поверю, – сказал Мегс и потопал прочь.

Мы с Виззи переглянулись и продолжили заниматься своими делами. Вдруг тень становится светлее и совсем исчезает. Послышались радостные крики. Я поворачиваю голову и замечаю, что на чьей-то удочке висит светящаяся рыбина! Та самая! Её поймал Локси.

Все бегут к их пирсу, а Локси, держа крепко рыбу, пытается пройти к берегу. Я, забыв про всё на свете, спрыгиваю в воду и, погрузившись по шею, иду туда, чтобы вблизи посмотреть на сверкающую всеми цветами чудо-рыбу! Рядом идут и другие ребята, толкаются, задерживают друг дружку лишь бы вырваться вперёд.

– Я поймал! Поймал! – Кричит Локси.

– Покажи!

– Дай посмотреть!

– Моя! Не трогайте!

Тут поднялся такой галдёж, что я перестал не слышать шум воды. Подхожу всё ближе и ближе, как будто к звёздочке иду! На пирсе начался настоящий балаган. Каждый хочет посмотреть, подойти ближе, а кто-то и потрогать. Локси всё старается держать рыбину, да только его качает из стороны в сторону, из-за чего и он не может порадоваться поимке.

– Да тихо вы! Тихо! – Кричит он, но его никто не слышит.

Неожиданно Сайм, схватившись за рыбий хвост, бьёт Локси кулаком по голове. Тот кричит, но не отпускает улов. Тогда Сайм бьёт его ещё раз и ещё раз и продолжает бить, пока Локси не бьёт в ответ, тогда Сайму удаётся выхватить рыбу и сбросить его вниз. Он падает возле меня.

На Сайма сразу же набрасываются остальные, кричат и бьют друг друга, хватаются за рыбу и пытаются утянуть её к себе, падают в воду. Со всех пирсов к нам подбежали ребята, и все толкаются, дерутся и падают. Даже в воде драку не прекращают. Я пытаюсь подняться на пирс, но меня хватают за ногу и утаскивают вниз. Поворачиваюсь и бью обидчика, он бьёт меня. Бьёт, а потом сам на пирс влезть пытается, но его другие стягивают.

Я было продолжил попытку взобраться наверх, как меня снова стянули так, что я головой очень больно ударился о доску, держащую пирс. Мне пришлось отступить назад. Много кто начал уходить оттуда, а некоторые даже убегали, хватали свои удочки и убегали. В один момент стало темно. Через несколько минут драка прекратилась.

– Вы что наделали?! – послышался голос Локси.

– Упустили! Упустили! – запричитал кто-то.

После непродолжительного разбирательства все оставшиеся засобирались прочь. Никто больше не хотел рыбачить. Стало очень грустно, очень-очень грустно. Чудо-рыба уплыла, и всё, что осталось – плавающие удочки и пятно крови в воде.

– Надо было мне её отдать! – сказал Сайм, отделавшийся лишь парой царапин.

– Не надо было у меня её отбирать! – сокрушается Локси.

Остальные уже успокоились, каждый смотрит по сторонам, вниз, друг на друга. Я ищу везде Виззи, но её нигде нет, и ловушки её нет.

– А кто тебе сказал, что она твоя? – противно спрашивает Сайм.

– То, что я её поймал, – отвечает Локси и нападает на него.

Бьёт его кулаками, пинается, пока они вместе не падают в воду. Там он начинает топить Сайма, который совсем не может сопротивляться. Ребята поспешили останавливать Локси и вскоре им удалось его оттащить. Сайм выползает на берег и злостно оглядывается на рвущегося в его сторону Локси. Отдышавшись, Сайм всё же уходит. Локси отпускают, тот ловит плавающую в воде удочку и ломает её на много-много частей. Заплакав, он уходит прочь, в сторону зарослей.

Выкарабкавшись на пирс, я отдыхаю и сам стараюсь не плакать, но у меня ничего не получается. Слёзы текут сами собой. Закрываю лицо руками, поворачиваюсь на живот, чтобы никто не видел и продолжаю хныкать. Лишь когда всё окончательно стихло я поднимаю голову. Ребята уже далеко от меня, убедившись в этом, я собираю всё своё: беру удочку, верёвку с рыбой и, не найдя своей баночки для наживки, ухожу домой.

– Ты что, дрался? – спрашивает мама, увидев меня.

– Нет! Просто на рыбу посмотреть хотел. Она существует! Её поймали сегодня, а потом потеряли! – отвечаю я и чувствую, как слёзы снова начинают течь по щекам.

Мама усаживает меня на стул и, сняв с меня верёвку с добычей, обнимает, потом смотрит на меня и, облизнув палец, вытирает ранку на лбу.

– Тише-тише, – приговаривает она, – лучше расскажи мне как в школе день прошёл.

– Но мам! Они все подрались, а рыба уплыла. Её уже поймали, но она уплыла. А всё потому, что её Саймон отобрать хотел!

– Не хочу ничего слышать, – строго, но ласково отвечает мама. – У вас сегодня природоведенье было?

– Мама!

– Что вы изучали? – настаивает она.

– Панцирных щитохвостов, – тихо-тихо отвечаю я. Мама улыбается.

– Как? – переспрашивает она.

– Панцирных щитохвостов, – чуть громче повторяю я.

– И что вам про них рассказывали?

Я ей отвечаю, а она продолжает меня спрашивать про школу, я всё рассказываю и рассказываю. И про щитохвостов рассказал и про их пищу, и про пески, в которых они живут, а мама всё улыбается и продолжает спрашивать. Выслушав всё про этих ящериц, она принимается готовить мне рыбу, а я уже не могу остановится, всё рассказываю ей о других животных, рассказываю и рассказываю. Мама посматривает на меня, улыбается и продолжает готовить, иногда о чём-нибудь.

Поужинав, я, как и обещал ей, принимаюсь за задания по другим предметам. Она сказала, что я должен знать не только про животных, но и про многое другое, я с ней согласен, знать надо очень много. Пробую с ней поговорить о рыбе, но она и слушать не желает, сразу спрашивает о чём-нибудь другом и улыбается. Я люблю, когда мама улыбается, но мне по-прежнему грустно, конечно, когда мама улыбается не так грустно, но всё же грустно.

– Всё, пора спать, – говорит мама.

– А можно я папу подожду? – вспомнив его слова, спрашиваю я.

– Нет, тебе нужно отдыхать, – отвечает мама. – Чтобы голова не болела.

– Но она не болит!

– Не спорь со мной, сейчас же ложись спать.

Всё же она заставила меня пойти в кровать, выключила свет и тоже легла. Когда я остался один, ко мне вернулись мысли о чудо-рыбе и всём случившемся. Ворочаюсь-ворочаюсь, а уснуть не получается. Совсем грустно стало, плакать хочется, но нельзя, мама проснётся. Не хочу, чтобы она видела, как я плачу, она тогда тоже расстроится.

Уснуть так и не вышло, лишь сделалось совсем плохо. Поворачиваюсь к дверному проёму и замечаю, что на кухне светло. Папа пришёл! Спрыгиваю с кровати и бегу к нему, чувствуя, как слёзы текут по моим щекам.

– Что с тобой, сынок? – удивляется отец, когда видит меня.

Я прижимаюсь к нему.