Варт все же одолел Рябко, едва не вырубив его мощным ударом кулака в лицо. Бандит до крови раскроил напарнику скулу и отбросил от себя, после чего завладел-таки пистолетом и вскочил.

Ильин наконец сумел вдохнуть. Переворачиваясь на грудь, чтобы подняться, он увидел перед собой Вехтэ — держась за бок, тот покачивался и тянулся к собственному пистолету.

Нож! Когда мысль прозвенела в голове, Ильин не мешкал. Одним рывком выхватив нож из-за спины, он прыгнул Вехтэ на спину и прижал лезвие к его горлу.

— Бросай ствол! — завопил Ильин Варту, срывая голос. — Или я ему глотку перережу!

Варт, с перекошенной от животной ярости рожей, стоял и держал на мушке избитого и поверженного Рябко.

— Это ты бросай нож, или я разнесу башку твоему корешу!

— А я убью этого козла!

— Ты этого не сделаешь!

— Что?! — вскричал Ильин и вдавил лезвие в кожу Вехтэ так, что из-под металла засочилась алая кровь. — Ты смеешься?! Эта тварь мою лодку сожгла! Я готов его резать хоть до бесконечности!

— У тебя только нож! А у меня ствол! Тогда я сразу пристрелю твоего кореша, а потом и тебя!

— И хрен тогда достанешь из воды остальные канистры!

— Зато вы, падлы, сдохните!

Как оказалось, подводное ружье, захваченное Ильиным из глубин, все это время жило самостоятельной жизнью. И вдруг — как раз в разгар жарких и наполненных страстями дебат — выстрелило.

Глухой хлопок прогремел громом. Пуля защелкала по стенам, рикошетя и высекая искры.

Ильин машинально пригнулся. И Вехтэ использовал этот шанс на полную катушку. Дернув рукой, он врезал локтем Ильину в живот со всей силой, на которую был способен. Нож вылетел из руки, со звоном шмякнувшись на бетон, а сам Ильин упал на колени и сложился вдвое.

Живот стал одной большой болевой точкой, словно его внутренности провернули в мясорубке. В глазах плыло. Все еще натянутой струной болезненно ныли кости грудной клетки. Ильин чувствовал себя рассыпающимся на части, умирающим существом. Подняв глаза, он различил сквозь волнообразную пелену держащегося за раненый бок Вехтэ и целящегося в него из пистолета Варта.

— Вот и все, тушкан, — прозвучал в голове Ильина протяжный и искаженный, как на зажевавшей магнитофоном пленке аудиокассеты, голос Варта. — Допрыгался!

Все, подумал Ильин. На этом точно все. Он использовал все возможности — и все благополучно продул. Теперь — умирать.

Что-то грохнуло, будто где-то рядом выстрелило зенитное орудие. Грохнуло с такой силой, что затряслись стены, а из крохотных трещин в потолке посыпались камешки и песок. Варт вздрогнул, глядя на начавшие лихорадочно рябить лампы, до этого горевшие стабильно. Затем грохнуло снова — на этот раз звук был другой, и Ильин, копошившийся на полу и безуспешно пытавшийся встать, догадался, что это вылетела, сорвавшись с петель, массивная металлическая дверь на входе в бункер.

— Что за нах..? — пробормотал Варт, ничего не понимая, позабыв и про пистолет, и про пленника, которого собирался казнить.

Маленький, но тяжелый круглый предмет влетел в помещение. Покатился по бетонному полу и замер в паре метров от лица Ильина. Пуская слюни и все еще борясь с тошнотой, мутным взглядом Ильин уставился на предмет. Круглый шарик темно-коричневого цвета с торчавшим из него крохотным цилиндром и ручкой, похожей на ручной рычаг тормоза на мотоцикле…

— Глаза! — проорал Рябко.

Ильин успел зажмуриться, когда прогремел чудовищной силы взрыв.

Даже сквозь веки Ильина ослепило ярчайшее сияние, словно его окунули лицом прямо в солнце. Свет, белоснежный слепящий свет, и не было ничего, кроме этого света. Непроницаемая белая мгла жгла глаза и клокотала в ушах, превращая взрослых людей в слепых новорожденных котят.

Топот десятка тяжелых ботинок вывел Ильина из шокового состояния.

— Лежать! — проревел голос, которому нельзя было не подчиниться. — На пол! Работает СОБР! Лежать!

Высокие и мощные армейские ботинки затопали совсем рядом, что-то схватило Ильина. Мощное колено ударило его в спину, а крепкие руки схватили запястья и заломили их так, что плечи взорвались от боли в выкручиваемых суставах.

Кажется, это спасение, успел подумать Ильин…

…И наступила блаженная тьма.

* * *

— Началось!

Володин округлил глаза, когда увидел в окулярах бинокля разворачивавшуюся на вершине Капоса картину. Молодой жилистый парень, которого Ильин называл Ягером, вдруг вскочил и закричал что-то — Володин видел, как широко и быстро открывался его рот — а потом вскинул руки. Второй тип, со сломанным носом, который все время обнимался с винтовкой с оптическим прицелом, встрепенулся и расстался со своим сокровищем, потому что винтовка просто выпала из его рук.

Через мгновение на сцене появились сразу четыре новых игрока. В черной униформе, широкой и крепко сбитой благодаря кевларовым бронежилетам. В масках, представлявших собой черные же балаклавы с прорезями для глаз. С короткими автоматами, которые они держали профессиональнее, чем недоумки-бандиты.

Парень прыгнул на камни сам, не дожидаясь, когда его повалят. Хмурый тип со сломанным носом мешкался, за что и поплатился — он получил удар прикладом в живот, согнулся пополам, а затем сразу трое бойцов в черном повалили его и склонились сверху над поверженным стрелком, заковывая его руки в браслеты наручников.

— Да! — воскликнул Володин. Обернулся на Ольгу и увидел, что глаза девушки возбужденно горят. — Молодец, девочка! Просто молодец!

Настя таращилась в окно, щурилась, пытаясь что-то разглядеть, но это не помогало. Она многое видела, но ничего не понимала.

— Папа, а это тоже бандиты? Страшные такие, все в черном! Прям как в том кино, как же оно называлось…

— Идем к берегу! — скомандовал Володин, шагнул к пульту управления и завел двигатель. Дизель послушно заурчал, а лопасти винта начали вращаться, отбрасывая пену.

— Упс, — сказала Ольга.

— Одна минута и мы там! Надо будет только обойти камни!

— Упс, — повторила Ольга.

Володин удивленно посмотрел на нее, потому что не понимал смысла в повторяющемся слове, которое само по себе также никакого смысла не несло. Ольга глядела назад, в сторону кормы, и ее растерянный взгляд не предвещал ничего хорошего. Володин резко обернулся и увидел, в чем была проблема.

«Упс» заключался в катере, вынырнувшем из-за широкого пуза мыса Айос. Белый с голубым быстроходный, новенький и наверняка очень дорогой катер скакал по воде, на бешеной скорости приближаясь к дрейфующему «Таласу». С каждой секундой катер был все ближе, и уже через несколько мгновений Володин разглядел силуэт единственного человека на судне — рулевого.

— Кто это еще, мать вашу, такие?