реальность! — буквально взвыл я. До смерти надоело челночить!

— Дело в том… — она замялась. — Я не помню своей прошлой жизни. И как умерла, тоже не помню. Кай каким-то образом меня воскресил, но не говорит, что было до этого.

— Вот видишь! Если хочешь, чтобы я тебя спас, начинай прямо сейчас. А он пусть у меня в мирке расслабляется. Ему будет полезно.

Обдумывая предложение, Гейла молчала. Кусала губу, сверлила взглядом. Я же старался выглядеть как можно более умным и мирным. Получалось, понятно, не очень. Надежды больше на логику. Кай не поменялся б со мной, если я здесь не нужен. У него-то с памятью наверняка хорошо. Что, не справился бы он сам с этим монстром? Не мог же стать в будущем слабее, чем в прошлом. Или мог?

Черт его знает, как Гейла учила. Возможно, моего «абсолютного зла» в нем уже меньше, если вообще еще есть. Кроме того, у Кайя есть мотив, которого пока нет у меня. Да и других причин может быть тьма. Прогресс в практике, взятый обет, желание свести концы для избегания темпоральных или кармических каких парадоксов. Собачку, к примеру, могли пришибить. Да мало ли что могло случиться еще?

— Меня призывает кто — ты или он? — решил я уточнить важный момент.

— Я мысленно пою свою песню, но меня столь же «мысленно» о таком просит Кай, — призналась Гейла. — Получается, мы делаем это вдвоем.

— А кто отправляет обратно?

— Думаю, я. Хочешь вернуться сейчас?

— Нет! — почти закричал я. — Ты ж достала его, дай ему отдохнуть! Теперь моя очередь. Флег сказал, что я теперь Жнец! — С гордостью продемонстрировал Гейле значок.

— Дурень ты, а не Жнец. Запорешь ведь дело, — тяжело вздохнула она.

— С моей-то силищей? Да и часто ли святоши сходят с ума?

— Это наша вина. В смысле, наш ложный лимб. И Тысячеликий, который копит грехи.

— Ты говорила, что мы помогаем вознестись таким, как Чома и Мун, — напомнил я.

— И топим таких, как Дрохм-Ваает… — кивнула Гейла на кровавую лужу. — А ведь усердным практиком был.

— У него крыша съехала, а мы тут при чем?

— В предсмертной практике пхова йогин выпускает сознание через макушку, точно ракету, пытаясь попасть в Чистый Мир. А наш перехватывает его на пути, как бы подменяя дорожные знаки. Одним остановка идет только на пользу, они добиваются прогресса и здесь. Вторым нужна поддержка, которую получили бы в мирах Сухкавати. А здесь ее нет. Разочарованные регрессом, бедняги соблазняются темными силами и падают в ад.

— Так всегда и везде. Слабость — вина только их! — выпалил я, словно являясь венцом добродетели. Вот ведь глупец…

— Это не слабость, а особенность пути, к которому мы расположены. Он у всех разный, потому что разные мы. То, что походит тебе, погубит другого. Спринтер не стайер, и не способен бежать марафон. Представь заправленную топливом ракету. Кончилось топливо в первой ступени, включается двигатель второй, потом третьей, но они не у всех. Разгона не хватит, их с пустым баком тянет к земле.

— Да понял я, понял! Вот и меня запускай! Что надо делать? Давай, говори! — поторопил Гейлу я. Чем угодно займусь, лишь бы с ней рядом. А там уж посмотрим. Кай наверняка всё делал не так.

— В том-то и дело, что ничего, — решилась она, наконец. — Сядь и дыши. Глаза открыты, слушай и чувствуй, как воздух идет через нос.

— А ничего, что рядом три трупа? — я опасливо покосился на них.

— Они как-то мешают?

— Ну… нет.

— Тогда просто дыши и смотри. Наблюдай. Ничего кроме этого. Вот и весь фокус.

Глава 20

Эта поездка с самого начала пошла через жопу. Рейсовый (да, теперь они есть!) турецкий автобус «Пенза-Стамбул» сломался на трассе через час после того, как мы в него сели. Не успели даже бухнуть. Соляра, похоже, не та. Ослиной мочой, видимо, традиционно у нас разбавляют, вот и подвел нежный иностранный мотор.

С неприспособленными к постсоветской реальности турками тут всегда приключения. То кто-то подсядет и, щедро напоив клофелином всю группу, сойдет в первом райцентре, собрав кошельки. То вообще в лес загонят автобус и ограбят, раздев всех до трусов. Меня, к счастью, чаша сия миновала, но и так геморрой. Пришлось возвращаться и откладывать новый поход.

Раньше бы, наверно, расстроился, а сейчас всё равно. Когда у тебя нет товара, продают конкуренты, но уже как-то плевать. Я словно жил по инерции, готовясь к другому. Кай вместо меня с делами неплохо справлялся. Крови тут ему, видно, хватало. Главное, чтоб не убивал никого, а то ведь посадят. В прошлый раз я провел целый месяц у Гейлы, и хотелось вернуться как можно быстрее.

Как она объяснила, держать там меня долго нельзя. Кайю надо работать. Он одержим своей миссией, а Баал-Брит вновь подозревает его в «краже грехов». Меня вызывают, чтобы там убедились — новый Жнец слишком туп для подобных афер. Тысячеликому может противостоять лишь настоящий герой. Шварц тот же, к примеру. А я таким не был.

Пока с этим надо смириться. Успокаивало лишь то, что когда-то им стану. И в моем будущем всё будет не так. Мне нужна только Гейла, а не утопии Кайя. С Тысячеликим пусть борется другой Дон Кихот. Думаю, такие миры-паразиты всегда были и будут. Разрушь этот, появится что-то еще. Такова природа вещей. И неважно, какие будут мотивы.

Но сейчас мне приходится жить по законам этого мира. Скорей, по понятиям. Другого ведь нет. Пока мы собирали в Стамбул новую группу, вышел «закон» о декларировании на границе валюты. Всё вроде понятно, вот только в наш вагон таможня вообще не пришла. Спали, наверно. В итоге мы с Ванькой вкатились на Украину с незадекларируемой пачкой валюты. Это двадцать кусков на двоих. Огромная сумма.

— Что делаем, Вань? — спросил я, вглядываясь в уплывавшие во тьму фонари.

— Чо, в первый раз что ль? — хмыкнул легкомысленно он. — Все ж наши так едут, не мы же одни.

— У них Вань, таких денег нет. С трешкой тоже бы не загнался. А так…

— Да забей! Тут еще даже не в курсе. Это ж паром.

Но