своих местах, много книг, но нет ни одной фотографии. На кухне почти пустой холодильник, только масло, яйца и немного сыра. В шкафах тоже пусто, чай, кофе, рис и макароны.

— Мой друг присматривал за ней. Она сегодня ходила в цветочный салон, потом зашла в кафе. Он довел ее до поворота во двор, дальше не пошел, чтобы не пугать девушку. Видимо, ее взяли прямо у подъезда.

— Морозов, ты понимаешь, я как загнанный дверь. Не знаю, что делать, в чужом городе, на другом конце страны.

— Плохая была идея сюда ехать.

— Глеб, не накаляй меня!

— Я могу накалять, это уже ничего не изменит. И мое мнение остается прежним. Не надо было сюда ехать и подставляться.

— Какого хрена ты несешь, Морозов? Ты молчал три недели, ничего не говорил, что вообще случилось. Я узнаю о том, что Беса убили, от медсестры. А сейчас ты мне говоришь, что не надо было совсем сюда ехать?

— Ты можешь орать на меня сколько угодно, но я, в первую очередь, несу ответственность за твою безопасность. Я виноват, мой прокол, что тебя приложили на парковке. Я не оправдываюсь, но никто не знал, что Бес так быстро сориентируется, даже взятый ОМОНом.

Я сжимал кулаки, молчал, давал выговориться Глебу.

— Снежану до сих пор не могут найти, убийцу Романова тоже. Веру везли спонтанно, мы понадеялись на случай, были уверены, что успеем, и никто не узнает, хорошо, двое еще остались живы. Дымовые шашки в доме — дело рук одного из охранников. Все это дерьмо смешалось вместе, не разгрести. Беса снимает снайпер, твоя девочка под подозрением. Ты понимаешь, что своим появлением ставишь под удар именно ее? Хочешь носить ей передачи на зону, когда на нее повесят заказ собственного мужа? Наверняка, исполнителя уже убрали, и скоро найдут тело. Ты ведь знаешь, как у нас быстро шьют дела, если это кому-то надо. Или сам хочешь пойти под следствие? Когда следаки сложат два и два, где и с кем была Бессонова. Как тогда ты ей поможешь? Да, деньги решают многое, но если кому-то очень понадобится найти крайнюю или крайнего, то найдут.

— И что, ты предлагаешь мне, лежать в теплой кроватке, пока мою женщину через день прессуют на допросах?

— Я бы предложил выждать, мы бы все равно связались с ней.

— Если бы я узнал раньше, всего бы этого не случилось.

Нервно тру шею и сильно отросшую щетину на лице, так скоро борода вырастет. Впору завыть от бессилия, но нельзя сдаваться, надо найти мою девочку.

— Ты видел, что я нашел тут еще? А ты посмотри, стратег хренов.

Достаю из кармана пальто запакованный тест на беременность, который нашел в сумочке на самом дне, не поняв сразу, что это за коробка. Машу им перед лицом Морозова.

— Это, сука, тест на беременность! Мать ее, беременность! Ты понимаешь, что моя женщина, беременная от меня, сейчас неизвестно где. Что ей может угрожать опасность. А ты мне говоришь о моей безопасности и о том, что надо было ждать! Чего еще нужно ждать?

Морозов молчал, зло смотрел мне в глаза, лишь желваки играли на скулах. Верю, он хотел как лучше, но не в данной ситуации. В чем-то он прав, но мои эмоции берут верх над здравым смыслом, да и нет его давно, того здравого смысла, уже давно нет.

С появлением Веры все рухнуло, все летело с обрыва в пропасть. Дела, расчет, устоявшиеся привычки, даже взгляд на отношения стал другим. С Верой все изменилось. Она изменила все.

— Я ее найду.

Морозов ушел, громко хлопнув дверью, а я остался в тишине и пустоте Вериного мира. Конечно, по паспорту она не Вера, а Вероника, но для меня только Вера. Интересно, как жила эта девочка здесь? О чем мечтала? Как проводила время? Вот бы посмотреть на ее детские фото.

Он видел только фото с ее свадьбы, на них ослепительно красивая девушка с темными волнами волос на оголенной спине и плечах смотрела в объектив, немного грустно и отстраненно. Словно это и не ее свадьба, а она всего лишь гостья.

Сев на неудобное кресло, прокручивая все, что произошло, думал только о ней. Голова раскалывалась, с ног валила усталость, так и не принял таблетки, не поставил укол. Ребра еще не срослись, на голове швы, с лица не до конца спала опухоль. Вот же Вера меня увидит, испугается.

Так и уснул, как сидел, а потом этот сон и Вера с ребенком на руках. Он точно знал, это его ребёнок, его сын.

— Егор, проснись! Нашли машину, на которой увезли Веру.

Глава 45

Вера

Горячий сладкий чай обжигал горло, но стало легче, по телу разливалось тепло и перестало тошнить. Съев булку, смотрю в окно на зеленый покосившийся забор и соседний участок. Я даже не знаю, в какой стороне от города это Губино, а, может, это и не оно.

— Николай, — все-таки снова решаюсь задать вопрос. — Может, ответите, кому и зачем я понадобилась? Куда вы меня везете?

Мужчина даже не смотрит в мою сторону, достал из-за куртки пистолет и положил его перед собой на стол. Я плохо в них разбираюсь, но видела такой у Толиной охраны. По спине пробежал холодок, даже дыхание задержала, крепко сжав в руках кружку.

Антоха, сидевший до этого хмуро, выпрямил спину и настороженно посмотрел на напарника.

— Ты чего, Колян? Зачем ствол?

— Вы убьете меня? — мой тихий вопрос.

Мужчина о чем-то долго думал, не ответив ни на один вопрос. Мы с Антохой притихли, ждали, что будет дальше. Но ожидание и незнание угнетало, давило тяжелым грузом.

— Антоха, собери наши вещи, выведи девчонку в туалет, и выезжаем.

Антоха тут же засуетился, собирая в сумку какие-то тряпки, а мужчина, спрятав оружие, встал и вышел на крыльцо. Оттуда сразу потянуло сигаретным дымом. Потом хлопнула автомобильная дверь, и завелась машина.

Меня любезно сопроводили в уличный туалет. Проходя мимо соседнего дома, заметила, как в его окне дернулась занавеска. Долго сидела, думала, как привлечь внимание соседей, что в доме кто-то есть, не было никаких сомнений. Я же точно видела, как шевельнулась штора, а за ней была тень. Но со стороны туалета была лишь глухая стена дома и забор, через который не перелезешь быстро.

Думай, думай, Вероника. Надо