Владька, словно барометр, почувствовав перемену настроения, перестал горланить и сейчас лишь просительно хныкал.

В кабинете главврача, куда нас провели всей толпой в ожидании Станишевских, я потянула Влада за рукав и жалобно попросила.

- Я отвернусь, а ты посмотри, чтоб никто к нам близко не подходил. Я боюсь до ужаса.

Влад усмехнулся и загородил нас широкой спиной, а я, мигом забыв обо всех несчастьях, достала из лифчика грудь, до боли налитую молоком. И увидев, как мой малыш, проявив мгновенную заинтересованность, открыл рот в поисках соска, я чуть не умерла от счастья. Этот миг был настольно пронзительно радостным, что я не удержалась и опять заревела. От восторга и от страха - я ведь могла никогда в жизни не увидеть, как моя крошка жадно сосет грудь и причмокивает, смешно морщась от удовольствия.

Но не успела я насладиться первым в нашей жизни кормлением, как прилетела Нора, словно ведьма на помеле.

По ее лицу пробегали судороги. Очевидно, ей уже по дороге обрисовали картину. Следом подтянулся тот толстяк, которому я сейчас жутко хотела вцепиться в его мерзкую лоснящуюся морду.

Нора хотела сорваться на крик, но увидев нацеленное жало камеры, снова, как хамелеон, придала лицу вежливую приветливость.

- Выключите камеру немедленно. Я запрещаю снимать себя, - привычно скомандовала она.

- А мы снимаем не вас, а девушку, у которой обманным путем вы собирались отнять ребенка.

- Георгий Сергеевич! Потрудитесь объяснить господам, что они грубо нарушают законодательство и если сейчас же этот балаган не прекратится, вы лишитесь лицензии и ваш элитный роддом превратится в богадельню, - следующая пуля полетела в главврача.

- Элеонора Эдуардовна. При все уважении к вам, конфиденциальность уже нарушена, и если мы не уладим этот конфликт, то с моей карьерой и вашей репутацией можно будет распрощаться. Я уверен, что отснятый материал об отчаявшейся мамочке, которая собиралась выброситься с ребенком из окна, обвиняя вас, уже передан коллегам наших гостей и те ждут отмашки, чтоб запустить в интернет. И это особенно неприятно, учитывая, что ваш муж выдвинул свою кандидатуру на выборы депутатов.

Нора слилась с цветом роскошной серебристой норки, накинутой на плечи. Но ее выдержке может позавидовать и дрессировщик тигров. Она тут же взяла себя в руки.

- Рина, детка, - снова с языка закапал мед. - Зачем же такие крайности. Я думала, ты видела, что подписываешь. Это же все формальности, чтоб ребенок получил

законное наследство отца. И если у тебя возникли вопросы, почему ты не позвонила мне? Мы бы по-хорошему все уладили!

- Ничего мне от вас не нужно! Я хочу забыть о вашем существовании! Вместе с наследством! - Я опять была на грани истерики. - А насчет улаживаний, да! Вы прямо кудесница! Так уладили, что выгнали меня взашей, не дав с Никитой объясниться!

До сегодняшнего дня катавшийся, как сыр в масле, Георгий Сергеевич нервно вытирал пот со лба.

Ссориться с богатой дамой он, конечно, не хотел, но своя рубашка ближе к телу, и чтобы быстрей исчерпать этот нервирующий инцидент, принял решение, единственно возможное, чтоб не пострадала репутация роддома.

- Я считаю, что при сложившихся обстоятельствах, мы должны аннулировать отказные документы. Если вы будете настаивать на своем, я буду вынужден заявить, что меня ввели в заблуждение, и отказ подписан был под давлением. При всем уважении.

Нора протянула руку, и нотариус, вынув из папки бумагу, отдал ей.

Та демонстративно порвала документ, сохраняя предельное спокойствие, и лишь легкое подергивание века выдавало душевное напряжение.

- Итак, господа,- обратилась она к журналистам. - Я понимаю, что любой труд должен быть оплачен, и раз вы уже проделали его, я предлагаю достойную компенсацию за отсутствие сенсации в прессе.

Предложение было воспринято одобрительно, и Нора со своим подданным удалилась.

- Черепашка, я думаю, вас нужно забрать отсюда? - Влад вопросительно посмотрел на меня.

- Конечно! - от радости и облегчения я чувствовала себя слегка пришибленной и поэтому туго соображающей. Словно весь запас энергии израсходовался на мой отчаянный поступок.

Получив выписку и вещи, я Владьку так и забрала в больничном одеяле. И мстительно усмехнулась - никто счет за испорченное имущество не предъявил.

- Будете фотографироваться возле стенда? На память о выписке? - вручавшая выписку медсестра одарила самой радушной улыбкой, чуть рот не порвала. - Для девочек розовый фон, для мальчиков - голубой. Надпись «Я родился в роддоме...»

- Нет- нет!! Я его и так никогда в жизни не забуду! - перебила я, отчаянно замотав головой, и чуть ли не бегом бросилась на выход. Прыгнув в машину к Владу, я перевела дух.

- Давай только в аптеку заедем, а то у меня ни памперсов, ни пеленок нет.

И тут меня накрыла волна стыда - Влад меня спас, поднял на уши много людей, а я еще командую.

- Извини, что я тебя эксплуатирую, я бы могла на такси добраться.

- Куда?

- Домой! Ну в смысле на квартиру, - промямлила я.

- Я думал, мы едем ко мне, - Влад удивленно посмотрел на меня. - Кто тебе помогать будет?! У меня домработница.

- Нет-нет!!! Ты что! Я и так не знаю, как с тобой рассчитаюсь. Даже торт не испекла обещанный за вызволение из полиции.

- Ну, значит, карма у меня такая - вызволять тебя. Так что я у тебя как персональный рыцарь, поэтому не надо со мной рассчитываться. Если честно, то я подумал, может, ты, правда, переедешь ко мне? Глаша будет еду готовить, помогать с ребенком, а ты мне будешь блинчики печь? За несколько лет так долг и отобьешь. Хотя, не исключено, что ты опять куда -нибудь не встрянешь. - Влад насмешливо улыбнулся, но глаза оставались серьезными.

- Ты шутишь? - я чувствовала, что мое бедное сознание уже предельно перегружено.

- Я серьезными вещами не шучу. Я что, не могу помочь девушке.? - он смял конец фразы, который можно было толковать по-разному. Даже в своем размотанном в хлам состоянии мне бы хотелось, чтоб продолжение было - девушке, которая мне нравится.. Но возможен и вариант - девушке друга. Я не стала прояснять.

- Большое тебе спасибо за все! Честно-честно! Я отработаю. Но я не могу принять твое предложение. Меня на квартиру.

- Ты что, до сих пор Никиту любишь? - Влад задает вопрос деланно равнодушным тоном, но я чувствую, как он внутренне напрягся. - Сейчас, конечно, не лучшее время для таких разговоров, но знаешь, как бывает - не спросишь вовремя или не скажешь нужные слова, а их скажет кто-то другой. И тебе останется только локти кусать и злиться на себя.

Нет, сегодняшний день точно меня доведет до отключки. Не успел пройти только что пережитый стресс, как меня настигает вторая волна.