- Рин, ты прости.. Я ничего плохого не хотела. И показалось прикольным поработать подручным Купидона, - извинялась Женька, однако на ее лице искреннего раскаяния не было видно. - Ну ты если что, звони, помогу.

- Ладно, что получилось, то получилось. Что теперь?!

- Ну я пойду тогда...

- Давай провожу, - Влад поднялся, очевидно, намереваясь убедиться, что Женька не передумала уходить.

Странное дело, ее поступок сейчас казался каким -то по детски смешным. У меня есть Владька, месяцы с Никитой тоже не прошли зря. Я была счастлива. Реализовала свои потребности, узнала другую жизнь, которой в своем кафе мне не видать бы, как собственных ушей. И.. если бы вдруг у нас с Владом тогда бы начались отношения -результат был бы тот же. Только было бы в разы больней.

Влад не Никита. Он подчиняет, покоряет, он бы точно заставил меня забыть обо всем мире и жил бы в каждой моей клеточке. И если бы я вынуждена была вот так, как из жизни Никиты уйти, покинуть Влада, я не представляю, что со мной бы тогда было.

Так что жизнь просто все расставила на свои места, уберегла меня от большей боли.

Хлопнула дверь, и Влад вернулся.

- Черепашка, помнишь, о чем мы начали разговор, пока не поругались?

- Мы много о чем говорили, - осторожничаю я. Хотя помню прекрасно, о чем шла речь.

- Еще чай будешь? - я выпрыгиваю из-за стола, потому что понимаю - начинаю краснеть и сейчас выдам себя с потрохами.

- Переезжай ко мне. Я тебе уже объяснил все плюсы.

- Влад, я же тебе сказала - спасибо, я и так тебе должна. Вот теперь у нас все точно все хорошо - кроватка , коляска, одежка. Квартира проплачена. Я заработаю нам на жизнь.

- Я тебе не гуманитарную помощь предлагаю, - Влад нервничал. Очевидно, выяснять отношения - это не его сильная сторона. - Ты мне давно нравишься. Я был зол на тебя, пытался себя убедить, что презираю. Но тебе при каждой нашей встрече удавалось разрушить ту броню, которую я пытался нарастить. С Никитой мы никогда не беседовали о тебе. Не знаю, как он к тебе относился, но если поддался на уговоры Норы, значит, не так ты была ему дорога. Я хочу быть с тобой. Оберегать тебя, следить, чтоб ты опять никуда не встряла. Как я тебя из полиции выручал - до сих пор в мелочах помню. Ну, согласна?

Влад подошел ко мне настолько близко, что мое дыхание сплелось с его. Губы, находящиеся на расстоянии поцелуя, повелевали, притягивали, и я едва удерживалась, чтобы не потянуться к ним, как к супермощному магниту. Мне казалось, что я слышу стук его сердца, и мое, подстраиваясь, тоже забилось в унисон. Нас разделяла какая-то невидимая черта, которая однако не мешала мне безвозвратно тонуть в желании -желании раствориться в его объятиях. Не тех целомудренных, которыми он успокаивал и согревал меня в больнице. А в страстных, обжигающих, покоряющих. В объятиях любимого мужчины. Темные , почти черные глаза выворачивали душу, заставляя сказать «Конечно, согласна».

- Нет, Влад. Я не могу наступить на те же грабли дважды. Если у родителей Никиты я появилась провинциальной простушкой, голодранкой и недоучкой, то сейчас минусы увеличились во много раз. У меня уже нет тех плюсов, которые давали возможность ему защищать меня. Я не девственница, не наивная и восторженная. Я безработная мать-одиночка, по-прежнему голодранка, с подорванной верой в людей и негативным жизненным опытом. Как сказала Нора, дурная наследственность. И это пропасть. Я не хочу, чтоб тебе было стыдно за меня. Я не хочу, чтоб ты однажды пожалел, что подобрал меня. Я этого не вынесу. Я буду ко всем праздникам печь для тебя торты. Благодарить тебя и .., - выкрутив руки своей душе, я замолчала, потому что дальше говорить помешал комок в горле. Еще немного - и я разревусь. Но я сказала то, что должна была сказать.

Понятно, что Влад не из тех, кого нужно долго просить. Скррипнув зубами, он молча развернулся и вышел. А я готова была утонуть в собственном горе. Но громкий рев моего голодного мужчины не позволил это сделать.

Незаметно пролетели несколько месяцев, и на смену угрюмой сырости и слякоти пришло долгожданное солнышко и тепло. Я не бедствовала. Во-первых, к моим клиентам добавились новые, и времени, чтоб растравливать душевные раны у меня практически не было. Периодически приходил Влад, приносил кучу вкусняшек, игрушки, памперсы. И когда я первый раз попыталась запротестовать, он, как всегда, коротко и доходчиво поставил меня на место.

- Я не тебе. Я своему тезке. Раз. Сыну друга. Два. Будущему крестнику. Три.

- А еду? Влад! Я сама зарабатываю на еду!

- Я не знаю, сколько ты зарабатываешь, но не хочу, чтоб ты на ней экономила. Малышу нужно молоко и здоровая, полная сил мама.

Жизнь вошла в какую -то устоявшуюся колею, без взлетов и падений. Просто жизнь, с тихими маленькими радостями.

Но однажды все изменилось. Заглянув в пакет, увидела, что памперсы на исходе. Засунув Владьку в «кенгурушку», я отправилась в магазин. Залипнув в отделе детской гигиены, я придирчиво рассматривала полки. Мне это доставляло огромное удовольствие и все, что могло пригодиться сынишке, вызывало у меня детский восторг.

- Девушка, извините. Вы в рекламе не снимались?

Я оторвала глаза, не совсем сообразив, чего от меня хотят.

- У вас такое одухотворенное лицо, что невозможно пройти мимо. Я как раз ищу модель для рекламной страницы журнала «Мой малыш». Разрешите несколько кадров сделать? Я уверен, главный одобрит сразу же.

Очевидно, все фотографы, ну те, которые занимаются этим не только для заработка, но и для души, умеют делать шедевры на ровном месте. Я тут же вспомнила шикарную

фотосессию, которую делал Макс, и невольно улыбнулась. И тут же эту улыбку поймал объектив.

- Меня зовут Артемий. Можно Артем.

- Ариадна. Для слабонервных просто Рина.

Глянув на отснятые кадры, Артем едва не захлебнулся слюной и захлопал в ладоши, как ребенок.

- Риночка- Ариадночка! Мы можем приступать к съемкам хоть сейчас. Даже если вдруг главный внезапно ослепнет и не увидит то, что вижу я, мы найдем другой журнал. Девочка, ты рождена стать моделью.

- Ну какая из меня модель! Это долгие месяцы упорной работы - улыбки, взгляд, поворот головы.

- Самая востребованная и хорошо оплачиваемая модель. Извини, детка, за правду, но в качестве вешалки на рекламу платьев я тебя не возьму. Не потому, что у тебя чуть-чуть не худенькая попа. Там акцент на одежду, поэтому часто в модели берут с такими лицами, что заикаться начнешь. Нам в журнале нужна атмосфера. Ты живая и такая естественная в свой любви к малышу, что просто светишься. Это видно и на камере. Эмоции, которые ты транслируешь, их невозможно сыграть. Камера - она ж как живая. Поэтому я сразу отбраковываю тех, у кого в голове только калькулятор.для подсчитывания гонораров. А ты искренняя и ужасно фотогеничная. Так что, детка, у тебя нет возможности избежать славы и успеха. Это говорю тебе я, сам Артемий Новицкий!