В неведомом клане, в бездомном доме ошибок не прощают. А уж в доме у фиорда… — беззаконник почесал шов на брови, поморщился.

Ромига нашёл повод уточнить:

— У Синего фиорда?

— Да, Вилья, которые жили тут прежде и все передохли, называли эту нору — дом углежогов у Синего фиорда.

Нав отметил, что история вымершего дома совсем не радует беззаконника, бередит боль его собственной потери. Кто бы мог подумать, что Арайя способен жалеть не только своих? Жалеет, и тут же сам на себя злится. Вообще никакой магии не нужно, чтобы его читать — всё на лице и в языке тела.

— Арайя, а от чего они передохли-то?

— Вильгрин хвастал, будто бы от проклятия, которое его папаша наложил на его мамашу. Когда она сбежала, а после вышла замуж за главу углежогов. Мудрый услыхал — смеялся так, что стены тряслись. Потом вмазал Вильгрину по уху и велел не выдумывать ерунды. Сказал, что старый Поджа, конечно, силён, но не настолько. А беглая знахарка сама уморила тут всех: нечаянно или по умыслу, кто её разберёт. Сама-то она выжила, хотя спятила и сгинула потом. И отродье её от углежога выжило. То самое, которое теперь — Вильяра мудрая.

Вот Ромига и услышал историю Вильяриного семейства с другой стороны. Интересно, как среагирует мудрая, узнав про такую свою родню? Единоутробный братец — беззаконник и живоед. Или Вильгрин добывает и готовит двуногих исключительно для Великого Безымянного, а сам — ни-ни?

— Арайя, слушай, получается, Вильяра, как и ты, последняя из своего дома?

— Дурак ты, Нимрин! Она — мудрая. Поганая порода! Без них — пропадёшь, а с ними — тем более. Ты говорил, она кинула тебя нашему в зубы? А скажи-ка, брала она тебя в круг Зачарованных Камней?

На последних словах беззаконника так перекорёжило ужасом и отвращением, что Ромига не усомнился: Арайю — брали, и лучше не спрашивать, в каких именно позах, и какие следы он прячет под одеждой. Безымянный же ясно сказал: «В круге любая подстилка кажется мягкой!» Видать, немало разных перепробовал.

Опасения за собственное будущее Ромига заглушил приятными воспоминаниями, протянув с мечтательной улыбкой:

— Вильяра красивая, сладкая и горячая. С ней везде хорошо, а в круге — особенно. Плохо без неё!

Совсем, было, потухшие глазки Арайи полыхнули лютой злобой, он мигом собрался и закрылся. Всё-таки нав недостаточно хорошо знал охотников вообще и этого конкретного: как ни старался держаться с собеседником «на одной волне», а допустил ошибку. Однако, это не повод для прекращения разговора. Даже если беззаконник снова пустит в ход кулаки, попутно он может выболтать ещё много интересного.

— А как думаешь, Арайя, сможет ли Вильяра заломать этого вашего мудрого? Вот выгонит она его из своих угодий, а то и убьёт. И где окажется тогда вся ваша беззаконная стая?

Арайя расправил плечи, глянул свысока, как на дурного.

— Даже не надейся! Сеголетка не сдюжит против матёрого зверя. А уж против троих — тем более. Я думаю, не увидишь ты её больше. Если только мудрый поймает её и захочет как-нибудь особенно проучить, с твоим участием. Он — может! Живоеды из сказок того не делали, что он делает и других учит… Заставляет.

Беззаконника передёрнуло, Ромигу — тоже. Арайя, заметив это, зло ухмыльнулся, Ромига ответил таким же оскалом:

— И что же он заставлял тебя делать, о глава дома Каменных Клинков?

— Ничего! — выкрикнул Арайя, побагровев лицом, и спешно сменил тему. — Ты всё допытываешься, чужак, как его зовут. Наш мудрый — он мудрый над всеми мудрыми, над всеми кланами. Назовёшь его Голкирой, Великим Голкирой, и не ошибёшься. Только он сам не велит, говорит, пока рано. Прежнего главу Совета никто не видел мёртвым, и сроки не вышли.

Нав фыркнул, не сдержав иронии:

— А мне казалось, быть скромным и соблюдать закон — это не про вашего мудрого. И какой же клан породил будущего Великого Голкиру? Не твои ли горячо любимые Наритья? Небось, ради них он и старается! А прочие, вроде тебя, налипли им снегом на сапогах? Он — Наритьяра, да? Скажи, Арайя, который из трёх? Младший? Средний?

Беззаконник ощерился, схватил нава за шею, встряхнул:

— Вот же ты болтливая, живучая чёрная зверина! Мало я тебе вломил? Ты угадал, да. Сред…

Судорога скрючила пальцы, сжатые на Ромигином горле, так что наву стало временно ни до чего. Гортань смята, ещё чуть-чуть, и захрустят позвонки. А беззаконник забился, дико выпучив глаза, пуская изо рта пену. Бросил Ромигу, вцепился обеими руками себе в голову, завертелся волчком и рухнул, содрогаясь в конвульсиях.

Когда Арайя, наконец, затих на сбитых шкурах, кто-то спешно закатил дверь, и сразу после этого магическая сеть отпустила нава, замкнув контур по границам комнаты. Ромига осел на пол: полуживой рядом с облёванным, обгадившимся трупом. Некоторое время собственное состояние заботило его гораздо сильнее зловонного соседства, а также всех чувств и мыслей по поводу разговора.

Но всё-таки, крепко же Безымянный — если верить последним словам покойника, Наритьяра Средний — заклинает своих на молчание! Неужели, он ещё надеется утаить в мешке шило таких размеров, как претензия на мировое господство? Хотя, когда Арайя в доме кузнеца скрывал имя мудрого, стоящего за беззаконниками, это имело смысл. Да и сейчас… Ромига призадумался о своих шансах остаться живым свидетелем. Нет, от побоев и последней хватки Арайи он скоро оклемается, но что дальше? Лёгкость, с которой колдун подчинил нава, до сих пор не укладывалась в голове, пугала и злила до острых ушей. А всё равно проблемы следует решать по очереди! Побыстрее привести себя в порядок, обыскать труп — не найдётся ли чего полезного — и терпеливо, вдумчиво ковырять сторожевое заклятье. Пока рядом нет живых, оно слабеет, не блокирует магию наглухо. А значит, у пленника есть надежда. Тот не нав, кто в заточении просто садится ждать подмоги. Вильяре с Латирой Ромига, конечно, пожелает удачи. Но рассчитывать, что мудрые придут и спасут его, не будет. Вот сейчас он ещё немного отдышится, и…

Глава 16

Вильяра выжгла себя едва не дотла, и всё же не смогла исполнить долг мудрой. Она не усмирила стихии. Она уступила беззаконному колдуну в магическом противостоянии. Она бросила Нимрина, которому обещала защиту и покровительство. Она сбежала от врага, не убившего её сразу, вероятно, лишь потому, что он надеялся что-то с неё получить. Или просто не захотел осквернять Зачарованные Камни? Она узнала поганого беззаконника и готова была обвинить его