твоя настолько велика, что ты готова смириться с их исчезновением?

Даша оторвала взгляд от стола и посмотрела на меня — пронзительно, холодно. Мне стало не по себе. Неужели я сейчас увижу то, что мне так ярко и страшно описывала Татьяна Генриховна?!

Девушка не торопясь вышла из-за стола и двинулась в мою сторону. И было не похоже, что она, подойдя ко мне, заберется, как обычно, на колени, обнимет, уткнется в шею носом. Я завороженно следил за ней. Не выдержав ее взгляда, я поднялся. Подойдя ко мне вплотную, девушка остановилась и, как мне показалось, с холодным любопытством стала рассматривать меня, как будто увидела в первый раз. Чтобы укрыться от ее непривычно тяжелого взгляда, я обнял девушку за плечи и привлек к себе. Она поддалась, но не до конца, упершись ладонями в грудь.

— Даша, извини! Я не хотел тебя обидеть! Мне очень жаль, что в трудную для тебя минуту я не мог тебе помочь!

— Ты не мог мне помочь?! — спросила Даша с не свойственной ей злой усмешкой и, освободившись из объятий, слегка ударила меня ладонями в грудь. — А намекнуть, посоветовать или хотя бы дать знак ты мог?!

С каждым произнесенным словом удары становились все резче и сильнее. Сперва она била ладонями, затем кулаками.

— Остановись! Мне больно… — я схватил ее за запястья.

Да, мне было действительно больно, но боль была не физическая.

Через несколько секунд Даша снова превратилась в себя — в девочку с невероятно добрыми глазами и преданным взглядом.

— Егор, извини! Я не знаю, что на меня нашло.

Она, сделав шаг, прижалась ко мне, не обнимая, просто приложив ухо к левой стороне груди.

— Как часто оно бьется… Как настоящее!

***

До приезда Даши оставалась уйма времени, но, подойдя к дому, я увидел, что ворота во двор были распахнуты и на месте ее малолитражки стоял черный джип. Кто бы это мог быть? Даша говорила, что к ней должны приехать родственники, не уточняя, кто именно, и что, возможно, она задержится. Еще она обещала, что обязательно меня познакомит с ними. По правде говоря, я не особенно желал знакомиться с кем-то из ее родни. Мне было достаточно дружеских отношений с ее тетей, Татьяной Генриховной, с которой мы изредка виделись.

Немного постояв перед открытыми воротами, я вошел во двор. Стучаться в дверь мне не хотелось. Я присел на штабель досок напротив окна в зал в надежде, что кто-нибудь из находящихся в доме обратит на меня внимание.

— Могу чем-то помочь? — внезапно раздалось за спиной.

Я вздрогнул и обернулся. Сзади, буквально в паре метров от меня, стоял мужчина лет пятидесяти, ростом выше среднего, не атлетического, но крепкого телосложения. Я поднялся. Цепкие глаза с любопытством осматривали меня с ног до головы. По мимолетному прищуру глаз и движению уголков губ в мужчине угадывалось сходство с Дашей. Кто он? Ее родственник? Не о его ли приезде она говорила?

— Извините, я жду Дашу. Она говорила, что приедет позже, но, увидев открытые ворота, я позволил себе зайти.

Мужчина согласно кивнул.

— Владимир Генрихович, отец Даши, — он протянул для приветствия руку. — А ты, я так понимаю, и есть Егор?

— Да, вы не ошиблись.

Поздоровавшись, мужчина сел на небольшую чурку, лежащую тут же, я — на прежнее место, на доски.

— Задержатся они. Таня говорила, что по магазинам прокатятся.

— Хорошо. Я подожду, если не возражаете?

— Конечно-конечно!

Мы молчали, не зная, о чем говорить. Владимир Генрихович осматривал двор, я, не представляя, с чего начать беседу, щелкал зажигалкой.

— Может, это и хорошо, что они задерживаются. Я думаю, нам есть о чем поговорить, — нарушил молчание мужчина, прихлопнув на щеке комара. — Как считаешь?

— Согласен.

— Надеюсь, что ты в курсе всей истории? Татьяна тебе говорила?

— Да, в общих чертах.

— Хорошо. Расскажи мне для начала о себе, без подробностей.

Я пожал плечами. Без подробностей с какого времени — со школы, с института? Или на данный момент?

— Ты сейчас где работаешь, в больнице или поликлинике? — подсказал он тему.

— Я?! Ни там, ни там! Я старший лейтенант милиции, экспертно-криминалистический отдел.

— Старший лейтенант! — удивленно воскликнул мужчина, затем негромко рассмеялся: — Вот так новости! Я считал, что ты врач! Да и Таня с Дашей так думают, они-то меня в этом и убедили! Ну-ка, ну-ка, расскажи…

— Рассказать? Что именно?

— Ну как же? Почему они решили, что ты врач?

Я пожал плечами:

— Думаю, об этом лучше у них спросить! Хотя… Они правы, я действительно врач. Я окончил медицинский институт. Даже успел поработать в медицине. Но, наверно, вы понимаете, что сейчас не в цене врачи, учителя… В Томске, я думаю, ситуация не лучше. Вот друзья и посоветовали поступить на службу в органы внутренних дел, в эксперты; там таких, как я, много. Не от хорошей жизни, конечно. «Се ля ви», как говорят французы!

— Да, Егор, понимаю. Времена теперь не самые лучшие. Я тоже сейчас занимаюсь не свойственной мне работой. И все же ты никому — ни Даше, ни Татьяне — не говорил про свою службу?

— Нет. Говорил, что на дежурстве, где именно не уточнял. С другой стороны, какая разница? Мне поверили не как специалисту в какой-либо области. Паспорт тоже не просили предъявить. Я здесь, если можно так сказать, на общественных началах.

Владимир Генрихович ухмыльнулся, покачивая головой. Я понял, что сказал глупость и поправился:

— Извините, я не то хотел сказать! Поверьте, Владимир Генрихович, мне очень приятно находиться рядом с Дашей! Еще неизвестно, кто от кого получает больше радости и кто в ком больше нуждается. Мне несказанно повезло, что она выбрала именно меня, назначив своим «личным ангелом»!

— Ну да, ну да…

Мужчина, потирая ладони, задумчиво смотрел в землю перед собой.

— Егор, Даша что-нибудь рассказывала о себе? О своей жизни в Томске? Может, что-нибудь личное? Мне, как отцу, важно знать это!

Он с надеждой смотрел на меня, не отрывая взгляд. Я понимал, что именно он хотел услышать!

— Рассказывала, и очень много! Я не встречал людей, которые бы так безгранично и преданно любили свой город, как Даша! Она может очень долго говорить про Томск. Мне кажется, что я выучил все его районы и улицы. Теперь я знаю, что есть такая река — Ушайка, которая впадает в Томь в центре города. Черемушки, какой-то Каштак… И что в минуты грусти она любит в одиночестве бывать в Лагерным саду. Про Синий утес рассказывала, где вы семьей отдыхали на природе.