прыть, а кучер останавливал их, не давая скользить по оледеневшей дороге.

Я сама не заметила, как уснула. Мне опять снился кошмар. Я убегала от незнакомца, сердце отчаянно билось в груди. Вновь слетела шляпка, вот только теперь я была не в переулке и на дворе был разгар дня. Я все отчетливей видела окружающее меня пространство, различала каменную дорогу, лавки с красивыми вывесками, людей, снующих вокруг. Пробегая мимо одной из них, я боковым зрением увидела себя в отражении окна и резко остановилась. Я была маленькой девочкой, примерно пяти-шести лет. На мне было чудесное платье кремового цвета с розовыми оборками. Мои темные волосы переливались рыжинкой на солнце. В серых глазах плескались страх и боль. Осознание того, что это лишь сон, накрыло с головой. Минутная передышка, и липкий страх вновь крадется в душу.

Я не сумела спрятаться, он нашел меня. Последний раз бросив взгляд на окно, кинулась наперерез прохожим. Резко изменилась обстановка. Набежали тучи, закрывая яркое солнце. Вместо дня на улице царствовала ночь. И я опять оказалась в тупике.

– Инари! Инари! – трясли меня за плечо. – Просыпайся, мы приехали!

Открыв веки, еще минуту приходила в себя. Человеком, который вывел меня из кошмара, была Викки. Но и две сестры Ордена Магнолии также обеспокоенно взирали на меня.

– Я опять кричала? – тихо спросила у подруги.

– Да, – отчего-то шепотом подтвердила она.

– Прошу прощения, – громко произнесла я, глядя на сестру Антонию и лекаря Изиру.

Помня о том, как пугали мои сны матушку Геллу, несмотря на то что вины моей, сознательной, так точно, не было, я все равно чувствовала себя некомфортно.

– Мы пытались вас разбудить, – глухо поведала сестра Антония, – но у нас не получилось.

Лекарь согласно кивнула.

– Только леди Виктории удалось, и то с огромным трудом.

– Простите, – опустила я глаза.

– Девочка, тебе не за что извиняться, – тепло произнесла сестра Изира. – Но ты должна была обратиться к нам за настойками, раз тебя мучают кошмары.

– Они бывают нечасто, – улыбнулась лекарю. – Не стоит заострять на этом внимание.

– Ты уверена? – Укоризненный взгляд разворошил спящую совесть.

– Конечно.

– Хорошо, – сдалась лекарь и первой поднялась.

– Леди Виктория и леди Инари, – позвала нас сестра Антония, – пожалуйста, не выходите из кареты, пока мы вас не позовем.

– Да, сестра Антония, – на два голоса ответили мы.

В полном молчании мы провожали женщин и после их ухода не нарушали тишину еще минут пять.

– Как давно у тебя это? – первой не выдержала Викки. – Ты так громко кричала: «Не подходите ко мне!»

– Что еще я говорила? – Это впервые, когда мне рассказывали о моих ночных стенаниях.

– Только это, – вздохнула девушка и, видя, что я не спешу откровенничать, предложила: – Давай приводить тебя в порядок.

Пока она колдовала над моей прической, я вспоминала детали сна, но он как будто издевался и ускользал от меня, и я могла лишь снова ощутить свой страх и удивление от осознания возраста. Эта эмоция настолько поразила меня во сне, что я подумала, может, мне снится какое-то событие из моего прошлого? Вот только на территории пансионата не было ни переулков, ни магазинчиков с яркими вывесками. Если со мной что-то случилось в детстве, то только под покровом Ордена Магнолии. Сюда меня привезли в младенчестве и уж точно никуда не вывозили.