я даже попробовал почаще следовать советам мозгового помощника. В некоторой степени мне даже льстило, что Свете по нраву мои знаки внимания. Всё шло хорошо до момента, пока СЕКАЧ не предложил мне однажды поцеловать её прямо в губы. Глупо улыбаясь и смотря Свете в глаза, я гневно одёрнул СЕКАЧа:

«Окстись, железка. Ишь чего удумал! Гадина ты. Знал я, что верить тебе нельзя».

«Извините, товарищ Чудов. Похоже, что модуль дал определённый сбой».

«Юлишь, железка? Это хорошо, значит, у тебя есть совесть. Довольно испытаний, хватит с меня романтики».

На том и порешили. Вот когда Света станет человеком, вот тогда и будет место для всех тех телодвижений и той самой романтики.

Вечером субботы второго месяца моего пребывания в мире снов я с превеликим интересом, как и всегда, слушал сводку Министерства Обороны. Свете было не особо интересно – она женщина несведущая, для неё сводки мало что говорят. Бессмертным голосом той войны являлся горячо любимый народом диктор Василий Николаевич Чернов. Обладая высоким ораторским мастерством, он приковывал внимание миллиардов людей к телеэкранам и доводил до народа положение дел на фронтах. Среди множества данных мне запомнилось следующее:

– Слаженными действиями бойцов Восемнадцатой Гвардейской дивизии имени Александра Васильевича Суворова под командованием Гвардии полковника Спицына на планете Полевая-восемь была полностью уничтожена элитная десантная дивизия вооружённых сил КЧС «Чёрный дракон». Потери противника в течение недели составили восемь тысяч двести сорок один солдат убитыми, сто двадцать два вражеских солдата пленены…

– Слушай, Свет, – обратился я к драконице, – а ведь дракон ещё со времён Земли – существо межнациональное.

– Ну и что? – спросила Света и устремила взгляд в экран, где русские солдаты как раз показывали захваченное вражеское знамя с изображённой на нём чёрной головой скалившего зубы хищного мифического дракона. – Это ты вот этого урода называешь драконом?

– Так похож ведь.

– Да мало ли, что похож. Ты хотя бы раз видел, чтобы русский дракон на любых картинках и флагах скалил зубы? Нет? Зато уж наверняка видел, каким взглядом он обладает – взглядом благородной ярости, направленной на врага нашего.

– Допустим, – я весь превратился в слух. – Очень интересно, развивай мысль.

– Тогда слушай, дорогой мой. Вот эта рожа на флаге… Да что мне на телевизор показывать, давай я тебе копию сделаю, – спустя секунду в руках Светы появилась точная реплика вражеского знамени, такая же грязная и немного порванная. – Вот эта рожа, значит, на флаге – это символ агрессии и грабежа. Знаешь ведь, что делали западноевропейские драконы в лучшие свои времена? Верно – сжигали деревни, совершали массовые убийства, похищали высокопоставленных личностей, приходилось их целыми отрядами освобождать. В драконах тогдашних не было благородства, однако они были крайне консервативны, умны и расчётливы. Кроме того, будучи способны обращаться в человека, эти мерзавцы были большими развратниками – драконы-мужчины похищали женщин, а драконицы-женщины – мужчин. Драконы своим тёмным семенем оскверняли женщин и заставляли рождать своих злых потомков, что обычно приводило к смерти «матери». То же самое и с драконицами, отличие лишь в том, что женщина-дракон относилась к своему «любовнику» мягче, обрабатывала его, заставляла слепо любить её и верить ей беспрекословно. Могла даже убедить его поставить себя у руля власти, чтоб вершить вместе с ним чужие судьбы. Столь же злые потомки рождались и от человеческого семени, совмещённого с яйцом драконицы. Первая половина-то всё равно принадлежала драконьему роду.

– Мне Евгений рассказывал, что в своё время Змей Горыныч тоже похищал женщин и разбавлял их кровь своей. Вот только, с его слов, делалось это не ради власти, а ради укрепления человеческих тел.

– Да, но Евгений не сказал тебе о том, что Горыныч всё-таки иногда позволял себе фривольничать. Притворялся каким-нибудь торговцем, влюблял в себя какую-нибудь женщину и оставлял ей потомка. Через некоторое время он похищал ребёнка-полукровку уже в обличии чудовища и воспитывал его самостоятельно. Некоторые так и остались на Земле навсегда, но большинство живёт среди нас.

– Чудно. Но не помню такого в былинах.

– Наверняка затерялись в веках. Я не выдумываю, Евгений сам мне рассказывал. Он-то всё помнит.

– Хорошо, Свет, экскурсию в историю ты мне провела. Что со знаменем-то?

– А про эту половую тряпку проклятых мерзавцев я тебе вот что скажу. Любимый мой папа много рассказывал мне про то, как западные пропагандисты извратили большинство образов, включая образ дракона. Он и так был черен, как смерть, так ему ещё и приписали то, чего драконы даже под страхом смерти никогда бы не совершили. Поговаривают, они к тому моменту уже вымерли, иначе людей постигла бы кара. Они были негодяи и враги человечества, однако опуститься до уровня извращенцев они бы себе не позволили. Пытаясь сделать образ западного дракона – суть образ убийцы, похитителя и насильника – приемлемым, они поставили себя на одну ступень с ним…

«Я подтверждаю эти слова, товарищ Чудов, – сказал СЕКАЧ. – Мои архивные данные тоже говорят об этом. Опошление образов касалось почти всего, до чего враг мог дотянуться. Третья мировая некоторым образом искоренила это».

«Спасибо, СЕКАЧ, – сказал я. – Тяжёлые были времена, я понимаю».

«Так и было».

Эти слова прозвучали неожиданно твёрдо, нехарактерно для робота. Но тогда я на это не обратил особого внимания.

– И вот эта тряпка, дорогой мой Витя, – продолжала Света, – лишь знак того, что они привержены идее убивать, сжигать и осквернять. Этот «дракон» – не дракон. Это – агрессивная ящерица, возомнившая себя вершителем судеб, вестник смерти, открывающий пасть лишь чтобы изрыгнуть из себя струю пламени и спалить заживо. Бывало, такие гады и в Россию залетали. Именно таких славные герои и побеждали, ошибочно считая, что всякая подобная гадина – это Змей Горыныч…

В голосе драконицы было много эмоций, но она хорошо соблюдала баланс, не давя мне на нервы. Похоже, что ныне выговариваемое копилось внутри неё долгое время.

– Посмотри на меня, Витя. Вспомни Евгения и Владимира, их помощников. Вспомни, какая у нас чешуя – белая, зелёная, красная. Белый – благородство, зелёный – цветение, красный – кровь. Мы, русские драконы, не сжираем людей заживо, а защищаем их, не даём в обиду. Мы не сжигаем деревень, а разжигаем пламя в сердцах людских, чтобы они совершали подвиги. Мы не совращаем людей, а просим искренне возлюбить ближнего своего. Мы впитали в себя всё человеческое и по праву можем называть себя человечными.