барон уединился в кабинете. Перед ним, на столе лежала горка документов, которые он привез с собой, но в голове были только одни мысли – о ней, маленькой врунье, сбежавшей из дома больше двух месяцев назад.

Барон нетерпеливо встал из-за стола, прошелся по кабинету. Потом вышел в коридор и окликнул проходившего мимо слугу.

- Позови Мариску, побыстрее.

Она появилась в дверях через пару минут. Ди Каллей быстрым взглядом оглядел ее, отметив, что она стала бледней и, кажется, еще тоньше, совсем тростинка. Да что же это такое, не кормят ее здесь что ли?

- Садись, - указал он на стул.

Лесса, в душе которой трепетал страх, замотала головой.

- Нет, ваша светлость, мне нельзя.

За этот месяц, что его не было в поместье, она узнала – кто он.

Барон терпеливо вздохнул и повторил.

- Садись, у нас будет долгий разговор.

От этих слов дрогнули колени, и Лесса послушно подошла к стулу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Барон с минуту молчал, глядя в окно на заходящее солнце. Он подбирал слова, зная, какое воздействие они могут иметь на других. Здесь, конечно, его дом, а не пыточная. Усмехнувшись своим мыслям, повернулся к ней.

- Ты знаешь, тайны есть у всех. Вопрос в том, что некоторые из них могут испортить жизнь, иногда бесповоротно. Так ведь, виоритта Лесса?

 Лесса с трудом сглотнула и посмотрела на своего хозяина, распахнув глаза, полные страха.

- Тебе нечего бояться, - сказал он и, прихрамывая, присел на диван, вытянул больную ногу. – Болит каждый вечер, ничего не помогает. Целители говорят, что проблема не в ноге, а вот тут. – Барон сердито постучал пальцем по лбу. – Грамотеи.

Девушка опустила глаза. Он говорил обыденно, спокойно. Таким тоном рассказывают о том, как прошел день. И ее имя он произнес так же буднично, без угроз и давления. Лесса выпрямила спину, сидя на стуле и тихо сказала:

- Моя матушка делает примочки из отвара жмышицы и коры осины. Хорошо вытягивает воспаление и снимает боль.

Барон кивнул.

- Знаю этот рецепт. Но у меня другая причина.

Лесса несмело подняла на него взгляд и их глаза встретились.

- Ты когда-нибудь видела летающих фуррахов? Их иногда называют каменными дэями.

- Вы смеетесь надо мной, ваша светлость? Откуда мне было видеть эти чудовища. Так это он?

- Он. Вредный попался, не хотел умирать, паршивец, а у меня сил не осталось – он был третьим в тот день. Знаешь, какие у них когти? Больше моего пальца. Но это еще так себе проблемка. Неприятно, конечно, что с тебя когтем снимают кожу. Хуже то, что в этом когте черный яд. Смертельный сюрприз. Чуть без ноги не остался, гангрена началась.

Лесса со страхом в глазах уставилась на барона. Его спокойный голос, расслабленная, даже вальяжная поза, с какой он откинулся на диван, настолько не вязались с его словами, что девушка почувствовала нарастающую тревогу.

- Извини, Лесса, - нахмурившись, сухо сказал барон. И мысленно обозвал себя болваном. Хотел мягко и непринужденно начать разговор. Называется, успокоил девушку.

- Как вы узнали обо мне? – Вопрос вырвался сам собой. Страх остался, и никакое откровение не способно было его заглушить, но внутри, как у зверька, загнанного в угол, зарождалась смелость.

Ди Каллей пожал плечами.

- У меня есть такая возможность. Хотя, признаюсь, сведения обрывочные и многого я не знаю. Твое имя числится в розыске, но, удивительное дело, первое заявление поступило не от твоих родителей, а от барона ди Рёха. И вся информация на этот счет – противоречивая. Почему он? Хотел бы я узнать об этом лично от него, но уже не получится.

Лесса медленно повернула голову.

- Почему?

- Ну да, возможно, ты ничего не знаешь. Барон ди Рёх убит.

Девушка вздрогнула, глубоко вздохнула, сжала ладони, и было заметно, как ее мелко затрясло.

- Лесса, я узнал достаточно о твоей семье. Твой отец не знатен и получил дворянство за год до твоего рождения, за прилежность и верность короне – так написано в приказе герцога Гарольда, наместника Верстенской провинции. Я узнал, что виор Венерди имел намерения выдать тебя замуж за виконта ди Салари.

Лесса с отвращением передернула плечами. Небеса, как же ей было противно это имя. Так же, как и имя барона ди Рёха.

- В этом причина твоего побега? – Ди Каллей склонил голову, но не спускал с нее глаз.

- Нет, - ответила девушка и смахнула невольную слезу. – Все хуже. Хотя, куда уж хуже, чем получить в мужья известного пьяницу и распутника, который избивает любовниц и тайно держит несколько карточных клубов. Но нет, ваша светлость. Мой отец вложил семейные средства в акции Суфанского канала и разорился, когда акции обвалились. Тогда он заложил наш дом, и на вырученные деньги начал играть в карты, надеясь на счастливые обстоятельства. Но этого не случилось, и нам грозил крах. Позор, нищета. Вот тогда и появился виконт ди Салари, обещав выплатить отцовские долги, с условием, что я стану его женой.

- И вы согласились?

- Да, - точно выплюнула Лесса, с отвращением дернув головой. – Да, ваша светлость. Мне никто не дал выбора. Или позор семьи, или мой личный позор быть женой человека с грязной репутацией. Я, конечно, дала согласие.

- Понятно, - задумчиво кивнул барон. – Тогда что явилось причиной вашего побега?

Лесса бросила на него удивленный взгляд.

- Так вы этого не знаете?

- Нет, просветите меня, виоритта, - ехидно прищурился барон.

Лесса вздохнула, немного помолчала и начала рассказывать, с того момента, как ее подруга Нель ди Веррей предложила ей переодеться в сказочное платье из хилиджанского шелка.

Барон слушал внимательно, даже оторвался от спинки дивана и склонился ближе к Лессе. Он видел, что она погрузилась в воспоминания и каждое ее слово – правда. И эта правда ему очень не нравилась. Рассказ девушки получился долгим, он даже не заметил, как за окном сгустились сумерки и сейчас они сидели в комнате, погруженной в полумрак.

Наконец, она замолчала. Барон встал с дивана, зажег свечи.

- Лесса, как я уже сказал, барон ди Рёх, опекун вашей подруги, убит во время его перевозки в тюремном экипаже из Верстена в столицу.

- А Нель? Где она? Вы что-нибудь о ней знаете?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ - Да, знаю. Я видел ее вчера во дворце, она была представлена королю.

Лесса с горечью усмехнулась и опустила