Анита любила высокие здания, построенные ещё в Советском Союзе, обожала местные дворы и парки, где прыгали белки. Совершенно ручные, они щекотно обнюхивали руки, требуя вкусненького.

Они гуляли вместе с тётей Машей по магазинам и покупали пижамы с русскими словами, шерстяные колготки, льняные скатерти, пачки зефира и книги.

Останавливались на кофе в Центральном универмаге – сколько булочек было съедено здесь Анитой в студенчестве, не счесть, – ели сочники и пили чёрный кофе вроде американо, бросая туда кусковой сахар.

– Не хочешь вернуться? – спросила тихо тётя Маша.

Анита помотала головой:

– Вряд ли. Дети мои совсем уже итальянцы. Да и Италию я люблю. Работой довольна. Подруги у меня там. Я буду приезжать чаще. Теперь точно. И ты приезжай. – Она обняла тётю Машу и чмокнула её в щёку.

Внутри прыгала пронзительная радость и чистый восторг свободы.

50

В кафе на углу шумной миланской улицы было не протолкнуться. Клерки-миланези и креативные работники высыпали из офисов и современных опен-спейсов поживиться обедом.

Кристина в чёрном костюме, чёрных прозрачных колготках, чёрных лодочках курила. К ней подошла Снежана, через пять минут – Анита. Вместе они зашли на обед.

– Привет, – помахала рукой Галя и указала на свободный столик.

– Девочки, вы знаете, что я заметила? – зашептала Кристина. – Как Риккардо смотрит на Галю. Мне кажется, он на неё глаз положил.

– А она? – улыбнулась Снежана.

Кристина развела руками:

– Даже не знаю, надо будет у неё спросить.

– Я пошла к психологу, – внезапно сказала Снежана. – Хочу разобраться с… – она слегка нахмурила лоб, – со многими вещами. – Она сделала паузу. – И ещё нашла работу, – продолжила Снежана. – С утра, пока дети в школе, буду работать в своём любимом магазине Luisa Beccaria, там такие наряды… Мне сделают контракт, даже если парт-тайм, не помешает.

– А я, девочки, забрала Софию. Всё, хватит быть воскресной мамой, с этими всеми событиями, в общем, не знаю, посмотрим, пока так.

Кристина сказала всё это быстро, стараясь не смотреть в сторону Аниты и не объясняя все подробности своего решения. Анита улыбнулась, но очень постаралась, чтобы её улыбка не выглядела как «а я же тебе говорила».

У Аниты зазвонил телефон.

– Да, да… понятно, спасибо!

Она закончила разговор, подняла руку и попросила официанта принести им вина. Галя сегодня была за барной стойкой, у неё получалось ловко и быстро делать кофе, капучино и всё то, что просили клиенты: сто пятьдесят оттенков макиато.

– Девочки, – подняла Анита бокал, – я нашла премилую квартиру здесь неподалёку, в квартале Сант-Агостино, я так рада. Звонили сейчас подтвердить.

– О, так ты переезжаешь из своей деревни к нам поближе! Замечательная новость! – подняла бокал Кристина. – За это надо выпить!

– После всего, что произошло, нет никакого смысла жить за городом. Здесь я ближе к работе, нашла школу новую для Кати, отличный сад для Миши. И вы неподалёку. Конечно, всё не так просто…

Снежана обняла Аниту:

– Мы рядом, ты не одна.

Подошла Галя и спросила, надо ли им что-то ещё.

– Надо! Тебя, – поставила Кристина стул рядом.

Галя замотала головой. На самом деле она сделала это специально, чтобы почувствовать свою новую стрижку. Снежана настояла на том, чтобы Галя сходила к её парикмахеру на корсо Маджента и остригла наконец свой куцый хвост. Когда Галя узнала, сколько стоит стрижка, то чуть не упала в обморок, хоть и заплатила Снежана.

– Это подарок, – настояла она. Подумаешь, каких-то семьдесят евро, одна модная окраска Снежаны стоила двести.

Кристина усадила Галю за стол и налила ей белого вина.

– Только посмотрите на неё! – воскликнула Кристина. – Какая красавица!

Галя и правда чувствовала себя по-другому. То ли дело в стрижке, то ли в свежем маникюре – наконец сделала тот самый перманентный, – то ли ещё в чём.

– Девочки, мне кажется, Гале надо написать книгу, – улыбнулась Анита и приобняла её. – Она – настоящий герой.

– Тоже мне, скажешь, – Галя смущённо пожала плечами. – Зачем книгу?

– Чтобы женщины знали о том, что может случиться. Заранее. И не попадали в такие ситуации, не попадали в беду.

– Бесполезно. Всё равно попадали и будут попадать. Каждая думает: ну что ты, конечно, со мной этого не случится. У меня всё будет по-другому. Я обязательно буду счастлива. Обязательно. Буду… – произнесла Галя задумчиво.

– А я бы написала просто инструкцию – «Вопросы, которые надо обязательно задать перед тем, как выйти замуж», – предложила Анита.

– И какие бы ты задала? – улыбнулась Кристина.

– Про отношение к здоровью, например. Как мы будем лечить детей.

– Про судимость, – добавила Галя, – хотя кто тебе скажет.

– Я думаю, что если бы я по-настоящему любила себя, то не допустила бы всего этого… – Анита вздохнула.

Галя нахмурилась:

– Любовь к себе… Модное словосочетание.

– Знаешь, мой психолог говорит, что любовь к себе – это когда ты способна найти в себе опору… это компас. Навигатор. Ты точно знаешь, что тебе делать… я поняла только сейчас. Мне даже дышится легче. – Анита глубоко вдохнула и так же глубоко выдохнула. – И матка здесь совершенно ни при чём, – засмеялась она.

В голове Гали всплыли слова Анджелы:

«Главное, чтобы из состояния жертвы ты перешла в состояние выжившей, а из состояния выжившей – в состояние помогающей».

Она вспоминала тот первый день, когда зашла в этот бар. Прошло всего лишь чуть меньше года, а кажется, что лет пять. Состояние выжившего. Она пришла сюда именно в этом состоянии. А теперь? Похоже, она перешла в состояние помогающего.

– Да, – прервала молчание Галя, – я много думала об этом, когда жила там, в структуре, думала о том, а произошло бы это с той, кто… ну, как ты говоришь. Слышит себя и всё такое.

– Наверное, это самое «быть в контакте с собой» и есть твой компас. Уходить, как только чувствуешь: что-то идёт не так… не закрывать глаза…

– Предлагаю выпить за нас, девочки, я вас люблю! – Анита внезапно подскочила, чмокнула в щёку каждую и крепко обняла.

Проходивший мимо Риккардо заулюлюкал.

– О, это что, день бесплатных обнимашек? Можно и мне? – и он присел рядом, чтобы обняли и его.

Потом крикнул:

– Энрико, принеси ещё фалангины, я угощаю!

Все дружно выкрикнули: «Чин-чин!»

– Девочки, за любовь к Милану! – выкрикнула Кристина.

– За любовь к себе! – добавила Анита громко.

Одновременно со звоном бокалов за окном раздалось звяканье старого жёлтого трамвая.

Фрагмент из рукописи Гали:

Я никогда бы не подумала, что захочу рассказать эту историю… но я пишу её, потому что выживший не молчит, в