– …И вы, конечно, помните, что кому больше дано, с того, естественно, больше и спросится…

Почти ни одной законченной картины, сплошные наброски. Вот вам и настойчивость! Хотя… жанровые сценки, интересно. Юноши в полосатых шарфах, о чём-то отчаянно спорят. Живые лица, верно схваченные жесты. У доски темноволосый парень с нашивкой капитана сборной на рукаве – что-то чертит, обернувшись к спорщикам. Акцент на глаза… на кудрявые спутанные волосы… гибкую фигуру… Очень живой, очень удачный набросок!

– …В вашем возрасте я ценил средства, вложенные в моё образование…

Мартин подошёл поближе, пытаясь вспомнить…

Рисунок сделан лёгкими воздушными штрихами. Что-то в летящем, струящемся облике кажется ему знакомым.

– Кто это? – тихо спросил он, обернувшись к Карлу.

– Не знаю. Какой-то сокурсник отца.

– …И этот урок пойдёт вам на пользу, – поставил жирную точку сэр Риган. – А что касается этого юноши… Вот вам пример того, чего следует избегать. Был капитаном сборной – вроде тебя, Мартин. Подавал большие надежды. А что из него вышло? Как говорится, «не в свои сани»…

Последние слова Риган-старший пробормотал едва слышно, про себя.

– Надеюсь, вы всё поняли, сэ-э-эры?

Наконец за Мелвином Риганом захлопнулась дверь, и друзья вздохнули с облегчением.

– Просто он сегодня не в духе, – заступился за отца Карл. – Не знаю, что на него нашло?

Мартин не слушал. Он и сам не понимал, почему, глядя на размытый рисунок, он вспомнил ту девочку из Волочка. Неожиданная девочка! Играючи справилась с задачей, которую сам Мартин (он честно себе в этом признался) вот так, с ходу, за минуту, вряд ли смог бы решить.

– Откуда я могу его знать? Очень знакомое…

Мартин хотел сказать «лицо», но запнулся, потому что имел в виду что-то другое: облик, взгляд, поворот головы…

– А, это? Ерунда! Ты его сто раз видел в Галерее капитанов. Я тоже сначала мучился. Потом сообразил. На него ещё этот парень чем-то смахивает – ну, наш новый «брат», Арон. Просто как родственники!

Мартин покачал головой:

– При чём тут Арон? Слушай, а может, она из Ньютона?

– Кто?

– Та девочка из Волочка. Бекки или как там её? – Мартин не забыл имя, но предпочёл представить дело так, будто вспомнил про ту встречу случайно, к слову.

– Может, попробовать дать объявление в «Вестях»?

Карл покрутил пальцем у виска.

– Забудь об этом! «За три дня до полуфинала!..» – прогудел он голосом Ригана-старшего. – И потом, у нас уже есть Эмма! Вот напишем в понедельник полуфинальную – и займёмся её математическим образованием. Идёт?

Пятница. Три дня до полуфинала

В пятницу Стив посоветовал больше ничего не делать.

– Освободите мозги. Полуфинал – это четыре с половиной часа сплошной математики. Нужна энергия, много энергии. Так что я вам очень советую в выходные устроить выходные. Прогулки, гимнастика, танцы.

– А в «Кривой угол» можно заглянуть? – заинтересовался Бард. – Только мне нужно письменное разрешение, а то родичи денег не дадут.

– В «Кривой угол» не советую, – не принял шутки Стив. – Но если потребуется письменное разрешение на отдых, то пожалуйста. Я серьёзно. Родители не понимают, что сейчас опаснее перезаниматься, чем недозаниматься.

Только тут Бекки осознала, что до полуфинала действительно осталось три дня. Даже два, потому что пятница наполовину прошла. Наверное, Стив прав: никакого смысла торчать допоздна в читальном зале. Ну решит она ещё несколько задач, на которые ссылался профессор Браун… Но Браун и сам не знает, что им предложат! Даже Стив не знает, потому что он не составитель.

Бекки никогда не уходила из академии так рано. А тут выбежала среди дня на крутое крыльцо – и зажмурилась. Сияло всё: небо, солнце, золотые листья, летящие с облаков!

Бард тоже запрокинул голову и мурлыкал что-то себе под нос.

У ворот болельщицы (в основном старшеклассницы) окружили Краммера с Риганом и со всех сторон совали им блокнотики, открытки и тетрадки, украшенные розочками. Галантно улыбаясь, «звёзды» добросовестно расписывались под розочками, добавляя от широты души всякие короткие глупости вроде: «Лилечке от Мартина Краммера», «Милой Марте от Карла Ригана».

Неожиданно рядом с Бекки оказалась девчурка с синими, как небо, глазами и пунцовыми щеками.

– Вот… пожалуйста… – пискнула девочка.

Бекки даже не поняла сначала, что ей нужно. Какой-то альбом…

А вот Бард сразу сообразил, в чём дело. Вытащил из кармана модную авторучку с золотым пером и вручил её Бекки:

– Расписывайся, братишка.

– А почему я?.. Может, лучше Краммер? Или вон Риган…

– Я буду за вас болеть. – Девчушка ещё пуще залилась краской, но не отступила. – И моя кузина тоже. Мы хотим, чтобы вы победили.

– Спасибо… – растерялась Бекки, смущённо улыбнулась девочке и начертила замысловатую завитушку.

Суббота. Два дня до…

С утра в аудиторию вместе с преподавателем вошёл ректор. Бекки его видела всего один раз, но запомнила. Ректор торжественно поздравил всех, благополучно добравшихся до полуфинала. В основном это были «полосатики», восемнадцать человек. Из «прочих» кроме Бекки уцелели Дон с Коротышом и тринадцатилетний вундеркинд из ньютонской гимназии. Стив к малолетке относился с симпатией: парень явно одарённый, с «признаками гениальности», но к концу он выдохся и почти перестал заниматься. А ещё в списке оказались – уж как они удержались, неизвестно! – трое провинциалов. Подобно Арону Кроссу, им не хватало базовой подготовки. Арон Кросс это понял и сам ушёл, а эти ещё на что-то надеялись.

– Таким образом, – подвёл итог ректор, – к полуфиналу допущено двадцать пять человек. Предупреждаю: работа сложная. За каждый верный ответ начисляется одно очко. Чтобы выйти в финал, вы должны набрать девяносто процентов (минимум) за предложенные сто заданий. Те, кто пройдёт через это сито, займут места согласно количеству набранных баллов.

Ректор обвёл глазами притихшую аудиторию:

– Может, есть вопросы?

Вопросов не было. Через два дня всё будет ясно.

– И последнее, – вспомнил ректор. – Работа пишется анонимно. Только код – никаких имён, значков или намёков на авторство. На следующий день после полуфинала мы вывесим список номеров-победителей. Только после того, как вы предъявите медальон с кодом, ваше настоящее имя будет официально внесено в команду финалистов.

Суббота. Вечер. Полтора дня…

Они расстались на Рыночной площади. Дон отправился домой, а Бекки решила пошататься по рынку, который всегда притягивал её карнавальной пестротой.

Вон толстая тётка в малиновом платке кудахчет над корзиной с пирогами: