неопровержимое доказательство, что все эти разговоры – ложь. Он знаком с документами, в его руках факты. Если он выступит перед судом, это будет перелом всего процесса, это будет исторический момент!.. Да, – полковник вдруг тяжело вздохнул, – мог ли я себе представить, что доживу до момента, когда придется доказывать собственную невиновность? И это нам, тем, кто пострадал от войны больше всего! Вот как дело поворачивается…

Он сокрушенно покачал головой, будто пытался, но никак не мог осмыслить парадоксальность нынешних обвинений, а потом хлопнул ладонью по столу:

– Словом, ты должен доставить Паулюса во Дворец правосудия во что бы то ни стало. От этого слишком много зависит – и в судьбе процесса, и в твоей собственной судьбе. Промашки быть не должно. Задача ясна? Есть вопросы?..

– Товарищ полковник… – пробормотал Волгин. Он понимал, что должен сообщить о Лене, которая находилась в соседней комнате и наверняка все слышала; однако же, зная полковника, тревожился о том, что Мигачев может прийти в большую ярость, и тогда Лене несдобровать.

– Все будет хорошо, справишься, – полковник по-своему истолковал замешательство подчиненного. – А чай в другой раз.

Он схватил со стола фуражку и шагнул к порогу.

– Полчаса на сборы.

Гулко хлопнула дверь. В комнате повисла тишина.

Волгин досадовал на свою нерешительность, но в душе понимал, что иначе повести себя уже не мог. Долг – это долг, но есть ведь еще и человеческое, и эта замечательная девушка в соседней комнатке – она ведь доверилась ему, и теперь Волгин должен беречь ее.

– Ваше начальство? – тихо спросила Лена, показавшись из спальни.

– Вроде того. – Он невольно шагнул навстречу. – Ты была права: сейчас не лучшее время. Пусть все, что здесь случилось, останется между нами, договорились?..

Он протянул руку, чтобы коснуться ее волос.

– Чайник, – прошептала девушка.

– Что?

– Вы забыли про чайник!

Волгин ударил себя ладонью по лбу и бросился вон из комнаты.

Кухня была заполнена клубами пара. На плите жалобно дребезжал выкипевший чайник. Волгин сбросил его с огня и принялся дуть на обожженные руки.

Когда он вернулся, комната была пуста. Лена исчезла.

27. Провал операции

Заброшенный дом на окраине города, как всегда, казался необитаемым. Он высился на фоне черного неба, будто покосившийся могильный памятник.

Лена взглянула на заколоченные окна верхнего этажа. Никакого намека на жизнь, происходящую внутри. В этот момент она даже готова была поверить, что дом пуст.

Но оказалось достаточно подняться по захламленной лестнице к знакомой двери и постучать условным стуком, чтобы убедиться в обратном.

В помещении царила суета. Из комнаты в комнату сновали люди с сосредоточенными лицами, лязгали затворы автоматов. Звучали отрывистые команды.

Лена остановилась посреди коридора и с удивлением огляделась. Обычно ночью тут сонно, только охранники дежурят у входа. А сейчас даже охранники спешно готовились к чему-то, проверяли оружие; было совершенно очевидно, что отряд Хельмута собирается на задание. В донельзя наэлектризованном воздухе было разлито напряжение.

«Очень странно, – удивилась про себя Лена. – Несколько часов назад никаких планов не существовало».

– Где ты была? – раздался резкий голос.

Из темноты выступила фигура Хельмута, в руке он сжимал пистолет.

– Я же тебе говорил: без моего разрешения – никуда!

Лена покорно опустила глаза. Хельмут вдруг осторожно коснулся ладонью ее щеки, интонации переменились:

– Как ты не понимаешь, это опасно… А если ты столкнешься с патрулем? А если на тебя кто-нибудь нападет?..

Лена не отвечала.

– Что это? – спросил Хельмут. Взгляд его задержался на варежках в руках девушки. – Откуда?

