Так, работаем дальше.

Отделить от своего тела, вообразить сферу, сконцентрироваться, уплотнить и стянуть туда всю слизь.

Всё это действие заняло у меня считанные мгновения. Вскоре в воздухе висел слегка подёргивающийся и ужатый комок синего желе, из которого показался открытый в немом крике рот. Человеческий рот.

— И что ты за тварь такая? — наклонил я голову и взглянул на рукава пальто. — Чуть одежду мне не сожрал.

Были у меня мысли, что это и есть тот, кто следит за мной по приказу Андерсона. Как я и сказал: запаха от него не было никакого, как и звуков. Какова вероятность, что я прав? Пятьдесят на пятьдесят.

Вопрос, что делать со шпионом, решился очень быстро. Способ был радикальный, забавный и донельзя комичный.

Сфера с кричащей внутри слизью направилась прямо в дырку сортира. Насколько я знал, там мощный вакуум, а значит поцу точно будет хана.

— Да ты берега попутал, — приподнял я бровь, когда уже собирался отпустить комок и спустить его в унитаз.

Прямо в желеобразной массе появилась жирная колышущейся надпись «Пощади! Я всё расскажу!».

— Да сколько можно в туалете сидеть?! — продолжали молотить в дверь, пока я думал.

— У вас всё хорошо? — осведомилась за дверью какая-то девушка. Вероятно стюардесса.

— Нет! Я уже десять минут пытаюсь в туалет зайти, а там всё занято! — вопила старуха.

Послышался звон ключей, затем щелчок замка, открытие двери, а затем парочка увидела меня, моющего руки в умывальнике.

— Молодой человек… — начала было приятного вида стюардесса.

— Что за молодёжь пошла?! — крикнула сутулая старуха в платке, гневно смотря на меня. — Ноль уважения к старшим! А я, между прочим, заслуженный и награждённый работник труда!

— Да хоть сама императрица, — вздохнул я, вытер руку бумажными полотенцами, и начал выходить. — И да, туалет в вашем распоряжении.

Грубо конечно, но не этой перечнице, которой от силы лет семьдесят, что-то мне там про молодёжь рассказывать. Я старше её в семь раз, а потому имею право так говорить.

Вернувшись на место, улыбнулся смотрящей фильм Юноне и достал из кармана пальто коробку мятного тиктака, начав крутить пальцами.

— Какая-то странная коробка, — нахмурилась Юнона. — Слишком мутная. Я бы на вашем месте не стала есть этот тиктак, господин.

— Думаешь? — хмыкнул я и поднял к глазам маленькую коробочку. — Ладно, тогда не буду.

Знала бы ты, Юнона, что она такая мутная из-за одного недоделанного шпиона, решившего поссать и тупо попавшегося на глаза Первородному.

Убрав «тиктак» обратно в карман, всё же распутал наушники и начал слушать музыку. Лететь ещё пару часов, а значит можно отдохнуть. Как чую, что потом на это не будет времени и придётся что-то делать. И это не говоря уже о том, что нужно побеседовать со шпионом в более комфортной обстановке…

Глава 19

На следующей день в десять утра Брэдли собрал семейный совет. Были, практически, все, кроме трёх братьев, которые, как обычно, находились в разъездах. Две сестрицы, что странно, не щебетали о чём-то своём, а покорно молчали с поджатыми губами. Жёны Брэдли выглядели потерянными, Дениска боевито сжимал кулаки. Сам глава рода и, по совместительству, мой невезучий отец, опустошал уже третий стакан вискаря, смотря на каждого за столом. Кстати, да, здесь ещё и Уокеры были. В количестве двух человек, а именно глава рода и одна из его жён.

— Может попросим помощи у Самойловых? — с лёгкой нервозностью предложил Уокер. — Они на ножах с Черновыми. Не должны отказать.

— Ну помогут они, а дальше что? — посмотрел на него Брэдли исподлобья. — Будем вступать уже в их клан?

— Я просто предложил, — вздохнул Уокер, покачав головой.

— А если подать апелляцию? Суд десяти обычно выступает на стороне пострадавшего. Им не выгодно, чтобы Черновы стали сильнее, — вставила Кларисса. Любимая в данный момент жена Брэдли.

— Договор не позволит, — скривился отец, подливая себе виски. — И ладно бы только это, так нас ещё и обвинили в нарушении. Мы не выполнили обязательств, которые взяли на себя, и теперь в виде виры они требуют вассалитет. Якобы все наши накопления и активы не смогут окупить убытки и помощь. Всё продумали, суки! — ударил он кулаком по столу.

— Дорогой, успокойся, — погладила его по плечу Оливия. Вторая жена и мать трёх вупсеней, которых сейчас нет.

Я хмыкнул и откинулся на стуле, подавив желание закинуть ноги на стол. С момента нашего с Юноной приезда меня сразу же вызвали на разговор, где Брэдли нехотя пояснил ситуацию. Выходило всё так, как я и предполагал. Этот идиот согласился на условия, где чёрным по белому было написано: «Облажаешься и тебе трындец». Он дал мне почитать этот договор. Точнее… Его заверенную копию, ведь оригинал хранился в канцелярии императора. Так безопасней и надёжней.

Вся эта ситуация в какой-то мере касалась и меня, но чем больше я слушал Брэдли, Уокера и всех остальных за столом, тем безразличней становился к происходящему. Всё чаще в голове звучал вопрос: а нахрена оно мне надо? Они обосрались, а мне помогать и вытаскивать их жопы из беды? Зачем? Для чего? Ради рода? Такая формулировка подошла бы, будь на моём месте настоящий Райан с его душой. Но я — Беррада. Для меня всё это выглядело мелко, прозрачно и не стоило траты времени. Особенно тогда, когда перед глазами крутилась ситуация с императором Орлеонтана и будущей войной. Черновы, Куперы, Уокеры… Они столь мелкие по сравнению с этой проблемой, что кроме вздоха ничего не вызывали.

Впрочем, если говорить о насущном, то мой резон в помощи Куперам всё же был. Точнее их два. Первый из них, а точнее первая, стояла сейчас в левом углу гостиной в форме гвардейца рода. А второй — родовая печать, что до сих пор была на моей руке. В принципе, нормальная цена за помощь Куперам. Сделаю так, чтобы они выкрутились из дерьма, потребовав у Брэдли снять печать и вывести меня вместе с Юноной из рода. Ну, а если он закрысится даже после такого, и не сделает то, о чём я его попрошу…

Дебаты о том, как решать проблему и остаться свободными, набирали обороты. А я думал и просчитывал все имеющиеся "свои" варианты.

Первый и самый