Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Что?.. — начала было я.
— Тише, — шепнула Лил. — Спать!
Кто бы спорил! Сытость обрушилась лавиной, сминая остатки бодрости, я поняла, что не сдвинусь с места больше никогда. Я растянулась рядом с Виллой, прямо на земле, не подумав даже о том, чтобы укрыться. С одной стороны греет догорающий костер, с другой — Вилла, которая голосовала за то, чтобы убить меня, а сейчас ведет к какому-то Велесу.
Мысли принялись путаться, цепляясь одна за одну. Я повозилась, подвигаясь к Вилле поближе, устраиваясь поудобнее. Прежде, чем закрыть глаза, я почему-то достала цветок из-за уха и неслышно ахнула. Я помню — эта розовая кувшинка была маленькая, хорошо, если пятилепестковая. А сейчас на моей ладони вольготно раскинулся пышный бутон, лепестков в пятьдесят, если не в сотню. Они красиво расположились слоями.
Ничего не понимая, я положила цветок рядом, подперла щеку кулаком и провалилась в сон.
Я узнала его сразу, стоило ему выйти из-за дерева. В человеческом облике он показался еще страшнее. И дело не в огромном росте, не в пугающей широте плечей, не в стальных буграх мускулов, из которых состоит все его тело, и даже не в горящих красным глазах… Просто я знаю… Знаю, как эти черты лица вытягиваются вперед, вылазят острые, как бритвы, клыки, которые не помещаются больше во рту, нет, в волчьей пасти. Черная грива волос становится дыбом и превращается в густую, черную шерсть.
Зверь в облике человека тоже увидел меня и разглядывал плотоядно и одновременно как-то дико, зло, смотрит так, словно я совершила что-то ужасное, какое-то страшное преступление… так смотрят на преступников, осужденных преступников…
Сейчас он скажет свое:
— Я пришел за тобой, Эя, -
И я умру от страха.
Он скупо, одной стороной рта, ухмыльнулся, и ухмылка так напомнила волчий оскал, что я заорала. Сначала вышло беззвучно, слишком сильно сдавило ужасом горло, потом раздался тихий сип, похожий на предсмертный хрип загнанного зверя, и этот хрип перешел в оглушительный визг.
Должно быть, началось землетрясение, снизу, с боков закачало, стали раздаваться толчки, меня затрясло, и трясло так сильно, что я не могла и на миг принять неподвижное положение. Я пыталась ухватиться за высокие стебли травы, за тонкие ветки кустов, ощущая под пальцами мех, плотную, выделанную кожу, волосы, теплую человеческую плоть, но только не то, что вижу, и это пугало еще больше. Я визжала громче, срывая голос, а зверь смотрел на мои мучения, широко расставив ноги, скрестив руки на покрытой черным волосом груди.
Толчки землетрясения оказались почему-то не страшны ему, я же каталась по земле и орала, пока что-то не закрыло мне рот, потом все та же неведомая сила принялась трясти меня за плечи.
Откуда-то издалека раздалось:
— Эя! Эя! Лирей! Да проснись же, наконец! Кто-нибудь, облейте ее водой, быстро! Эя! Ты всех пиренейцев решила собрать в одном месте?!
Пиренейцы — это такие кошки размером с лошадь, вспомнилось мне, я зажмурилась, а когда открыла глаза, Зверь и местность исчезли, как исчез и белый день, вокруг темно, рядом тлеют угли костра, Вилла с Фоссой трясут меня за плечи, лица у обеих встревоженные. Чья-то ладонь закрывает мне рот.
Стоило Фоссе убрать ладонь, как я проорала прямо в лицо Вилле:
— Зверь! Зверь! Зверь!
Тут уже Вилла заткнула мне рот, придерживая второй рукой затылок.
— Не проснулась, — буркнула она.
— Не похоже, — согласилась с ней Фосса.
Я заколотила кулачками, обнаружив, что попадаю по Вилле, которая стойко сносит удары, лишь чуть морщится, как при атаке назойливой мухи. Так это я по ней, по ним обеим и молотила руками, когда они будили меня? Будили! Не было Зверя, это сон, просто сон!
Я с размаху обняла Виллу за шею, буквально повисла на ней, ещё и в щеку клюнула поцелуем.
— Милая, милая Вилла! — радостно проорала я ей в ухо.
— Точно не проснулась, — задумчиво сказала Фосса.
— Она двинулась, — авторитетно констатировала Вилла, и я радостно расхохоталась, подтвердив ее догадку.
Вилла осторожно отстранила меня, вглядываясь в лицо, я продолжала хохотать, повторяя невпопад:
— Как вы не понимаете, как не понимаете…
Я начала икать.
— Ик! Нет, его здесь нет! Это сон! Это просто сон! Ик!
— Что не понимаем? Кого нет? Кто тебе приснился? — спросили почти одновременно Вилла с Фоссой.
Я снова расхохоталась, и на этот раз мой смех перешел в рыдания.
— Зверя! Ик! Зверя здесь нет!
И я надрывно зарыдала, икая время от времени.
Невесть откуда взявшаяся Лил махнула руками, и нас окатило как будто целым ушатом воды. В руках у Лил, конечно, не ушат, а две походные фляги.
Пузырящиеся потоки заструились по волосам, телу, охлаждаясь на ходу. Досталось не только мне, но и Вилле с Фоссой.
Те по-звериному встряхнулись, зафыркали, Фосса даже зарычала.
— Сдурела? Ты что делаешь? — рявкнула Вилла, клацнув в сторону Лил зубами.
К чести Лил, она даже не шелохнулась, только ресницами захлопала. На ее лице отразилось, что она поняла, что сделала глупость. Вместо того чтобы это признать, она возмущенно пожала широкими плечами и пробормотала:
— То им надо воды, то им не надо! То принеси, то не принеси! То облей ее, то не облей! Что сразу сдурела-то!
— Потому что смотреть надо, — буркнула Фосса, и хотела еще что-то сказать, но Вилла остановила ее, замахав руками, мол, погоди, не до этого сейчас.
Вилла обернулась ко мне, снова пристально всмотрелась в лицо.
— Что тебе снилось, Эя?
— Зверь, — тихо ответила я, дергаясь, как от удара.
— Зверь? — недоуменно переспросила Лил, тряхнув короткими, почему-то влажными волосами, мне в лицо попали брызги. Досталось также и Вилле с Фоссой.
Они недоуменно уставились на подругу.
Та пыталась сделать невозмутимый вид, но стекающая по ногам с кожаной юбки вода заставила одну бровь Виллы поползти вверх. Лил снова пожала плечами, и пробормотала:
— А вы думаете, почему я так долго?
— Мы не думали об этом, — нахмурившись, сказала Вилла.
— До этого момента, — согласилась с ней Фосса и тоже подняла сросшиеся на переносице брови.
— Я так спешила, что свалилась в этот чертов источник, — нехотя пояснила Лил, и Фосса и Виллой захохотали, правда, спустя пару секунд опять повернулись ко мне, лица их снова серьезны, как никогда.
— Так что тебе снилось, Эя? — снова спросила Вилла.
— Я же говорю, Зверь! — рассердилась я.