class="p1">И пока изо всех сил пытаюсь взять себя в руки, мной овладевает подавляющее и знакомое ощущение.

Две минуты.

Оглядев толпу людей, прекрасно понимаю, какое за мной преимущество, ведь мне известно, какой племенной скакун пересечет финишную черту. Упрямо смотря вперед, пытаюсь не думать о тех, кто мог сделать похожие ставки не на ту лошадь, – возможно, они оказались в такой же безвыходной ситуации, что и я, – но заглушаю чувство вины.

Один. Два. Три.

На виске собирается пот, а я обозреваю ипподром и отчаянно ищу то, что сможет отвлечь и избавить от посторонних мыслей. Но, как ни крути, попытки проваливаются, поскольку прекрасно знаю, что мне необходимо. Больше не в силах бороться с самим собой, вытаскиваю телефон и, уже готовый взорваться, нажимаю кнопку. Он отвечает после второго гудка.

– Привет, брат.

– Дом, – вырывается у меня полным эмоций шепотом. Прочищаю горло и все равно не нахожу в себе сил, чтобы заговорить.

Я чертовски напуган.

– Что случилось?

– Мне просто нужен… – Ты. Мне нужен ты. Мне нужно напоминание, зачем я все это делаю. Ради мамы и папы, ради нас, ради нашего будущего.

– Поговори со мной, брат. – Если забыть про всю хренотень, то Дом всегда был со мной – и в радости, и в горе, на каждом этапе доверял и верил в меня. Рискнув, я могу потерять все. Даже с залогом, за который заплатил, вариантов тьма. Чертова тьма.

Паника завладевает мной сполна, я останавливаю пальцы и двумя глотками допиваю содержимое стакана.

Может, я должен поделиться этой тайной с Домом. Может, должен признаться в причастности к делам Антуана и в своих страхах, что наши узы не смогут быть разорваны без печальных последствий.

Может, я крупно просчитался и предпринял слишком много рискованных ходов в самом начале игры. Но я не хочу, чтобы этот страх довлел над Домом. Я буду в одиночку нести это бремя и отвечать за последствия, которые оно может за собой потянуть.

– Просто хочу поговорить. – Вокруг начинается суматоха, когда комментатор извещает о начале скачек.

– Хрень собачья. Скажи, что происходит. – По звону инструментов понимаю, что Доминик сейчас в мастерской. Ему доставляет огромное удовольствие работа механиком, и я рад, даже если это просто еще один способ сводить концы с концами. С такими умственными способностями Дома ждет светлое будущее со мной или без меня. Он и без моего наставничества далеко пойдет. Я безмерно уважаю его за то, каким мужчиной он становится, а ведь он не использует свой потенциал и наполовину.

– Дом, просто… – Закрываю глаза. – Повиси на телефоне.

– Что ты натворил?

Когда открываются ворота, меня тут же охватывает паника, и в грудь вонзаются тысячи иголок. Больно, но джин, циркулирующий в крови, немного притупляет эти ощущения. Не свожу взгляда с номера на боку своей лошади, Дом продолжает молчать, потому что прислушивается к окружающему меня гвалту, ищет подсказки. И спустя несколько секунд заговаривает.

– Под каким номером наша? – тихо спрашивает он.

– Семь, – отвечаю я. Столько лет я провел вдали от того, что было для меня главнее всего. Столько лет вел двойную жизнь. Годы голода и покорности, годы преобразования, которые превратили меня из одержимого местью сироты в обычного вора, менялу, брата, наставника, студента, учителя, а теперь?..

– Что на кону?

– Наше будущее.

Весь подбираюсь, но в ответ ничего. Ни одного недовольного слова, даже раздраженного вздоха. Это полное доверие, и оно наполняет меня неслыханным чувством и чертовски сильной виной. Я уже готов прошептать просьбу о прощении за превышение полномочий, как вдруг вижу, что наша лошадь немного отстала. От силы бурлящих эмоций я едва могу дышать.

– Тоб…

– Пожалуйста, всего раз. Мне, черт возьми, нужен мой брат, – шепчу, стискивая телефон.

– Я с тобой, – хрипло отвечает Дом с редким страхом в голосе. Но то страх не за свое благосостояние, и это терзает меня еще больше.

Сглотнув, проклинаю свои эмоции, когда в дело вступают угрызения совести за то, как я недооценивал Дома. За то, что бросил его на произвол судьбы в том кишащем тараканами доме с ненадежной опекуншей, за то, что он раньше времени стал взрослым. Хочу, чтобы жертва окупилась хотя бы раз. Хочу, чтобы и Дом почувствовал, что жертва того стоила.

На последних четырестах метрах наша лошадь вырывается вперед, и я чувствую, как по рукам бегут мурашки.

– Братья превыше всего, – шепчу я.

– Братья навсегда, – тихо отвечает он за секунду до того, как наша лошадь пересекает финишную черту.

Меня охватывает потрясение, и шумно вздыхаю, а Дом спрашивает:

– Что мы выиграли?

Через несколько секунд паника уступает приятному возбуждению. Когда я иду за выигрышем, позабыв о дожидающейся в баре спутнице, каждый мой шаг наполнен легкостью.

– Исход.

* * *

– Да ты только взгляни на себя, Кинг. Простой парень, который выполняет обыденную хрень, – бурчу, бросив в корзину два удлинителя, а потом толкаю ее по проходу. – Никакой охоты за плохими парнями, ни костюма на примете, в котором можно было бы обсудить миллиардные сделки.

Пускай я стал миллионером путем ловких ухищрений и не единожды сумел отмазаться от верной смерти, завоевать доверие дочери бывшего врага может оказаться самым трудновыполнимым делом.

Изменения между нами очень незначительные, потому что Сесилия день за днем, постепенно меня убивает.

Двадцать один день держится в стороне и не подпускает к себе.

Двадцать один день отказывается впустить обратно в свое сердце.

Двадцать один день трахаю свой кулак.

Двадцать один день изнываю от желания, обнимая ее по ночам, пока она спит в фланелевой пижаме.

Двадцать один чертов день.

Будучи расчетливым человеком, я решил, что настало время продумать план.

Обычный план обычного человека. Ничего такого.

Вино, ужин, соблазнение, связь.

Сесилии удается обломать меня при каждом удобном случае. Но так или иначе у меня получится прижать ее и в некотором смысле подчинить.

С трудом удержавшись, чтобы не врезать беззаботному придурку, который проходит мимо меня, бросаю в корзину двойную упаковку туалетной бумаги.

Все, что нам нужно, это подходящая обстановка, чтобы провести одну идеальную ночь, а для этого я должен быть во всеоружии.

Все это неправильно, ее отстраненность, с которой она держится… нам нужно что-то, что вернет нас к прежним отношениям. Когда в кармане вибрирует телефон, сразу же достаю его, надеясь, что это какой-то знак свыше, который поможет преодолеть этот переломный момент.

– Поговори со мной, – хрипло произношу, глазея на очередного счастливого супруга, которому хватает одного взгляда на меня, чтобы ринуться в обратном направлении.

Шон фыркает со смеху.

– Просто звоню узнать, все