— Милый, а ты почему не идешь сказать мне «спокойной ночи» и поцеловать меня в лобик? — милый голосок, донесшийся из темноты спальни, заставил мои губы растянуться в дурацкой улыбке.

— Сейчас милая, пять минут.

— Я скучаю…

— Угу, уже бегу.

Когда я засунул в рот свою зубную щетку, меня осенило самое главное.

Я, строя планы по рейдерскому захвату государственной собственности, почему-то сам, добровольно, передаю все права на эти лакомые объекты, которые способны обеспечить безбедную жизнь не только мне, но и моим внукам, каким-то, если здраво рассуждать, мутным теткам. Алла, ладно, мать моего ребенка, но при ее дурном характере, можно остаться и без имущества, и без ребенка. Или, как вариант, без имущества, но с ребенком. Если я просто закреплю право собственности за этими гражданками, они, благополучно пережив первый, самый острый приступ благодарности, через некоторое время придут к выводу, что все, что у них есть — оно по праву их. А я что? Суечусь под ногами и мешаю раскрыться их талантам бизнес-леди — так, смешной мальчик, что помогал иногда, но, незначительно. Да и рассчитались они со мной давно, подарив минуты незабываемого наслаждения.

В мыслях о бесконечно длинных ногах Светы, что терпеливо ждала меня в каких-то пяти метрах, мой нижний друг уперся в край раковины и предложил прекратить дискуссию и подумать обо всем завтра, на свежую голову. Человек слаб, и я согласился.

На следующее утро Света встала вместе со мной, сделала мне кофе и бутерброды, которые вкатила в зал на смешном маленьком столике с колесиками.

— Смотри, что вчера купила, забыла показать. Как в Европе. Садись скорее, пока кофе не остыл.

Я, благодарно заурчал, вцепившись зубами в мягчайший кусок батона-«плетенки», с кусочками холодного сливочного масла и ломтиком сыра. Большая чашка кофе, плебейским объемом грамм в триста, парила под рукой, обещая продолжение праздника вкуса.

— Ну что, ты придумал, что мне до ноября делать? — Света включила телевизор и плюхнулась на диван рядом со мной, чуть не своротив легконогий столик с завтраком подолом короткого халатика.

— Солнце, ты издеваешься? Ночью я мог думать только о тебе! — я скорчил самую похотливую физиономию на которую был способен.

— Правда? — накрашенные с самого утра, черные ресницы захлопали, как крылья мотылька и девичья рука, совершенно случайно, медленно потянула подол халатика вверх, по гладкому бедру, в сторону округлостей попы.

— Света, я конечно готов бросить свое сердце к твоим ногам, но только, но пятнадцать минут и тогда с Демоном пойдешь гулять ты!

— Нет-нет, потерпим до вечера, проверим наши чувства. — Света прекратила провоцировать меня на необдуманные поступки, оправила халат, села ровно и сложила руки на коленях, как примерная ученица Старшей школы Гакко, уставившись в экран телевизора, где Борис Николаевич, натянув меховой малахай, что-то бодро отплясывал под восторженные крики населения Ханты-Мансийска. Наверное, с утра, Гарант поработал с документами и смотрел на все с оптимизмом. Страна, как и Президент, с оптимизмом смотрела в новый день.

После развода уголовного розыска меня опять прижал к стене Руслан, смотревший на меня совсем безумными глазами.

— Что опять случилось, товарищ?

— Паша, сегодня последний день. Надо или десять тысяч отдавать, или эти уроды заявление на нас подадут.

— Деньги собрали?

— Собрали. Немного не хватает, но сегодня довезут еще.

— Понятно. Пойдем ко мне в кабинет.

В подвале я не стал мотать нервы своему товарищу, сразу протянул ему свернутый в несколько раз лист бумаги.

— Смотри, здесь записаны данные товарища, который, вместе с потерянным владельцем «Ниссана» Старостиным Сергеем Павловичем, заканчивал наш Водник. Они вместе уехали в Находку, на работу в Дальневосточное пароходство устроились. Были друзьями, учились в одной группе. Вот телефоны пароходства, которые мне достали знакомые. Вот телефоны местного управления МВД на транспорте. Ты сейчас идешь в свой кабинет и, ни на что не отвлекаясь, звонишь по всем этим телефонам, разыскиваешь Старостина. Мне надо, чтобы он объяснил, добровольно ли он отдал свою машину этим ребятам. Мне почему-то кажется, что нет. Короче, устанавливай контакты Старостина и попытайся организовать мне разговор с ним по «межгороду». Про машину и этих мужиков ничего не рассказывай, не Старостину, ни ментам дальневосточным. Говори просто, поступило заявление о пропавшем без вести от бабушки, и машина его обнаружена, но отдельно от хозяина. На этом все. И вот, от результата этой работы, как все разрешиться, мы сможем понять, лишится ли ваше семейство кровно заработанных, или нет. Ну а деньги рекомендую поменять на доллары, если курс хороший. Независимо от результата, тебе все спасибо скажут.

Глава 19

Тайна личной жизни

Август одна тысяча девятьсот девяносто первого года

Руслан, потратив на звонки на Дальний-Дальний Восток три часа и очень много казенных денег, прибежал ко мне с промежуточным результатом.

— Я этого морского речника нашел, но только он ни с кем разговаривать не хочет. Кое как я уломал его позвонить тебе в кабинет. Сейчас уже должен звонить.

— Да? Ну ладно, буду ждать звонка.

Длинный звонок «межгорода» раздался, как всегда, неожиданно. Я подхватил трубку — в микрофоне слышалась мелодия, как будто загружался модем, затем раздался треск, сквозь который я услышал еле различимый голос. Пришлось периодически орать:

— Алло, Старостин? Вопрос — куда девать вашу машину?

— Алло, алло…да, я Старостин Сергей Павлович.

— Я говорю, машину вашу куда девать?

— Я же вам отдал…

— Вы не нам отдали, а мы забрали вашу машину у бандитов…

— Куда хотите…

— Нет, так дело не пойдет. У вас машину отобрали?

— Нет, я отдал сам…

— Они вам деньги заплатили?

— Нет, я бесплатно отдал, мне парни понравились, мы с ними подружились…

— Знаете, Сергей, я вас уговаривать не буду. Сейчас отправлю к вам на Дальний Восток телеграмму о вашем аресте и будете сидеть там, пока от нас конвой за вами не приедет.

— За что?

— А вы не хотите узнать, в каких преступлениях ваша машина отметилась? А по документам хозяин машины вы, так что и отвечать за все вам. Вы в Японию в ближайшее время не собираетесь? Собираетесь? Ну значит, не стоит собираться. Думаю, что вам в ближайшее время по месту прописки придется приехать…

— Послушайте, я не знаю, что там происходило! Меня вообще в Городе не было!

— Кого это волнует? Вы собственник автомобиля источника повышенной опасности, добровольно передали право управлять машиной неизвестно кому… Теперь придется отвечать за все, что совершено с участием вашей машины.

— Товарищ милиционер, если вы хотите меня в Город выманить, так я не поеду, ни за машиной, ни за чем еще. Я так понимаю, Славе и Леве