Сердце медленно успокаивалось, мысли о прежней супруге Ивара теперь казались детскими, глупыми. Она успела позабыть, что выходит замуж за дворянина, а их жизнью руководили традиции. Из поколения в поколение жены занимали одни и те же покои. Никто над Августой не издевался, наоборот, Ивар подчеркнул ее будущий статус. Вряд ли он запретит выкинуть духи и пуховку, переделать здесь после свадьбы все по своему вкусу.

Однако образ покойной графини не давал покоя. Августе безумно захотелось взглянуть на нее прямо посреди ночи. И, накинув пеньюар поверх ночной рубашки, она отправилась на поиски картинной галереи.

Замок спал. Было то редкое время, когда всякая жизнь в нем замирала. Последние свечи догорели, печь на кухне еще не затопили, в коридорах клубилась тьма. Но не мрачная, опасная, как в крови того же Ивара, а мягкая, даже теплая. Августа не боялась ее. Она смело ступала по лунным дорожкам, придерживаясь за перила, спускалась по лестницам, ныряла в переходы. Огонек ее свечи плыл по замку, словно болотный дух.

Августа старалась ступать неслышно, но каблучки домашних туфель все равно эхом отзывались под потолком. Приходилось то и дело останавливаться, оборачиваться: вдруг объявится фамильяр или заспанный слуга решит проверить, кто ходит по ночам. Тогда придется соврать, будто она хотела выпить воды и заблудилась. Однако никто не спешил ее останавливать, и постепенно Августа перестала таиться.

В поисках картинной галереи она забрела в буфетную. Ее не успели прибрать после торжества, на подносах все еще стояли полные бокалы с шампанским. Прихватив один из них, Августа сделала глоток. Странно, прохладное. Наверное, где-то рядом специальный артефакт. Она вновь потянулась губами к краю бокала и замерла. Искрящаяся, соломенного цвета жидкость плескалась в считаных сантиметрах от языка. Медленно, очень медленно Августа обернулась, ожидая увидеть Матиаса. Право, кто еще мог смотреть на нее с неприкрытой ненавистью? Однако Августу постигло разочарование. Ни Матиас, ни кто-либо другой за ее спиной не стоял. Странно!

Августа поставила бокал обратно и подняла свечу выше. Ее огонек трепетал, метался из стороны в сторону, хотя в комнатах стоял полный штиль, разве только легкий сквозняк пробегал по полу. Однако пламя буйствовало, готовое в любую минуту погаснуть.

– Значит, не показалось, – мрачно пробормотала Августа.

В тот же миг свеча погасла, даже искорок не осталось.

Августа попятилась, упершись поясницей в сервировочный столик. Ей стало не по себе. Пламя – индикатор магии. Самый простой способ проверить, колдует ли человек, поднести к нему свечу. Если да, то фитиль начинал потрескивать, кончик огонька удлинялся, метался из стороны в сторону, но тут пламя и вовсе погасло! Необязательно было хорошо учиться, чтобы понять, что это означало.

– Эй, кто вы? – окликнула темноту Августа. – Что вам нужно?

Неизвестный не ответил. Может, он ушел? Нет, все еще здесь. Его взгляд острыми иглами вонзался под кожу, заставлял часто-часто дышать. Или дело не во взгляде?

– Спокойно, – сказала себе Августа, – просто успокойся и действуй.

Даже если заклинание начато, можно ему помешать. При всех недостатках университета образование там давали хорошее.

Подключив магическое чутье, Августа убедилась, что в буфетной медленно, но верно сгущались чары. Вязкие, душные. Природу их Августа определить пока не могла. Окутав себя щитом, она смело шагнула вперед и вытянула руку.

– Не знаю, кто вы, но я не хотела вам мешать и сейчас уйду. Делайте, что хотите, я вас все равно не вижу.

Наверняка Августа кого-то нечаянно спугнула. У нее нет врагов, некому осознанно причинять ей вред. Да и не проще ли, если вдруг кому-то вздумалось бы от нее избавиться, отправить Августу в тюрьму за убийство Алисы? Никакая магия не потребовалась бы, стоило только шепнуть пару слов маркизу Тове. Тот же Гаррисон охотно подтвердил бы, что Августа притворялась Алисой, а дальше завертелось бы колесо правосудия. Слово дворянина, даже двух против ее, мещанского.

Темнота ожидаемо не ответила. Рот заполнился горьким полынным привкусом. Голова отяжелела, сердце билось все чаще, однако не давало необходимого тепла.

Осознание струйкой ледяной воды стекло по позвоночнику.

Проклятие! Ее только что прокляли!

Мысли лихорадочно метались.

За что, почему? Успел неизвестный закрепить чары или у Августы остался крохотный шанс на спасение?

Время стремительно утекало, как песок сквозь пальцы. Требовалось принять решение здесь и сейчас, но разум отказывался повиноваться. Августой овладела паника. Плохо соображая, что делает, она подалась назад. Послышался звон бокалов. Остатки шампанского полились ей под ноги, на одежду. Липкие, как чужое проклятие. Теперь Августа видела его – черная дымная вуаль, трепетавшая от невидимого сквозняка. Она повисла над ее головой, готовая в любой момент упасть, задушить.

От желчи во рту подташнивало. Или это фокусы собственного желудка? Так же страшно Августе было всего раз в жизни, в той перевернувшейся карете.

– Нужно что-то делать, что-то делать! – шептала она.

Но ведь ее предупреждали, каждая из невест Ивара сир Лира уходила на тот свет все раньше.

И тут Августа заметила едва различимую тень. Там, у выхода из буфетной, воздух казался чуть плотнее. Получается, ее не проклял злой рок, не покарали Темные боги, а это сделало конкретное существо. То, которое пару минут назад неприязненно разглядывало ее.

Странно, но это открытие скинуло с тела и разума оковы оцепенения. Аккуратно отступив от столика с напитками, чтобы ненароком не пораниться, Августа развернулась к невидимому противнику.

– Чем вам не угодил род сир Лиров? Вы хотите его извести?

Она могла бы заняться проклятием, испробовать на нем парочку университетских заготовок, но чутье подсказывало, что обращенные против нее чары иного порядка, их не описывали в учебниках. Раз так, надо выиграть немного времени, поднять шум. Ну и попытаться разглядеть убийцу.

– Не надо притворяться, вы не дух. Родовым проклятием тут тоже не пахло.

Августа говорила и краем глаза следила за черной вуалью. Все ниже и ниже… Похоже, придется-таки закричать и понадеяться на удачу.

Эх, если бы ей дали еще пару минут, если бы она смогла понять, к какому классу принадлежало проклятие… Хотя что бы это дало? Августа – мастер иллюзий, а не проклятийник.

И она закричала истошно, что было силы.

В тот же миг черная вуаль проклятия заключила Августу в свои объятия.

Ее словно опутали паутиной. Частички магии с легким жжением проникали под кожу, забивали легкие. Глаза слезились. Буфетная виделась рядом мутных серых пятен. Во рту словно кошки нагадили. Августа напрасно пыталась сорвать, уничтожить душившие ее чары. Они уже проникли в кровь, скоро доберутся до сердца.

Августа сползла на пол, прямо в сладкое пятно от шампанского. Сорочка намокла, ткань прилипла к телу. Ее пробил обильный пот. Скрюченные судорогой пальцы попытались ухватить полы сюртука убийцы. Он таки обрел телесность, склонился над жертвой, чтобы убедиться: той недолго осталось. Увы, лица не разобрать, из всех чувств у Августы остался только слух.