Тема была слабая, но вопрос в том, как ее подать. И подали как надо. Министр госбезопасности Абакумов начал раздувать огонь. Была организована разработка выходцев из Ленинграда.

В Серебряном Бору по соседству жил бывший заместитель Ясного по Горькому, а ныне замминистра госбезопасности Евгений Питовранов. Он постоянно катался в Ленинград по этому делу. Молчал как рыба, только иногда бросая малопонятные реплики. Видно было, что ему все это не нравилось.

В итоге в лучших ежовских традициях появилась версия антипартийного заговора. Главное, что им вменили, планы создания Русской националистической компартии в противовес ВКП(б).

В октябре 1950 года Вознесенский, Кузнецов, Родионов, Попков, Капустин, Лазутин были расстреляны — тогда только что вернули смертную казнь для изменников Родины.

Для Ясного это явилось потрясением. Он прекрасно знал всех фигурантов этого дела. Вознесенский — большой хозяйственник, в войну много сделал для страны. Председатель Совмина РСФСР Родионов — это же друг и товарищ по Горькому, который не жалел здоровья, снабжая армию всем необходимым, закладывая основы победы. Василий Степанович не мог поверить, что эти люди устроили заговор. Но они вполне могли не следить за языком и наболтать лишнего, в том числе и о переустройстве СССР, — такое за ними водилось. Но лишнее болтали все. Вон, жена Ясного нередко общалась с женами многих высших деятелей партии, так у тех хорошим тоном считалась злословить о Сталине и его политике. И никому за это ничего не было. Гайки вовсе не были затянуты слишком сильно.

Сыграли в этом деле свою роль личностные качества Абакумова. Величайший карьерист, страшно властолюбивый, он мечтал быть вторым после Сталина в стране. Его боялись даже больше, чем Берию. Воспарил он ввысь на почве собственного величия, повсеместно доказывая всем, какой он непревзойденный контрразведчик, убеждая, что Смерш выиграл войну. В своих интригах умудрился даже на Ворошилова возвести поклеп. Мол, тот якобы сболтнул:

— Зря товарищ Сталин себе все заслуги приписывает по обороне Царицына в Гражданскую войну. Приехал на все готовенькое, когда все уже сделано было. А дело все мое.

Чистое вранье — Ворошилов даже в бреду такое сболтнуть не мог. Близкий друг Сталина, он пользовался его абсолютным доверием.

Абакумов решил показать себя во всей красе и сразу. Скорее всего, с этим делом он решил зачистить набирающих силу конкурентов. И Берия ему тут стал хорошим помощником.

И, главное, сумели убедить в реальности заговора самого Сталина. У того после войны мнительность и подозрительность приобретала болезненные формы. Оно и неудивительно с учетом того, через что ему пришлось пройти в тридцатые, прежде чем удалось направить корабль СССР по верному курсу. Может, знал он что-то такое, что было неизвестно никому, и страхи имели под собой основу…

Пытаясь держаться в стороне от кремлевских интриг, генерал-лейтенант Ясный руководил строительством Волго-Дона. И с гордостью видел, как тот принимает законченные очертания.

Официальное открытие Волго-Донского судоходного канала, который соединил Волгу у Волгограда с Доном у города Калач-на-Дону, состоялось 27 июля 1952 года, когда ему было присвоено имя В. И. Ленина.

Ждали Сталина, построили для него резиденцию. Но вождь не приехал — прислал вместо себя Михаила Шолохова.

Мероприятия прошли не только организованно, но и бурно. Шолохов, большой любитель спиртного, поплыл на лодке опробовать канал, хорошо набравшись со своим родственником. Лодка перевернулась. И только благодаря охране, вытащившей тонувших рыболовной сетью, классик остался жив.

За строительство канала Ясному в Политбюро обещали звание Героя Социалистического Труда. Однако потом пожалели, и вышел Указ Президиума о награждении орденом Ленина…

Сталин отдыхал время от времени на озере Рица. В очередной визит в конце 1951 года вызвал туда Ясного, министра внутренних дел Грузии Григория Каранадзе и объявил:

— Хочу в ближайшее время принять у себя, на этой новой даче, людей Грузии, которые меня знают и помнят по революционной борьбе. По Батуми.

Ларчик просто открывался. Сталина беспокоило положение дел в Грузии. Он обладал информацией о многочисленных злоупотреблениях со стороны органов государственной власти. Даже в прессе появлялись статьи о творящихся безобразиях. И он хотел узнать от народа, что здесь правда.

Через парторганы довели до гостей дату встречи.

Сталин очень серьезно отнесся к этому мероприятию. Поручил особенно тщательно навести порядок на территории дачи, чтобы не ударить в грязь лицом. Было видно, что он с нетерпением ждет старых товарищей по борьбе.

Собралось в зале человек двести. Сталин умел общаться с народом и находить нужные слова:

— Мною прожито много лет. Сделано мало, а может, и немало. Это как оценить. Очень много еще предстоит доделать. Было нелегко. Но и дальше будет трудно. Будьте твердыми, непоколебимыми в достижении основной нашей цели — коммунизма.

После некоторой паузы он продолжил:

— Кто что скажет — прислушаемся. Дорогие старички. Что у вас всех происходит? Я с вами давно не виделся. Почти пятьдесят лет. И сегодня хотел бы услышать, как сложилась ваша жизнь. Что вам мешает жить и работать. Чем недовольны и кто виноват в вашем недовольстве.

Потом началось свободное общение. Гости разговорились. И такое наговорили!

— Местные власти нарушают законы, — доносилось из зала.

— Преследуют недовольных.

Посыпались жалобы, что в Грузии нарушаются принципы интернационализма. В государственных органах окопались в основном мингрелы — Берия был из них и обеспечивал им покровительство. С первых лет советской власти они завоевали все господствующие высоты, так и не отступают.

— Товарищ Сталин, у нас в селе мингрелов треть. А во власти сто процентов. Друг друга поддерживают, покрывают. А если чего не по ним — преследуют. И ничего ты не добьешься, если не мингрел.

Дальше — больше. Судьи мингрелы своих не осуждают. С остальных взятки берут.

Сталин удивился:

— Как же так? Ведь суд должен быть по закону.

— Товарищ Сталин, какой закон, если ты имеретин, а судья мингрел. Взятки берут все. Заявление в суд, в милицию — плати. Чем вас, заявителей, больше, говорят, тем нам лучше.

Конечно, Сталин наивным не был и отлично знал местную специфику. Но размах коррупции и кумовства его поразил. Он был искренне возмущен.

Там такое порассказали, что и присутствовавшего при этом генерала Ясного взяло за сердце. Бедное забитое начальством население в плену у хапуг и мародеров. Особенно почему-то судьи зверствовали — брали со всех и за все. Какая-то каста профессиональных мздоимцев.

Сталин, выслушивая, нервничал все сильнее. Начал ходить по залу.