Следующие две с половиной минуты Риелтор тратит на то, чтобы оторвать пальцы Брента от лацканов своего пиджака. Риелтор начинает заискивать, пытается убедить эту брызжущую слюной упрямую гору тестостерона, что то была просто безобидная шутка, старая добрая игра слов на основе возникшей ранее двусмысленной ситуации по поводу секса с монстром, которую все сочли забавной.

С трудом избежав побоев, Риелтор, раскрасневшийся и униженный, поскольку он ужасно не любит, когда к нему прикасаются посторонние, говорит:

– Еще раз приношу свои извинения. Не понимаю, почему ваши интимные отношения должны потревожить монстра. Думаю, будь у него выбор, он не одобрил бы этого, поскольку отличается весьма сварливым нравом. Однако я сомневаюсь, что он, в общем-то, станет возражать против секса. Нет никаких свидетельств подобным возражениям. – Под свидетельствами Риелтор подразумевает информацию из открытых источников: собранные поколениями анекдоты, легенды и показания очевидцев относительно поведения монстра. Он не раскрывает свою трактовку данного слова, надеясь, что оно звучит достаточно научно и способно убедить собеседников, что за ним стоит истина, подкрепленная фактами.

Ханна замечает:

– Я тут вспомнила, что во всех тех фильмах, как только молодая привлекательная пара – вроде нас – начинает заниматься сексом, на них обязательно нападает монстр. – Она разглаживает свое платье на бедрах, подчеркивая таким образом свою неоспоримую привлекательность.

Риелтор отвечает:

– Да, я вас понимаю. Однако мне кажется, вы путаете фильмы о монстрах с фильмами про маньяков. Это довольно распространенная ошибка.

Брент отмахивается от его слов и, вероятно, от самого Риелтора.

– А разве это не одно и то же?

Вместо того чтобы продолжить дискуссию, Риелтор предпочитает завершить ее:

– Как бы там ни было, я могу гарантировать, что болотный монстр не сожрет вас только из-за того, что вы решите заняться любовью. Я не обсуждал эту тему с обитателями нашего славного городка, но уверен, что многие, если не большинство из них, спокойно занимаются сексом, и сексуальная жизнь наших горожан только способствует появлению новых поколений жителей, и пока что это не пробуждало чудовищной ярости у… если так можно выразиться, монстра.

Пара покупает дом и счастливо живет в нем две недели.

Помимо болота и небольшого «туристического бизнеса», связанного с монстром и включающего в себя экскурсии, ночные дежурства на болоте, ежемесячные встречи фан-клуба и сувенирную лавку с самым невероятным набором товаров, единственной достопримечательностью нашего города является здание старой школы. Это довольно простое строение красного цвета с одним-единственным классным залом и собственной колокольней, на которой до сих пор звонит колокол.

На редкость энергичный для своих ста двух лет мистер Уильям Батлер – последний из учителей этой школы (по крайне мере, так написано в рекламных буклетах и на сайте города) – проводит там экскурсии и показывает милую презентацию, сделанную в программе «Пауэр-Пойнт». В Маленькую красную школу съезжаются дети со всего штата. Учитывая расположение нашего города и его историю, разговоры всегда плавно переходят от прежней системы образования в сельских школах, в рамках которой все дети учились в одном классе, к обсуждению монстров.

Мистер Батлер говорит:

– В школе живет монстр. Кто-нибудь видел его?

Дети сидят за старыми деревянными партами, шаркают ногами и с трудом сдерживают смех. А также крики. Их глаза широко распахнуты, и в них читается некоторая надежда, ведь они уже хорошо знают, что в мире полно монстров.

– Я говорю не о нашем знаменитом болотном монстре. И вам может показаться, что здесь слишком мало места, где можно было бы спрятаться. О нет, я не вижу, чтобы монстр притаился у кого-нибудь из вас под стулом. Но вдруг именно с вашей помощью мне удастся его найти?

Мистер Батлер сидит за ужасно маленьким учительским столом. Ранее он объяснил, что стол такой маленький, потому что раньше люди были ниже ростом. И начинает он как будто с середины своей речи, в ней нет вступления, он не прибегает к помощи демонстрационных материалов.

– Тело постепенно начинает принимать чудовищный вид. – Его голос по-прежнему сильный, и паузы звучат уверенно, в них нет отголосков старческой нерешительности. – Наша кожа обвисает, покрывается морщинками, высыхает, теряет свой блеск, становится бесцветной. Повсюду появляются шишки и наросты, как будто они с самого начала были на нас, только прятались под кожей и ждали своего часа. Наше тело трансформируется в нечто чуждое и незнакомое.

На самом деле, мистер Батлер никогда не был школьным учителем. Он сорок лет отработал на бумажной фабрике. В отделе техобслуживания. Следил за тем, чтобы конвейерная лента работала исправно, фронтальный погрузчик отгружал, а грузоподъемники поднимали. Его жена Вера была последней учительницей в Маленькой красной школе. У Батлеров не было своих детей. Вера говорила, что все городские ребятишки были и ее детьми. В действительности последние годы своей жизни Вера постоянно жаловалась на то, какими жестокими стали дети, и пыталась найти утешение в обществе своего супруга. Нередко она называла своих учеников монстрами. Через десять лет после того, как она оставила педагогическую деятельность, Вера первой начала проводить экскурсии в нашей школе. После ее смерти члены городского совета единогласно приняли решение, что мистер Батлер был последним учителем в школе, и изменили все официальные записи, отражавшие эту информацию.

– У тех из нас, кому посчастливилось дожить до преклонного возраста, первые признаки их монструозности появляются именно на коже. Я уже давным-давно старик, но временами, меня охватывает такое чувство, будто это не моя кожа вовсе. Будто еще вчера или даже сегодня утром моя кожа была такой же, как у вас сейчас. Будто вся моя жизнь прошла как один день. Еще утром после завтрака я бегал с моими друзьями, а мои коленки и локти были покрыты синяками и ссадинами, и я носил их, как особые знаки почета. Затем перед ланчем моя кожа стала грубее, под ней начали перекатываться крепкие, не знающие слабости мускулы. А всего час назад моя жена обнаружила у меня на спине маленькие пятна, и это привело меня в ужас.

Сначала мистер Батлер выступал против городского указа – этого бессердечного бюрократического вымарывания имени его жены из истории города. В конце концов, он согласился с их пожеланиями, но лишь для того, чтобы не остаться на старости лет совсем не у дел. Разумеется, когда он умрет, его имя также будет удалено из всех городских документов, а его место займет новый последний учитель. Мистер Батлер с нетерпением ждет, когда его имя, а также все сведения о том, что он самым позорным образом