в кружок у костра, все высказались по очереди. Десятник Велимудр, Мекша с Федулом, Доброгаст, Кирьян… девчонки… Глузд с Реготой Сивковым несли службу, караулили на тайном посту. Смеркалось уже, скоро и ночь.

Снова еще раз выслушали разведку – Мекшу с Федулом. Где именно осколки нашли, да что там еще поблизости имелось.

– На развилке нашли, у бурелома, – не выказывая недовольства, еще раз пояснил Мекша. – Там болотце обойти надо – две тропки. И малинник недалеко – как раз можно бы срезать. Ну, путь через бурелом спрямить… Девки-то ловкие – управились… А вот браслетик, видать, зацепился.

– А из земель Журавля девки не могли прийти? – вполне резонно задался вопросом Кирьян. – Браслетиков-то таких желтеньких – полным-полно!

– Могли, – дылда Федул тоже вступил в беседу – Запросто! Им тут не то что совсем рядом, но… недалече будет.

– Однако могли и наши… – тряхнув рыжей челкой, заметил Велимудр.

Федул спокойно кивнул:

– Могли-и-и… Но там мы следов не заметили – урочище, буреломы. А капище кто-то совсем развалил. Все идолы повалены, иные сожжены.

– Так это – «журавли», – вдруг засмеялась Лана. – Костомара-вдова сказала – Глеб, староста новый, давно уже с идолищами погаными разобраться грозился!

– Как бы они с ним не разобрались, – помешивая кипящее в котле варево, прошептал про себя Гастя. Тихо так прошептал…

Да сотник услышал…

Услышал и среагировал! А как же, не дело это, когда воины кого-то там побаиваются… пусть даже и старых богов! Не дело это. Не дело!

– Что, что ты там сказал, Доброгаст?

– Так, господин сотник, говорю – со старыми богами осторожнее надоть.

– А вот это, пожалуй, правильно, – вслух рассудил Михаил. – Богов старых сила не только в них самих, но и в людях. Сильны язычники – сильны и их боги. Сильны боги – сильны язычники. Так-то!

– Верно все, господин сотник, – рыжий десятник Велимудр тоже внес свою лепту. – Вот, после мора великого, оскудела Нинеина весь, ослабела и сама волхва Нинея… А с нею и Велес ослаб! И кто теперь ему жертвы приносит? Только сама боярыня со людищи… Красава вот, к слову сказать… Заневестилась совсем дева…

Миша едва заметно вздохнул – знал, как сохла по нему юная наследница Нинеи. Не только он сам знал – знала и Юлька…

Словно отгоняя навязчивое видение, сотник тряхнул головой:

– Ну, так что, други? Завтра все же к капищу двинем…

– Тако и да! – одобрительно закивали все. – Не рассыплемся, проверим. Опять же – браслетик, ага… Пусть и «журавлевы» девы были… А может, они наших видали?

Тут Миша поступил весьма хитро, как когда-то делал Леонид Ильич Брежнев, еще в середине шестидесятых, когда только-только пришел к власти. При принятии какого-либо решения, всегда самолично обзванивал всех первых секретарей, а на заседаниях Политбюро – сперва выслушивал всех, а потом уже высказывал свое решение… обычно – то, что устраивало большинство. Вот и заработал себе славу мудрого и спокойного руководителя… это уж потом там совсем другая слава пошла…

* * *

Старое языческое святилище располагалось на пологом холме, густо поросшем смешанным лесом. Не так-то и просто оказалось подобраться к нему! Еле заметную тропу то и дело преграждали овраги да буреломы, что и говорить – то еще урочище, ходить – ноги ломать! Впрочем, ходили… Открытые-то язычники в эту пору в здешних местах редки были – все ж город рядом, Туров, а вот двоеверы – это да. Это каждый второй, не считая каждого первого. Ежели у кого в беде Иисус не помогает или, там, как-то медленно после молитвы дела идут – так не грех и на капище… Курочку в жертву принести, а лучше – черного либо белого петуха. Еще поговаривали, будто Журавлевы люди там свадьбы скрепляли. Чтоб семья крепче была, хорошо б на крови замес сделать… А для такого дела – желательно чужака найти… Вот и подстерегали перед свадьбами – никаких разбойников-татей не надо! До чего дело дошло, на Журавлиных язычников самому князю пожаловались, в Туров. Мол, пропадают людишки, а слуги идут – гнусные. Не одна жалоба была, и даже не десять… Вот и повелел князь самые строгие меры принять – а староста Глеб исполнил, приказал повалить все идолы к чертям собачьим да сжечь! Чтоб неповадно…

Теперь вот и не ясно было, какому богу – или богам – тут приносили жертвы, кого славили, кому угождали, кого боялись…

– Яриле, знамо дело, – привязывая коня, со знанием дела пояснил Велимудр. – Нинея как-то давненько обмолвилась – я слышал… Ярилу, мол, больше любят, чем Велеса, больше привечают.

– Это потому что Велес – черный бог! – Добровоя уверенно покивала. – Бог всякой нечисти загробной. А Ярила – бог светлый, солнышко! Солнышко все любят.

– Так Яриле, значит, человеческих жертв не приносили? – пробираясь по склону холма, уточнил сотник. – Раз уж он светлый да добрый…

Девушка повела плечом:

– Почему не приносили? Приносили. Это ж не от богов зависит – от людей.

Миша покачал головой: молодец, девочка! Верно подметила: не от богов все идет – от людей. Богами лишь прикрываются…

Сильно запахло гарью. На небольшой, явно рукотворной, полянке на вершине холма, тут и там валялись поверженные идолы. Полусожженные, срубленные без всякого почтения, оставленные, брошенные гнить, они с укоризной смотрели на путников едва намеченными глазами. Тут все было едва намечено – рот, борода, глаза… Одна черта – один удар топором… Дело не в идолах, а в том, кто стоит за каждым из них… Впрочем, ни от каких богов ответка Журавлиному старосте Глебу покуда не прилетала. Иначе б знали уже – все ж соседи.

Было раннее утро – вышли-то засветло. В оврагах, за буреломами, все еще струился густой туман, а вершины высоких сосен уже золотились первыми лучиками солнца. В высокой траве таяла на глазах роса, пели первые птицы, кажется, малиновки… или жаворонки… Нет! Пеночка – да… Вот вроде невзрачная совсем птичка, а как выводит – слушал бы и слушал…

Чуть ниже по склону пеночке вторил соловей, а еще дальше – жаворонки… и еще какие-то птицы пели… и даже такие, коих здесь, в лесной глухомани, и быть-то не должно!

Или – послышалось?

Миша навострил уши…

Да нет! Не послышалось. Отнюдь! Так и есть…

– Парни, вы тоже слышали?

– Петухи, господин сотник! – важно изрек Глузд. – Утро же – солнышко. Видать, деревня какая-то рядом.

– Нет тут поблизости никакой деревни, – Добровоя резко собралась, подобралась, сняв с плеча арбалет… Глянула искоса на сотника – заряжать иль еще погодить малость?

Петухи… Три черных петуха!

Для чего-то же