еще. За день мне надоедало сидеть на одном месте в обнимку с бумажками и телефонами, поэтому я всегда соглашался.

Катя написала мне, что скоро приедет, а когда – не скажет, пусть, мол, это будет сюрприз. Но что-то мне было уже совсем невесело. Кажется, это «скоро» могло наступить и после моего дня рождения, а я почему-то считал, что этот день мы проведем вместе… И чем он был ближе, тем мне становилось тоскливей. А я ведь всерьез думал, что такого напряжения испытывать больше не буду, меня же вылечили…

Тринадцатого к вечеру я получил очередное сообщение: «Скоро буду». И швырнул телефон в стену. Что значит «скоро»? Через час, через неделю? Телефон, естественно, разбился. Я вытащил сим-карту, положил в карман и порадовался, что в комнате один и никто меня не видит…

Вскоре вошла мама и сказала, что мне звонят. Какая-то девушка, на домашний телефон. Я подумал, что Катя, а мама просто не узнала ее голос… Но это была Наташка. Позвала гулять…

В этот вечер мы гуляли дольше обычного, поднялся холодный ветер, она замерзла в тонком сарафане и предложила зайти к ней попить чаю. И я пошел.

– Может, не чаю? – спросила Наташка. – У меня есть вино.

– Нет, давай чай.

– А почему?

– На работу завтра.

Не мог же я сказать, что принимаю лекарства, которые с алкоголем не совмещаются. Да и вообще – я, кажется, выпил свою норму и теперь склоняюсь к трезвому образу жизни. Никаких градусов, ничего сомнительного.

– Ты чего такой замученный? Что-то случилось? С Катькой поссорились?

– Как мы могли поссориться на расстоянии?

– Ну мало ли, по телефону.

– Нет, мы не ссорились.

– Не похоже.

– Послушай, я не хочу говорить о Кате. Ты вроде чай собиралась наливать?

И тут она махнула в сторону чайника рукой, прижалась ко мне и выдала что-то вроде: чего скучать и мучиться, когда можно чудесно провести время. И полезла целоваться.

Она

Я не сообщила Андрею, в какой день приеду. Сначала сама не знала, а когда уже взяли билеты, захотелось сделать сюрприз. Приеду неожиданно, неожиданная радость очень приятна. Тем более что он прекрасно понимает: до пятнадцатого я окажусь в Москве, чего бы мне это ни стоило.

Приехали к вечеру, пока добрались домой, пока я торчала в душе и сушила волосы… Уже темнело. Мама даже попыталась сказать, что я могу и завтра пойти к Андрею, не обязательно нестись сломя голову. Не только не обязательно, но даже и неприлично. Странная мама, я и так еле дождалась, когда окажусь в Москве. Мне казалось, что даже поезд ползет медленно назло мне…

А теперь я сидела на скамейке у подъезда Андрея и не понимала, куда он делся воскресным вечером. Ему же завтра на работу… Ольга Владимировна не знала, куда он ушел. Это было странно: насколько я помнила, она теперь старалась его контролировать. Еще она сказала, что я прекрасно выгляжу, загорела и вообще замечательно, что съездила.

Я покивала, спустилась во двор и села на скамейку. Да, я прекрасно выгляжу, только где тот, кто должен мною восхищаться? Похвала его мамы – это немного не то, в чем я нуждалась…

Просидеть я успела, наверное, с полчаса, потом решила все-таки позвонить Андрею. Конечно, это уже был не такой сюрприз, как если бы неожиданно появиться на пороге, но все же… Телефон у него оказался отключен.

Я встала, чтобы уйти домой. В легком недоумении и немного в обиде – ну и куда он подевался? И увидела Андрея: он шел через детскую площадку, руки в карманах, смотрел под ноги… У меня внутри подпрыгнуло, и я пошла навстречу. Точнее, почти побежала. И он, когда меня увидел, не сразу среагировал. К этому я уже привыкла. Так часто бывало – он сначала словно обдумывал, может ли видеть то, что видит.

– Привет, – сказала я.

Тут он схватил меня в охапку, начал кружить и требовать, чтобы я никогда, никогда больше не делала таких сюрпризов. Чтобы предупреждала, когда вернусь. Так разнервничался, что я испытала желание врезать себе по лбу… Дура, совсем забыла, что он не ко всему относится так же, как я. Наверное, правильней было все-таки сообщить заранее.

– Ты где ходишь-то, я давно тебя жду!

– Гулял, – сказал он. – Да какая разница. Пойдем ко мне?

– Пойдем.

Мы взялись за руки и пошли в подъезд. Андрей мне сообщил, что я очень красивая и что он меня ждал.

– Тебя до которого часа отпустили? – спросил Андрей.

– А я вообще домой не пойду, – сказала я. – Сейчас сообщение маме скину, что остаюсь на ночь.

Конечно, это был рискованный ход и завтра папа мог промыть мне мозги насчет приличного и неприличного, но я просто не смогла бы уйти. Да и, в конце концов, родители же понимают, что мы давно не просто за руки держимся…

– Скоро папина секретарша выйдет из отпуска, и я обрету работу приличней, – поведал Андрей, – и сниму квартиру, хоть на краю Москвы, только чтобы жить одному.

Я собиралась сказать, что тоже этого очень жду, но он начал меня целовать, и разговаривать мне уже не захотелось…

А утром я поехала с Андреем в офис. Одной из причин было то, что мой папа еще не вышел на работу, а мне нужно было отложить беседу о морали до вечера. Отец Андрея с нами на эти темы, к счастью, не разговаривал, молча довез до офиса. Потом я помогала Андрею разбирать почту и расставляла по алфавиту папки, которые он перепутал и никак не собрался расставить.

Ближе к обеденному перерыву в приемную вдруг явилась Наташка. В халате и косынке, какие в приличных конторах носили уборщицы. Меня она заметила не сразу, рванула прямиком к Андрею и даже сказала «привет».

– Привет, – отозвался он, взял документы, которые разбирал, и ушел в кабинет Павла Ильича.

– А ты тут откуда? – спросила я.

– Работаю. Меня Андрей устроил. Ты не в курсе, что ли? Я промолчала.

– Пойдем, поболтаем, покурим? – предложила она.

Мы пошли в женский туалет. Наташка зачем-то дала и мне сигарету и спросила:

– Ну как там, на море?

– Хорошо, только жарко.

– Все тебе, Звонарева, не так, – вздохнула Наташка. – На море жарко, Стас занудный, Егор, видите ли, домогался. Андрея кинула, отдыхать рванула. Тебе корона не жмет?

– Почему это кинула?

– Катька, ты больная, что ли? Думаешь, парни тебя месяцами ждать будут?

Я крутила сигарету в пальцах, потому что Наташка несла какой-то бред, и я начала