В свою очередь, сравнивая средневековую Москву со столицей Иудеи, особенно «смиряться с погрешностями» не придётся. Они очень похожи. Уже с конца XV века Никольская улица была плотно застроена многочисленными торговыми рядами, церквями и монастырскими постройками. Отступали в её глубину усадьбы знати с огородами при них. Интересна с познавательной точки зрения картина Васнецова «На крестце в Китай-городе», где как раз изображён перекрёсток у монастыря Николы старого. В целом место было бойкое, торговое, пёстрое. Тут, по описанию самого Васнецова, была самая настоящая «восточная» экзотика вперемешку с русской эклектикой: погреба в Гостином дворе имели склады с фряжскими (итальянскими) винами, продаваемыми на вынос в глиняных и медных кувшинах и кружках. Здесь отпевали покойников, божедомы приносили в корзинках детеи-подкидышеи, проходили толпы скоморохов с сопелями, домрами и гудками. Склонялись головы и спины перед проносимой чудотворной иконой. Словоохотливые весёлые бабёнки с бирюзовыми колечками во рту зазывали гостей в притоны и таверны, гремели цепями колодники, выведенные для сбора подаяния, кричали юродивые, и раздавалась песня калек перехожих. Смерть, любовь, рождение, стоны и смех, драма и комедия — всё завязалось неразрывным непонятным узлом и живёт вместе как проявление своеобразного уклада средневекового народного города». Чем вам не Иерусалим? Пересмотрите любопытства ради фильм «Царствие небесное» режиссёра Риддли Скотта с Орландо Блумом, увидите всё сами…

Эй, как там, на барже? Не с помощью летающей видеокамеры, силой одного лишь воображения увидим, как на широченном тротуаре у каменных клумб в устье Никольской улицы собралась группа человек в пятнадцать. С закатанным в пластик удостоверением на груди и с планшетом в руке их с уверенными повадками опытного гида опекал, как овечек в отаре, средних лет красивый мужчина с лицом пернатого хищника. Возле него, всегда по левую руку находилась симпатичная дама в светлых брючках из тончайшей шерсти, какие надевают, как правило, на ответственные мероприятия, на которых приходится подолгу занимать сидячее положение в президиуме. На государственном экзамене в комиссии, например. Прочая публика…

Ох!.. Прочая публика в этой экскурсионной группе выглядела бы как бродячие комедианты, если бы на самом деле ими не являлась. Поленившись приводить себя в приличный вид, труппа театральной компании режиссёра Сергея Алдонина явилась как есть на культурное мероприятие, специально организованное для них доброй ведьмой кулис Леночкой Кочетовой. После репетиции и перед вечерним спектаклем. В промежутке между ними, проще говоря. Частично оставив костюмы, зато без грима. Задача, поставленная мастером, была предельно проста. Внимательно слушать экскурсию и делать вид, что очень интересно. А ещё не валять дурака. А ещё реквизитор выдал им три разноцветных зонта. Синий зонтик — с изображением кота Бегемота из Булгаковского театра-музея. Аленький — как следы пролетарской революции. Жёлтенький. В мелкий белый цветочек. Зерном роли исполнителей ролей держателей зонтов было быстро запускать под них Ленку и ходить за ней, как на поводке, куда бы её ни понесло с её вращающейся рамкой и ещё какой-то детской игрушкой вроде калейдоскопа. Выдержать такой идиотизм могли только профессиональные актёры под руководством остроумного опытного режиссёра. А вот и он сам, маэстро Сергей Алдонин. Бровь черна, сломана посередине. Угольником. По форме напоминает масонский символ-инструмент. Её, то есть себе, то есть месси-ру Воланду, он зачем-то нарисовал заранее. Ведь вечером, после обещанного Ленкой ланча, их дикая экскурсия отправится играть именно «Мастера и Маргарита». Расставил мизансцену. Запретил труппе хихикать друг над другом и над собой.

