Окончания рабочего дня жду с особым трепетом. Расправляюсь со стопкой полисов раньше времени и несколько минут сижу в зудящем предвкушении. От сверления часов на компе отвлекает Викот.

— Как выходные провела? — спрашивает она, выуживая из сумочки помаду.

— День блинчиков, ты же помнишь, — нервно бросаю я. Не люблю врать и утаивать, особенно от единственной подруги, но и поводов осудить меня давать тоже не хочу.

— Ах, ну да, точно. Ваша традиция. А я с такими ребятами познакомилась в субботу, — начинает она обводить губы ярко алым блеском. — Просто огонь! Оба спортсмены, ЗОЖники, качки и свободны.

На последнем слове она бросает на меня вопросительный взгляд, и мне хорошо известен этот посыл.

— Один из них наверняка урод, — фыркаю я. — Хочешь его мне сбагрить?

— Какая ты прозорливая! Мисс Марпл просто. — Смеется подруга. — Не урод, но не в моем вкусе. Слишком смазлив, но как назло, как верный оруженосец, не покидает своего друга Дон Кихота. Я сказала, что у меня есть симпатичная подружка, повернутая на "Звездных войнах", и он так загорелся…

Викот потирает нижнюю губу о верхнюю, распределяя помаду, и складывает губы бантиком, оценивая результат в зеркале.

— Я пас, Вик. У меня планы.

— Хм, твои таинственные "планы", — она загибает пальцы в кавычки. — Уже порядком подбешивают. Может, расскажешь?

— Да ничего такого, просто один парень…

— Ага, ага, — отмахивается Викот. — Это я уже слышала. Не хочешь говорить — не надо, но за это — с тебя штраф. Поможешь подруге с личной жизнью.

Она встает с места и вырубает комп. Закидывает сумочку на плечо и смотрит на меня с фирменным прищуром.

— Завтра. Одна встреча. Возьмёшь на себя толстяка, а я позажигаю с красавчиком.

— Толстяка? — брови сами взлетают вверх. — Ты же сказала, он смазливый!

— Ой, не придирайся к словам. Не толстый, а слегка перекачанный. Не смазливый, а слегка пидаристичный.

— Шикарно, — бормочу себе под нос.

— Блин, Лея, я же тебе не спать с ним предлагаю, просто посидите в уголке, пообщаетесь на свои задротские темы. Ты в них ас.

Вот умеет Вика и унизить, и похвалить одновременно. Но больше, конечно, унизить.

— Один раз и только ради тебя, — сдаюсь я. Всё-таки совесть грызет, что скрываю от подруги личность объекта моей страсти, она-то со мной всем делится!

— Спасибо, красотка, — чмокает она воздух возле моего лица и скрывается за дверью кабинета.

Я выключаю комп и направляюсь вслед за ней, вклиниваясь в поток девчонок из нашего отдела. Мы всей гурьбой вваливаемся в лифт, и я снова проверяю телефон. Ничего. Значит, сегодня еду домой.

"Может самой ему написать?" — размышляю, пока лифт отсчитывает этажи вниз.

Но тут же отвергаю эту мысль. Очень не хочется быть навязчивой. Освободится — позвонит, я уверена.

Папа приходит с работы вслед за мной, устало садится на диван и громко, театрально выдыхает. Видимо, день не задался.

— Устал? — спрашиваю я.

— Ох, одуванчик, почему твое поколение — сплошные идиоты?

Ну вот, старую песнь завел.

— Ну, не все, как видишь.

— Иногда мне кажется, что моя дочь единственное исключение, — устало улыбается он.

— Опять стажёр?

— И чему их в этом ПТУ учат! — гневно размахивает руками отец. — Прислали к нам троих таких на практику. Безусых. Мы им защиту выдали, инструктаж в первый день провели, на самый простой участок поставили. Сегодня один без пальца остался. Дебил.

Я прикрываю рот ладонью, чтобы скрыть свой ужас. Папа нечасто такое рассказывает, но я каждый раз представляю все это в ярких картинках. Слишком впечатлительная.

— Как? — шепчу я несмело, сама не знаю зачем.

— Этот деградант додумался ключи от машины на пальцах вертеть, а как пришла пора дверь под пропил ставить, его ключи в вентиляцию и затянуло вместе с мизинцем. Повсюду кровища, этот орет, производство стоит. Медик его забинтована по-быстрому и в травмпункт. Но там уже пришивать нечего, останется с девятью пальцами.

— Какой кошмар!

— Нет, детка, кошмар начался после, когда он перебинтованный явился ко мне в офис и стал орать, как потерпевший, что всех здесь засудит. Такого нагородил… насмотрелся видать ютуберов хреновых и туда же права качать. Дебила кусок.

— Пап, но он же сам виноват!

— Конечно сам. Тут любой инспектор по безопасности подтвердит. Плюс камеры на производстве. Но нервы потрепал.

Отец прикрывает глаза рукой и потирает их, словно очищая от песка.

— Дочь, принеси водочки из холодильника, а? И бутеров каких-нибудь. Тяжёлый день…

— Ага, сейчас сделаю. Ты раздевайся.

Папа не часто вот таким приходит. Он вообще нескончаемый позитив и уравновешенность. А той бутылке в холодильнике уже полгода, как пить дать. Видимо, этот день выбил его из колеи.

Пока нарезаю бутерброды, телефон пиликает входящим сообщением. Я сразу же бросаю нож, вытираю руки о кухонное полотенце и открываю Вотсап.

"Приедешь?" — короткое и лаконичное, но такое желанное, отзывается учащенным пульсом.

От сладостного предвкушения повтора вчерашнего вечера в животе закручивается узел. Но ровно до того момента, как из гостиной доносится голос отца.

— Дочь, и огурчики захвати.

— Хорошо! — отзываюсь я.

Беру телефон и печатаю простое "Не сегодня".

Сегодня я нужнее здесь.

Большую часть ночи мне снился Джабба Хатт* танцующий под Аббу. А подпевали ему коты из рекламы "Вискаса". Жесть, короче.

Проснулась с четким ощущением, что в просмотре "Звездных войн" пора сделать паузу. Я люблю отца, и звездную сагу и даже к Джаббе питаю теплые чувства, несмотря на то, что он держал мою тезку в рабстве, но у меня серьезный передоз. Всего несколько дней назад мы залпом посмотрели три части с Александром, а вчера с отцом в стотысячный раз его любимый четвертый эпизод. Он всегда его смотрит, когда у него стресс.

Утро встречает не слишком ласково: осень берет свое, и сентябрьское солнце никак не уравновешивает холодный ветер. Я достаю из закромов огромный синий свитер на одно плечо и массивные кроссовки, которым намечающийся дождь будет нипочем. Скрепляю волосы на затылке невидимками и заливаю тонной лака сверхсильной фиксации, других методов усмирения своей копны я просто не знаю.

Несмотря на то, что резко похолодало, сентябрь прекрасен: листья, неспешно меняющие свой окрас, воздух, наполненный свежестью, пение птиц, готовящихся к перелету в теплые края. Прекрасно. Я люблю начало осени, ну, ту ее часть, где не льют дожди, смертельные для моих кудрей. Особенно люблю в это время влюбляться.