Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вейр Ротокан тем временем прогулочным шагом обошел скалистый обрыв, пнул поваленное дерево, а после поставил ногу на камень, о который я предположительно приложилась головой четыре года назад.
— Не думал, что вы привезете свою любовницу на это… место.
Так. Насчет вежливой речи я поторопилась. Если до этой секунды я испытывала лишь недоумение, то теперь вейр вызывал у меня жгучую неприязнь. Прошли дни, когда я терпела и помалкивала.
Моя драконица глухо рыкнула, заворчала, требуя проявить когти и клыки, и я с трудом подавила наш общий порыв.
«Опассный. Злой. Спрррячься».
Да только куда я тут спрячусь? Если только за герцога, но ему, похоже, и самому не повредит спрятаться.
— Не ваше дело, кого и куда я вожу, — тут же просиял герцог, как вышеупомянутое ясное солнце Сопределья.
Ротокан перевел глазки-буравчики на меня, старательно осмотрев, словно вещь на предмет изъяна. Вздрогнув, отвела взгляд. Драконица была права, он не неприятный, он злой.
Когда Анвар прижал меня крепче и развернул вбок, загораживая от по-медицински подробного осмотра, я уже не возражала, даже прижалась немного. Анвар все-таки уже знакомое и большей частью нейтрализованное зло, а этот… вейр принес с собой еще неизученную опасность.
— Ее Величество возьмет ваш дом на период пребывания в Сопределье, — Ротокан постучал стеком по глянцевому голенищу, а после ловко запрыгнул обратно на кайрана. — Будьте готовы, она примет вас в любой момент, как сочтет нужным.
Я с недоумением моргнула. Речь ведь идет о той самой императрице, которая сначала очень хотела женить Анвара на Пустой, потом отправила его на войну, почти на пять лет обезглавив Сопределье, а после и вовсе насыпала в чай яд Арахны? А теперь она еще и поместье герцога собирается использовать, как личный отель? Интересно, они его совсем выставят из собственного Гнезда или смилостивятся и дадут уголок с матрасом…
Наверное, я должна была радоваться мгновенной и жестко подавленной вспышке ярости, которую уловила моя драконица от Анвара, но вместо этого вдруг ощутила ответную яростную дрожь. Единоличное право на пытки герцога было только у меня. Мне не нужны конкуренты.
Злобно посмотрела на вейра Ротокана, а после перевела взгляд на Анвара и едва не отшатнулась. Видела я эту улыбку. Тогда, на свадьбе. Будь я Ротоканом, уже бы улепетывала со всех ног, неужели он не чувствует, в какой ярости герцогский дракон?
— Конечно, Ее Величество может остановиться в моем доме. Пусть возьмет Изумрудные покои, их окна выходят в сад.
— Имейте совесть, Ваша Светлость, называйте Ее Величество матушкой, она многое сделала для вас за эти годы.
— С радостью, вейр Ротокан, с радостью.
Отсутствие реакции, вывело вейра из себя, потемнев от злости, он вскочил на кайрана, яростно стегнул его и резко поднялся над темными елями. Анвар тут же отпустил меня. Лицо его снова стало замкнутым и холодным, словно лампочка в тысячу вольт, горевшая внутри герцога, наконец, сломалась от перенапряжения.
— Кто это был?
— Личный маг Ее Величества.
— Он ведь… непроявленный? — заметила осторожно.
— Отец-дракон обделил его при рождении, но он долго жил и обучался у черных магов в Ильве.
Маги не были драконами, и открыто практиковали черную магию, что создало немало проблем при мирном союзе с драконами. Но теперь, черная магия потихоньку входила в обиход и в Вальтарте, что однажды позволит и мне, в том числе, уехать в Ильву.
Анвар легко развернул меня и подтолкнул вперед.
— Возвращаемся, — бросил коротко.
Свистом подозвал своего кайрана, и спустя миг мы уже скачками мчались по невидимой небесной дороге. На этот раз герцог был подчеркнуто холоден и предупредителен, даже сидя на кайране и вынужденный держать меня практически в объятиях. У меня было чувство, словно перед носом захлопнули дверь.
Анвар приземлился около Академии, парой условных жестов отправив своего кайрана в загон для магических животных, а после хлопком вытащил буквально из воздуха нить черных бус, которую небрежно кинул мне в руки. Я поймала и… замерла от восторга. Белая магическая нить держала вовсе не бусины, а маленькие заклятья.
— Часть из них опустошены, — герцог внимательно наблюдал за мной. — Наполни их на свой выбор до завтрашнего вечера. У вас завтра будут лекции?
Отвела взгляд и покатала в пальцах одну из пустых жемчужин.
— Будут, конечно.
— Тогда увеличу срок до послезавтра.
Хмуро усмехнулась. До послезавтра эти бусины может наполнить только отец-дракон, здесь каждое заклятье на вес золота, а я всего-то зельевар. Пусть и высокоуровневый.
— Неделя, — сказала жестко.
Будь он хоть трижды герцог, но бессмысленно требовать от меня чуда. За чудом — это к богам.
Совсем было развернулась, когда Анвар чуть попридержал меня за предплечье:
— Будь осторожна с вейром Ротоканом, он опасный человек. Ты ведь не станешь предавать меня?
Несколько секунд он смотрел мне в глаза, а после резко наклонился и поцеловал. Губы обожгло жаром, мягкий язык вторгся в рот, изучая и требуя, сознательно обращаясь за взаимностью не ко мне — человеку, а к моей драконице. Сжал меня в объятия целиком, почти открыто вымогая ответную животную тягу. На секунду низ живота сжался в приятном спазме, но я подавила его усилием воли. Перед глазами стоял обрыв.
Спустя короткий миг Анвар отпустил меня, глаза еще мерцали под опущенными ресницами.
— Если предашь меня — умрешь, — сказал он ласково.
Как во сне подняла руку и глядя в ненавистное красивое лицо, влепила пощечину. Не тот обидный шлепок, которым хорошо воспитанные драконицы наказывают провинившихся кавалеров, а крепкий смачный удар. Наутро будет синяк, уверена. Последний раз взглянула в бледное лицо с алым отпечатком ладони, а после развернулась и просто-напросто сбежала.
***
Несколько минут он стоял окаменевший, еще чувствуя горящее от удара лицо. Смотрел вслед бумажно-тонкой фигурке, исчезающей в мареве арке.
Правильно она ему влепила. Только мало.
Было в этой вейре что-то крепкое, жесткое, стальное. Дергало от нее, словно оголенный провод обнял. И вся она, целиком, как под него была сделана.
— Что на тебя нашло? — рядом спланировал Кастор. — У тебя Истинная, что в наших реалиях потрясающее везение, а ты прямо под окнами Академии с поцелуями лезешь к местной недотроге.
А… верно. Прямо под окнами Академии. Разбил свой светлый образ на
