На стрельбище. Предложение начальника Центра по планируемому каравану в район уезда Суруби. Отъезд Хекматияра в свою резиденцию.

Всю дорогу до Пешавара Хекматияр молчал, по полочкам раскладывал в голове итоги совещания и беседу с генералом Юсуфом. В просторном джипе было уютно, работал кондиционер. На подъезде к Пешавару, на повороте в один из Центров подготовки моджахедов, его уже ждали два пикапа «Тайота» (любимое средство передвижения воинов джихада). Из первой машины вышли двое вооружённых людей, поприветствовали его и по-военному чётко доложили. В ответ он кивнул, не выходя из машины, затем вереница автомобилей последовала к Центру подготовки.

На пути показался лагерь беженцев. Уже к началу 1980-х годов в Пакистане проживало более трёх с половиной миллионов беженцев из Афганистана. Под благовидным предлогом помощи этим людям работали различные фонды. Но беженцам в лучшем случае доставалось не более десяти процентов от объёмов их финансирования. Всё остальное уходило на подбор будущих «борцов за веру» из числа беженцев и обеспечение вооружённой борьбы душманов против афганских правительственных войск и контингента Советской Армии.

Хекматияр через окно машины снисходительно посмотрел на группу женщин-беженцев, переходивших с детьми дорогу. Всматриваясь в их одежды и открытые лица, он вспомнил, как когда-то ещё в начале семидесятых годов лично плескал кислотой в лица женщин, осмелившихся появиться на улицах без чадры и хиджаба. Наконец показался контрольно-пропускной пункт, возле которого застыл по стойке смирно вооружённый охранник. Отдав воинскую честь, он поднял шлагбаум. Подъехав к штабу и выйдя из машины, Хекматияр поздоровался со старшим группы пакистанских военных инструкторов и, не заходя в штаб, отдал указание начальнику Центра Саиду Ашрафу, которого знал давно как исполнительного и жёсткого полевого командира. После тяжёлого ранения, полученного им в Афганистане, Хекматияр лично назначил Ашрафа начальником Центра подготовки моджахедов.

— Проведите меня на склад с оружием и боеприпасами, — отдал ему распоряжение Хекматияр.

— Есть! — ответил начальник Центра, и все направились на склад, который был сооружён по обычным гражданским меркам и не соответствовал требованиям хранения вооружения и боеприпасов.

На складе застали управляющего и его помощника, которые сидели на противотанковых минах и, смеясь, на открытом огне готовили обед. Увидев столь высокого начальника, они вскочили, наспех затушив огонь, вытянулись перед Хекматияром. Гульбеддин Хекматияр весь позеленел от злости. Было видно, что в груди его бушевал настоящий вулкан, глаза сверкали и ноздри раздувались. Он готов был, как дикий зверь, растерзать бестолкового управляющего складом и его помощника, но при этом сдерживал себя, не терял самообладания.

— У вас что, и на других складах, которые расположены недалеко от города, оружие хранится без соблюдения мер безопасности? — в гневе спросил стоящего рядом с начальником Центра руководителя службы складов из руководства ИПА, который вместе с ним присутствовал на совещании в Исламабаде.

— Нет надлежащих условий. Я давно просил средства на переоборудование складов. Что в моих силах, я исправлю, — ответил руководитель службы складов.

— А с этими уродами что будешь делать? — добавил тихо Хекматияр, указывая на пожилого, с седой бородой и совсем ещё юного моджахедов.

— Этих с первой партией выпускников отправляю в Афганистан, — ответил начальник Центра Саид Ашраф. Ничего не ответив, Хекматияр вышел из помещения. Уже на выходе, повернувшись к руководителю службы складов, он жёстко произнес:

— На усовершенствование я выделю средства, но на территории складов должно быть минимальное количество оружия и боеприпасов. По мере поступления оружия сразу готовить караваны для их отправки в Афганистан! Оно нужно там. А сейчас давайте посмотрим вьючных животных.

Все направились к загону, где находились верблюды и лошади.

— Сколько животных сейчас в наличии? — спросил Хекматияр.

— К сожалению, не много. Вот эти уцелели из последних трёх караванов. Вернулись не все: мулов мы оставили там, а половина верблюдов, лошадей не выдержали нагрузки, многие погибли вместе с погонщиками при обстрелах. Вот сейчас еле-еле на один караван осталось.

— Не беспокойтесь, Аллах Велик, и он поможет нам. На днях прибудет большая партия животных, — ответил Хекматияр и, отведя начальника Центра в сторону, сказал ему:

— В ближайшее время необходимо подготовить один особый караван. Его очень ждут в Кабуле, а отправить надо в провинцию Кабул под Суруби к Абдул Хаку. Ты с ним вместе начинал, когда мы с Даудом воевали, поэтому местность хорошо сам знаешь. Надо подобрать лучших моджахедов, подготовить их, а погонщиков набрать из местных. Наши вербовщики есть во всех лагерях беженцев.

Вербовщики Гульбеддина Хекматияра были во всех многочисленных лагерях беженцев и работали круглосуточно, поэтому дефицита в пушечном мясе борцов за веру не было. Вместо погибших отряды Хекматияра, как и других исламских партий и движений, быстро пополнялись новыми боевиками. Сам лидер Исламской партии Афганистана, являясь непомерно честолюбивым, жёстким, а часто и свирепым человеком, великолепно пользовался политикой «кнута и пряника». Он повергал одних в прах, не считаясь с их авторитетом и заслугами, других возносил и приближал к своей особе.

— Кого порекомендуешь начальником каравана на Кабул? — мягко, по-дружески спросил у начальника Центра Хекматияр.

— Не беспокойтесь, всё будет исполнено, как положено, — заверил Хекматияра начальник Центра. — Начальником каравана предлагаю Хабибулу. Вы его знаете.

Хекматияр задумался и вспомнил этого смелого, энергичного, уверенного в себе, но жесткого и беспощадного, любившего применять самые изощрённые средневековые пытки ко всем врагам и неугодным для джихада людям. Это был опытный моджахед. Он водил караваны ещё при президенте Дауде с самого начала становления как лидера самого Хекматияра. Лидер ИПА симпатизировал обоим. Они всегда умели приноровиться к его настроению и никогда ни в чём не возражали, поэтому он не стал возражать выбору начальника Центра.

Хабибуло на начальника каравана подходил, и Хекматияр остался доволен, но всё-таки твёрдо сказал Саиду Ашрафу:

— Но учти! Я не пожалею и Хабибулу, если — не дай Аллах! — что-то случится с караваном. А сейчас проедем на стрельбище.

Подъехав к учебному полигону, расположенному в небольшой долине у гор, где у Хекматияра был оборудован свой наблюдательный пункт, он внимательно стал наблюдать в бинокль за подготовкой моджахедов. Среди них были и совсем молодые юноши, на которых возлагалась большая надежда. Американские и пакистанские инструкторы старались обучить их азам стрелковой подготовки и сапёрному делу.

Подготовкой моджахедов Хекматияр тоже остался доволен. Ободрённый увиденным, он одобрительно кивнул головой и с улыбкой на лице кратко сказал начальнику Центра:

— Хаер[12].

В ответ тот произнёс:

— Ис-саляму алеком[13]!

Затем по-военному отдал честь.

Сев в машину, Хекматияр в сопровождении своих телохранителей и свиты уехал в штаб-квартиру в Пешеваре. Этот пакистанский город служил центром всех