Игнатьев подготовил на имя Сталина письмо о художествах Власика. К докладной были приложены материалы прослушивания телефонных переговоров, наружного наблюдения.

Ознакомившись внимательно с материалом, Сталин взъярился:

— Арестовать!

У него с Власиком были доверительные отношения. Но он никогда не прощал предательства и мздоимства. И тот уехал в ссылку на несколько лет.

А перед этим, осенью 1951 года, Сталин приболел в Сочи на мацестинской даче. Пропустил парад 7 ноября. Рядом на правительственной даче Поскребышев ударился в загул. Сталину доложили, да еще напели слухи об утрате секретарем каких-то документов, и он выгнал своего верного соратника. Вождь был на взводе, и его всегда страшно раздражали праздность, личная нескромность, прожигание жизни. Такого он не прощал даже ближайшим людям.

Встал вопрос: кого назначить ответственным за охрану Сталина и членов Политбюро. Нужен был преданный, дотошный, въедливый, кристально честный человек. Игнатьев не видел иных кандидатур, кроме Василия Ясного. Доложил об этом Сталину. Тот, немножко подумав, кивнул:

— Хорошо. Пускай товарищ Ясный работает…

В январе 1953 года в Большом театре должна была состояться премьера оперы «Декабристы». Игнатьев и Ясный отправились туда, зная, что там ожидается Сталин.

По окончании спектакля к главным чекистам страны подошел офицер из ближнего круга охраны вождя и отчеканил:

— Товарищ Сталин просит зайти к нему в комнату.

В большом театре было специальное помещение для встреч высших должностных лиц.

Сталин оглядел внимательно своих генералов. И, как всегда, коротко и емко объявил:

— Я получил известие о том, что в Литву должны забросить большую группу англо-американских разведчиков, связанных с самозваным правительством Литвы. Надо их поймать…

Ситуация в Литве с бандподпольем продолжала оставаться тяжелой. Несмотря на все предпринимаемые усилия, там буйствовали «лесные братья», запугивали население, вели террор против органов власти. Притом в последнее время террористическая активность резко возросла.

Недавно в литовских городах начали появляться размноженные типографским способом листовки, воззвания и указы по борьбе с русскими оккупантами за подписью так называемого временного правительства Литвы. Похоже, эта тщательно законспирированная антисоветская организация стояла за спинами боевиков и многими терактами.

Первый секретарь ЦК Литовской Республики Антанас Снечкус обратился к Сталину с просьбой принять меры. Этим и был вызван разговор в Большом театре.

Выйдя из театра, Игнатьев сказал:

— Ты неплохо с украинскими националистами справлялся. Поработай теперь с литовцами.

И Ясный отправился в Вильнюс в сопровождении опытных сотрудников по контрпартизанской борьбе и контрразведывательным операциям.

На вокзале москвичей встретил министр госбезопасности Литвы генерал-майор Петр Капралов. Выглядел он угрюмо — ведь не справился с задачей. Вместе с тем смотрел на москвичей с некоторой надеждой — у Ясного была репутация человека, который задушил оуновское движение.

— У нас очередное ЧП, — «обрадовал» прямо на вокзале Капралов. — Вооруженное нападение на машину инкассаторов в Шауляйском районе. Убито трое наших. Забрали большое количество денег. И ответственность уже взяло на себя это проклятое правительство! И затихарились ведь так умело. Никаких нитей к ним не ведет.

— Нужно как можно быстрее прекращать эту вольницу, — сказал Ясный, усаживаясь в поданный к вокзалу черный «ЗИС». — Каждая такая акция подрывает авторитет советской власти.

Начал Ясный работу с указания об активизации агентуры и тщательного ознакомления с материалами. Немцы оставили разветвленную разведсеть, перешедшую на содержание американцев. Чуть ли не ежедневно для «лесных братьев» по морю перебрасывались грузы. Схема простая — с берега подается сигнал. Выскакивает катер с подарками или с диверсантами. Грузы перекидываются на берег, и катер уходит. Все попытки перехвата наталкивались на то, что скорость у вражеских катеров значительно превосходила возможности пограничных судов.

— Не пробовали подманивать сигналами? — спросил начальник контрразведки СССР.

— Проводим сейчас такую работу, — ухмыльнулся Капралов. — Завтра хотим отработать.

— Ну так действуйте.

Следующей ночью пограничникам удалось подманить сигналами с берега, как рыбу на блесну, вражеский катер. Когда тот причалил к берегу, два пограничных судна перекрыли ему отход. На берегу гостей тоже ждали. Две пулеметные очереди вверх, и семеро диверсантов — посланников благословенной Америки — оказались в подвалах МГБ.

Ясный ночью допрашивал старшего группы, съежившегося от света направленной по чекистской традиции в глаза мощной лампы.

— Какое задание?

— Проводить диверсионные акты. Вербовать людей и поднимать на восстание в пользу подпольного правительства, — заученно долдонил диверсант. — Отколоть Литву от СССР.

Это было еще одно подтверждение, что самопровозглашенное правительство Литвы — англо-американский проект.

Задержанные сдали явки и контакты. Несколько дней оперативники обрабатывали их, взяли в Вильнюсе и других городах несколько активных членов бандподполья. Но на этом цепочка оборвалась. Как дальше искать самозваное правительство — неизвестно.

Всяких обрывочных сведений было много. Но конкретики мало. Собирать по крохам информацию можно сто лет. Нужен был какой-то ход. Какое-то новое осмысление темы.

Напрашивались некоторые выводы. Подпольное движение имеет сетевую структуру. Дневные мирные жители ночью, получив приказ, превращаются в бандитов. Но характер проведения вооруженных акций показывал, что и в лесных убежищах должны быть сплоченные вооруженные подразделения, ведущие скрытный образ жизни и способные к внезапным ударам.

— Руководство этого самозваного органа власти скрывается где-то в лесах, — сделал уверенный вывод Ясный. — Мы такую сеть забросили, что будь это правительство в городах, мы бы его вычислили. А леса большие. Да и листовки типографским способом размножены. А все типографии в республике проверены. Значит, их типография тоже в лесах.

— Ну да, — кивнул Капралов. — Недаром же их лесными братьями зовут.

— Только кому они братья? — хмыкнул Ясный, глядя из окна кабинета на заснеженный ночной проспект Вильнюса. — Гитлеру да лесному черту.

— И президенту Трумэну.

— Вот что, нам надо для начала локализовать район, где они прячутся… Есть одна идея…

В отведенном под штаб операции просторном зале на длинном столе разложили карту республики. И оперативники стали тщательно отмечать, где и когда появляются листовки. И главное, где они появляются первыми.