— Сомневаюсь, — отмахнулся Космонавт. — Эмигрант не станет говорить по понятиям. Это кто-то из наших там окопался. Ладно, — Гаранин устало потер лоб и велел сыну: — Сегодня поезжай к Сене. А если не желаешь, порекомендуй кого-нибудь… Ссора ссорой, но терять одного из вас я не намерен.

— Я сам, — набычился Сева. — И парней своих захвачу. Самых надежных выберу.

Космонавт кивнул на прощанье, а как только за сыном закрылась дверь, позвонил в службу безопасности.

Через полчаса у него на столе лежало два отчета. Первый с номером корпоративной симки, обведенной в отчете зеленым маркером. Космонавт посмотрел мельком на сам номер, по последним цифрам поняв, кому он принадлежит, поморщился и велел уволить. А вот во второй глянул с интересом.

Виктор Николаевич Пахомов оказался провинциальным предпринимателем, невесть как уцелевшим после девяностых. Имеет бизнес на юге России и во Франции. Входит в состав учредителей и является членом совета директоров «АДП групп». Женат на известном ресторанном критике Хлое де Анвиль.

«Ах вот оно что! — мысленно хмыкнул Гаранин. — Подружку Арсения крестил, наверное, в молодые годы, но не забывает. Ишь как беспокоится. А та, небось, вовсю подражает этой самой известной модельке, Лане де Анвиль. Вот мои курицы и приняли одну за другую. Ничего, в июле сам поплыву на яхте по Средиземке, обязательно в Бордо загляну, познакомлюсь…» — Космонавт задумался, а потом решил, что если этот звонок спасет Арсения от происков Таракана, то придется поклониться Пахомову низко в ноги.

Утром следующего дня Джин проснулся засветло. To ли от смутной тревоги, то ли от внутренней дрожи. Он повернулся к Светлане и осторожно, боясь разбудить, огладил сначала бок, затем провел ладонью по ноге и легко коснулся груди.

— Маленькая моя, — пробормотал чуть слышно. — Если уедешь, как же я тут один останусь?

Света что-то прошептала сквозь сон недовольно, покрутилась в кольце его рук и, прижавшись вплотную к Гаранину, закинула на него ногу.

Арсений чмокнул ляльку в макушку, вдохнул запах цитрусового шампуня, уже смешавшийся с запахом тела, но казавшийся самым лучшим ароматом в мире. Джин почувствовал, как его накрывает волна нежности, никогда не испытанной ранее. И мысль, глупая, неотвязная, липким страхом засевшая в голову…

«Как же я без тебя, маленькая?»

И тут Арсений понял, что даже к жене не испытывал таких чувств и всегда относился с легкостью. Он тут же представил Свету на месте Полины и ощутил, как в груди заклокотало от бешеной ярости. Словно по команде, стиснул зубы, пытаясь отдышаться от охватившего все существо гнева.

«Ты тогда просто так не ушел бы, — противно заметил внутренний голос. — Выгрыз бы кадык Севке. Зубами выгрыз бы! Как там Каин грохнул Авеля?»

— Дубиной, наверное, дал по голове, — пробурчал, отвечая на свой вопрос, Джин.

— Что, Сеня? — пробормотала Света. — Какая дубина? Кого ты собрался бить?

— Никого, — пробубнил он в ответ. — Просто думаю, чем Каин мог убить Авеля? Ну каким оружием?

— Тебя правда это волнует с утра пораньше? — усомнилась Светлана, а потом, сладко зевнув, добавила: — До сих пор ученые и теологи не могут точно установить. Есть три варианта: палкой, камнем или ослиной челюстью.

— Чем? — не понял Джин и тихо рассмеялся. — Ты как что придумаешь!

— А мне кажется, тебе нравятся все мои задумки, — промурлыкала Света в его объятиях и потянулась. Гаранин понял, что сейчас просто сойдет с ума от желания.

— Пойдем в душевую, маленькая. Пока Олеська спит…

Нахальная девица снова выгнулась и даже потерлась упругими полушариями об его грудь.

— Я так больше не могу, — рыкнул Гаранин и, резко подскочив, уже собрался зашвырнуть на плечо томную красавицу и ринуться с нею в дальнюю часть дома, надеясь найти уединение. Он уже мечтал о разрядке, когда Света положит голову ему на грудь и тихо простонет его имя, а он сам, доставив ей удовольствие, замрет всего лишь на секунду, ощущая ее вокруг себя, а потом, испустив победный рык, почувствует ни с чем не сравнимую эйфорию. Но глянув в окно Джин, негодующе рявкнул:

— Какого? — и наскоро напялив штаны и свитер, устремился на улицу.

Света, не ожидая такого поворота, приподнялась на локте и крикнула вслед:

— Что случилось?

Но брошенные сквозь зубы «Твою мать!» и «Чтоб тебе!» не дали никакого представления о происходящем. Она слышала, как он завозился в сенях, одновременно сдирая с вешалки куртку и ныряя ногами в сапоги. Света подхватилась и выскочила за Джином.

— Что случилось? — переспросила настойчиво.

— Оденься, у нас гости, — раздраженно выплюнул Гаранин и велел, отпирая дверь: — Запрись на засов и, кроме меня, никому не открывай. От окон держись подальше. Поняла?

Света столкнулась с его взглядом, полным ненависти и злобы. Полным решимости бороться до конца. За себя, за свою женщину и ребенка.

Она хотела что-то сказать, броситься на грудь, но он сердито рыкнул и, открыв дверь, растворился в рассветных сумерках.

Света кинулась к окну и замерла в одночасье. Около соседней заброшенной избы по-хозяйски ходили какие-то люди. Заносили раскиданный на снегу скарб, осматривались вокруг.

Гаранин подлетел к одному из них и что-то закричал, размахивая руками. Тот второй, чуть ниже ростом, худой и широкоплечий парень просто отмахнулся и собрался зайти в дом. Но Арсений развернул его и, наверное, оскорбил. Света заметила, как собеседник Джина напрягся, что-то бросив в ответ, а Гаранин, смело оправдывающий свое прозвище про ранение, ткнул кулаком, надеясь попасть в нос «гостя». Тот увернулся и попытался нанести удар. Завязалась драка. Двое других парней равнодушно глянули на разворачивающуюся свару и продолжили заносить вещи в дом.

Света сначала тупо наблюдала, как ее Сенечка и его противник наносят друг другу сокрушительные удары, а потом, увидев, что снег местами приобрел розовый оттенок, решила вмешаться. Она наскоро оделась и выскочила во двор. Схватила дрын, который обычно приставляют к двери перед уходом, и бросилась на выручку Гаранину. И как раз вовремя. Противник, разошедшись, умудрился поймать Сеню в захват и теперь, сдавливая рукой горло, что-то приговаривал. А Гаранин вырывался изо всех сил. Ни тот ни другой не заметили бегущей на подмогу женщины. А она, добежав до мужчин, пытающихся убить друг друга, от всего сердца опустила дрын на голову Сениного обидчика. Тот разнял руки, освобождая ее любовника и ничего не понимающим взглядом уставился на взлохмаченную рыжую девицу, ударившую его палкой. Посмотрел на дубину, потом снова на деревенскую фурию и, повернувшись к Арсению, пробормотал, прижимая руки к голове:

— Твоя?

— Ага, — довольно подтвердил Гаранин.

— Поздравляю, — хмыкнул тот и повернул башку к Арсению. — Вроде крови нет.

— А знатно ты его приложила, — хохотнул Джин. — Шишка вот такая!