Самая большая ответственность и нагрузка ляжет на Кирилла Солёнова — будущего кота Бегемота. Им вдвоём под большим красным зонтом уютнее всего. Тем более, что котяра умён и ласков. Ленка заметно устала, хорошо бы её ободрить. Милая парочка под низко надвинутым зонтом. Мужские ноги в укороченных брюках. Надо бы сказать этому шутнику, чтоб отстегнул хвост.

Директор театра, мечтательный и добродушный, поэт-поэт-поэт. Ещё б ему не стать поэтом, в таком-то удивительном месте. Где фантасмагория как заботливая уборщица, является всякий раз, чтобы убрать у всех завсегдатаев плохое настроение. Романтичный, убаюкивающий даже улыбкой. Николай Голубев, почувствовав нестерпимый укол любопытства, не утерпел, бросив все дела. И приехал на чудь, задуманную давней приятельницей.

В машину, которую вела его муза, любимая женщина и бизнес-леди по совместительству, Наталия Склярова, втиснулись ещё четверо. Взахлёб, еле успевая переключать режимы дворников и реагировать на паническую езду прочих автомобилистов, перепуганных ветхозаветным ливнем, Наташа дала краткую справку попутчикам о том, на какую именно прогулку их позвали. Священная улица Китай-города, там ведь остановки крестного пути были размечены ещё при Иоанне III, наша Леночка передачу об этом писала! Да, передачу… Или нет, статью? Да, не важно. Доктор наук ведёт экскурсию.

Ксюша Кожина, самый ловкий, самый трепетно-обидчивый, словно птичка-щегол, самый очаровательный из всех театральных администраторов. И самый администратор из всех очарований театра. Строга к нравственному вандализму в виде жвачки и трелей телефонов, болтовне юных недорослей и собственной строгости. Крошечная, лёгкая. Может быть, она обманывает нас, отправляясь к полуночи домой выгуливать любимого пса? А на самом деле сворачивается калачиком где-то в топком бархате кулис и ворожит успех.

Наташа, черноволосая красавица, в алом жакете с плиссированными манжетами, уже одной её позитивной энергии могло бы хватит, чтобы вихри информационной атаки сплелись бы в соломенную косу компьютерного червя там, откуда прибыли. Увы, милая душа, не могу я тебе сказать правду.

Лене, правда, стало немного легче, когда она увидела родные до боли лица. Как же хочется обнять вас всех, расцеловаться, как обычно, когда уже после поклона и аплодисментов вы выкуриваете по последней сигаретке на узкой секретной лестнице, ведущей от гримёрок на улицу. Ещё успеем?

Только Тимуру сегодня не повезло. Рослый, плечистый. Как и в первом действии «Ромео и Джульетты», будешь с высоты оглядывать всю группу, а своим атлетическим видом и насупленными бровями отпугивать чужаков. К тебе под зонт вряд ли кто поместится, если есть иные цели, кроме объятий.

Ну что, пошли, благословясь? Гладко, как в домашние тапочки, Дима Уманский скользнул в привычное воплощение. И начал свой рассказ.

— Никольская улица Китай-города стала такой не сразу. Изначально её называли священной из-за большого количества церквей. Есть версии, что и не только. Впервые Никольская обитель упоминается в летописи в 1390 году, там селились греческие монахи, в том числе, согласно преданию, находил временное пристанище и доверенный Зои Палеолог киликийский пират Петр.

Позднее Иоанн Грозный, уже в XVI веке, пожаловал рядышком земли афонскому Хиландарскому монастырю «со всеми потребными хоромами», сообщает доцент РГГУ Сергей Шокарев, «это дало историкам основание полагать, что именно тогда монастырь перешёл под влияние, а затем и под управлением греков». Конечно, юридически это произошло при Иване IV, первый царь всея Руси вообще любил порядок в вопросах правомочности. Фактически же убегавшие от смуты греки искали и находили убежище именно здесь значительно ранее. Ранее парой веков.