– Подарок.

– Чей?

– Русского.

Глаза Хельмута засверкали огнем.

– Герр Ланге, вы же хотели, чтобы он мне доверял, – поспешила напомнить Лена.

– Сколько раз я просил называть меня по имени!..

– Хельмут.

Он помолчал с минуту, испытующе глядя на нее.

– Надеюсь, ты осмотрительна с ним? Русские офицеры не так глупы и доверчивы, какими кажутся на первый взгляд.

– Мне кажется, он ничего не заподозрил.

– Кажется?

– Нет, не кажется. Не заподозрил, – убежденно произнесла Лена.

– Тебе больше не надо с ним встречаться. У меня появился другой источник информации.

– Хорошо.

Хельмут склонился к Лене и губами прикоснулся к ее щеке. Лена не шевелилась, взгляд ее скользил по комнате.

– Что происходит? Вы куда-то собираетесь?

– Очень важная операция.

– Так срочно?

– На войне как на войне.

– Надеюсь, это не опасно?

– Опасно, – Хельмут со значением поглядел на девушку.

Она смиренно вздохнула:

– Тогда будь осторожен…

Кряжистый солдат вырос перед ними будто из-под земли и звонко, с оттяжкой щелкнул каблуками.

– Мы готовы. Остальные ждут на месте.

Отряд стоял навытяжку, автоматы и винтовки – через плечо. И лишь в дальнем углу у окна копошилась тощая фигура: это был Удо. Подросток, гремя ложкой, черпал тушенку из наскоро вскрытой консервной банки и, казалось, совершенно не интересовался тем, что происходит вокруг.

Хельмут рассерженно подскочил к нему и выбил консервы из рук.

– Сколько можно жрать? Откуда у тебя эта дрянь? – он повертел сумку Фрау и, широко размахнувшись, вышвырнул ее в коридор. Продукты покатились по полу. – Пойдешь с нами. Будь мужчиной!

– Да ну его к черту! – фыркнул Франц. – Лишний балласт.

– Пусть привыкает.

Хельмут схватил автомат и протянул Удо:

– Держи!

Паренек замешкался, за что был награжден звонким подзатыльником. Удо едва не выронил автомат и обиженно всхлипнул. Хельмут с удовлетворением потер гудящую ладонь.

Франц последовал примеру Хельмута и довесил парню вторую оплеуху.

– Вперед! – распорядился Франц. – И только попробуй подвести.

Он подтолкнул подростка к выходу, затем зачерпнул из кармана пригоршню патронов. Вставляя их в магазин пистолета, медленно шел мимо Лены, буравя ее недоверчивым взглядом.

Лена через силу улыбнулась ему и невольно вздрогнула, когда вдруг почувствовала чужое дыхание на затылке.

– Пожелай нам удачи, – низко склонившись к ней, произнес Хельмут. – Сегодня удача нам очень понадобится.

– Удачи.

– Из дома ни ногой, поняла?

Хельмут пристально поглядел на девушку и вновь осторожно коснулся тыльной стороной ладони ее щеки. После этой сдержанной ласки он решительно двинулся к выходу.

В помещении воцарилась тишина. Лишь ветер гудел на чердаке.

Лена глядела на захлопнувшуюся дверь и пыталась понять, что означает этот внезапный рейд. Из глубины коридора раздались шаги, в комнату вошел немолодой прихрамывающий солдат в потертой форме. Скользнув по девушке равнодушным взглядом, он подошел к камину и шумно принялся копаться среди безделушек, разбросанных на грязной мраморной доске; нашел окурок и спички, прикурил, с наслаждением затянулся.

– Что? – спросил солдат через плечо. – Не взяли?.. Меня тоже не взяли.

Он почесал за ухом и хрипло рассмеялся:

– Ну и хрен с ним, с этим Паулюсом!

Cолдат стоял спиной к